ВЕРНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ХРИСТОВ 
МИТРОПОЛИТ ВИТАЛИЙ (УСТИНОВ)

 

Четвертый Первоиерарх РПЦЗ Блаженнейший Митрополит Виталий (Устинов)

 

Четвертый Предстоятель Русской Зарубежной Церкви родился 18 марта 1910 г. в Санкт-Петербурге, в благородной офицерской семье. Родители дали ему имя Ростислав, в честь Святого Благоверного князя Смоленского (Март. 14). Его отец – Петр Константинович Устинов служил морским офицером Черноморского флота. Мать – Лидия, была дочерью генерала Андрея Стопчанского, всю жизнь прослужившего на Кавказе. По долгу службы молодая семья проживала в Крыму, в Севастополе. В этом городе прошло детство Ростислава, память о нем не покидала владыку до конца жизни. «Да, Севастополь мой родной город и я его знаю вдоль и поперек» - вспоминал он уже в старости. Одним из любимых его воспоминаний детства было посещение Севастополя Царственным семейством. «Это был настоящий праздник. Во всех домах были вывешены флаги. В воздухе чувствовалось общее волнение. Я помню как Государыня и ее дочери шли из собора в больницу. У младшей Анастасии все время падал чулок и она его все время тянула. Меня держал на плечах солдат и я крикнул ей: «Чулок падает, чулок падает!» Она в ответ посмотрела на меня, улыбнулась и помахала мне ручкой». Позже Владыка говорил о Царской России: «Я помню ее в деталях, а главным образом помню ее дух. Я не могу точно описать, что я чувствовал и что осталось в глубине моей души. Но я только знаю одно, что в царское время все было спокойно и благочестиво. Бывало, выйдя в сад, слышишь перезвон церковных колоколов. Так хорошо и сладко было на душе, будто небо спускалось на землю и чувствовался непонятный, глубокий мир».

В 1917 г. царственный мир сменился бешенством революции. «Я точно помню, - вспоминал Митрополит, - как бабушка, надев очки, взяла газету и сказала следующие слова: «Это конец России!» На передовой странице крупными буквами было написано, что Государь отрекся от престола. Когда она сказала эти слова, я прижался к ней и на меня напал мистический страх». «Я помню эту незабываемую разницу, когда грянула революция. Все переменилось. Небо изменилось. На всех напал мистический страх. Все потеряли душевный мир. Все стали вести себя раздражительно. Появились новые песенки, которых мы никогда не слыхали раньше, и настолько пошлые, что я даже не стану их передавать, настолько все это противно, настолько это все низко и пошло». Маленький Ростислав стал очевидцем гибели России: февральский переворот, развращение нравов, безбожие, приход к власти большевиков, гражданская война, закончившаяся поражением белых... В 1920 г. он поступил в Крымский кадетский корпус, основанный генералом Врангелем в г. Феодосии, но уже в ноябре в составе Крымской эскадры, был вынужден навсегда покинуть Россию.

 

Эвакуация белой армии из Крыма 1920 г.

 

Владыка вспоминал: «В одиночестве, группами и целыми полками, целыми армиями русские корабли отчаливали от Севастополя. На графскую пристань высыпало почти пол города Севастопольцев, которые оставались. И мы прощались. Они нам сделали земной поклон. Они нас не осуждали, и мы их не осуждали за то, что они остаются. На корабле священник совершал молебен напутственный. И тоже все эмигранты будущие встали на колени и прощались со своей родиной».

Вместе с кадетским корпусом юный Ростислав попадает сначала в Константинополь, а затем в Югославию. В 1923 г. вместе с матерью он переезжает во Францию, где поступает на учебу в колледж имени «святого Людовика». С 1934 г. он отбывает воинскую повинность во Французской армии в 9-ом керасирском полку. По окончании службы бригадиру (капрал в пехоте) Устинову обещают военную карьеру и упрашивают остаться в полку, но он отказывается, т.к. уже выбрал себе иной путь.

«В один из вечеров, как он рассказывал, у него произошел полный духовный переворот. Перед ним встал «вечный вопрос»: как жить? чем жить? и для чего? Произошла полная переоценка ценностей. Он вдруг осознал, что тем, чем он до сих пор жил, было не то к чему стремилась его душа» (Из воспоминаний В. Молчанова).

Несмотря на противодействие семьи, он рвет все связи с миром и желает посвятить себя служению Богу. Вскоре Ростислав налаживает переписку с русским монастырем Преподобного Иова Почаевского в Словакии в Ладомирово. В 1938 г. он покидает Францию и поступает послушником в монастырь. Настоятелю монастыря, архимандриту Серафиму (Иванову, - будущему архиепископу Детройтскому), молодой Ростислав сразу понравился и уже в 1939 г. он был пострижен в рясофор с именем Виталия, в честь мученика Виталия Римского (Янв. 25), а в 1940 г. пострижен в мантию и рукоположен в сан иеродиакона.

 

На типографском послушании

 

В монастыре о. Виталий нес послушание на кухне, пек хлеб, а затем стал наборщиком в печатне монастырской типографии. В 1941 г. иеродиакон Виталий был рукоположен в сан иеромонаха, и получил в окормление три словацкие села: Медвежье, Порубку и Кориевцы. Почти круглый год туда приходилось добираться самостоятельно дремучим лесом около 10 верст. Местные крестьяне сразу полюбили о. Виталия и вскоре решили строить в центральном селе Медвежьем новую большую церковь, взамен старой обветшавшей. Храм был выстроен и освящен в 1944 г.

В это время в самом разгаре шла мировая война. Многие белые офицеры воевали в рядах Словацкой армии за свободную Россию против большевиков. Иеромонах Виталий в числе братии помогал печатать и отправлять в освобожденную от безбожников Украину богослужебные книги и церковную утварь. В типографии монастыря печаталась также антибольшевистская литература. В 1944 г. линия фронта приближалась к обители, и его насельникам пришлось эвакуироваться. Перебравшись в Берлин о. Виталий стал окормлять русских беженцев, рабочих и военнопленных, проводил богослужения прямо в лагерях.

«о. Виталий бесстрашно вершил свой пастырский долг. Постоянно разъезжал по русским рабочим и военнопленным лагерям. По отношению к администрации лагерей он вел себя не как робкий проситель, а как имеющий на то полное право. По приезде в лагерь у начальства он просто требовал, чтобы русские были освобождены от работы для присутствия на богослужении. Немцы, не привыкшие к такому поведению, пасовали, предполагая, что он имеет на это право. Вспоминаю один такой случай, о котором рассказывал Владыка. На просьбу к коменданту, чтобы рабочих собрали для службы, тот резко пробурчал:

— На это нет распоряжения, — указывая при этом на большой портрет фюрера. На это, не задумываясь, Владыка выпалил:

— А у меня есть приказ свыше, — указывая пальцем вверх.

Комендант опешил и немедленно дал распоряжение, и служба прошла с большим подъемом. Только когда я покинул лагерь до меня дошло, в какой опасности я находился» (Из воспоминаний В. Молчанова).

В то время Берлин подвергался массовым бомбардировкам почти каждую ночь, а часто и днем. Ввиду надвигающейся опасности с востока, все русское духовенство покинуло Берлин, отправившись на юго-запад к границе Швейцарии. Иеромонах Виталий и архимандрит Нафанаил (Львов, - будущий архиепископ Венский) добровольно остались при кафедральном соборе, продолжая окормлять многочисленную русскую паству, в то время как большевики были уже в 50-и километрах от города. Они покинули Берлин уже в последний момент, когда советские войска заходили с юга, поэтому они решили пробираться на север к Гамбургу. Пешком, иногда подвозимые случайными грузовиками, отцы Виталий и Нафанаил добрались до города, где сразу же наладили регулярные богослужения. А когда война официально закончилась, стали ездить по беженским лагерям, помогая русским уйти от репатриации в советский союз. Коммунистами была развернута широкая пропаганда, повсюду вывешивались плакаты, объявлялось в громкоговоритель, что «Родина вас ждет», «Родина вам все простила», «НКВД больше нет», «теперь в Советском Союзе все по другому»... Но этому среди русских людей почти никто не верил.

Владыка Нафанаил позже вспоминал:

«Из самого большого в Гамбурге т.н. «рыбного» лагеря, где было сосредоточено около 20 тысяч ост-арбайтеров, главным образом русских, были в этот первый период репатриации вывезены все до единого обитатели. Среди увезенных было несколько священнослужителей. Уезжая, они плакали горькими слезами, и многие прибегали к нам, прося «похлопотать, чтоб можно было остаться».

Но мы с о. Виталием к этому времени только с трудом начали находить ходы к английским офицерам, от которых зависело осуществление репатриации. Разговоры с ними были приблизительно одинаковыми:

— Неужели вы будете проводить насильственную репатриацию?

— Насильственную нет, конечно.

— Значит те, кто не хотят возвращаться домой, могут остаться? А если они не хотят?

— Ну почему же они не хотят? Вы повлияйте на них. Ведь в России все так прекрасно. Им будет очень хорошо.

— Да как же я им буду рассказывать о том, что делается в России, когда они это все знают гораздо лучше меня.

Такие разговоры не приводили ни к чему. Со слезами и отчаянием люди каждый день продолжали уезжать на Восток. Оттуда стали доходить вести все более мрачные. Нескольким увезенным удалось бежать и вернуться. Они рассказывали об ужасах. Среди увозимых начались самоубийства. Доходили слухи, что в американской зоне самоубийства принимают массовый характер. Наконец, в конце мая один лагерь в Гамбурге, предназначенный к вывозу, Квер-камп или Функтурм, с 600 русских насельников, выкинул черный флаг и составил прошение по-русски и по-английски, в котором решительно просил английские власти расстрелять их на месте, но не отправлять на Родину».

 

Архимандрит Виталий и митрополит Анастасий с чудотворной иконой Курской Божией Матери.

 

Не иначе, как только чудом будущим владыкам: Виталию и Нафанаилу, удалось тогда спасти этих, и многих других русских людей от неминуемой репатриации – сдачи в руки большевиков. Иногда им приходилось идти на хитрость, уверяя английских офицеров, что русские военнопленные являются на самом деле польскими гражданами, проживавшими на западе Украины и Белоруссии до 1939 г. Как позже вспоминали спасенные ими русские люди, доходило даже до того, что о. Виталий ложился под машины, направлявшиеся в советскую зону, любыми путями пытаясь спасти соотечественников.

Труды иеромонаха Виталия были по достоинству оценены священноначалием РПЦЗ, вскоре он был возведен в сан архимандрита и в 1947 г. назначен управляющим приходами в Англии.

Отличное знание английского и французского языков помогали о. Виталию вести миссионерскую деятельность. На новом месте служения он самостоятельно ездил по стране, открывал приходы: в Манчестере, Брадфорде, Престоне... Здесь будущему Первосвятителю пришлось столкнуться с еще одним советским искушением – «красной церковью». После войны единственный Лондонский православный храм был разделен между приходами Зарубежной Церкви и Московской патриархии, так что архимандриту Виталию, в то время, приходилось поочередно разделять служение в храме со священником из МП. В то время им являлся Антоний (Блюм), будущий митрополит Московской патриархии. Он так вспоминал свое первое знакомство с о. Виталием:

«Году в 1949 - 1950, я оказался здесь священником и познакомился со священником Зарубежной церкви, который теперь ее глава, митрополит Виталий. Он был настоятелем того прихода, я этого; мы тогда делили один храм. После каждой моей службы он его освящал по чину освящения храма, оскверненного еретиками. Я решил с ним знакомиться и отправился к нему... Я решил: он меня, вероятно, встретит плохо, но я ему не дам меня встретить до конца плохо, и когда он вошел в комнату, где я находился, я ему сразу сказал: “Отец Виталий, Христос посреди нас!” - и ему ничего не оставалось, как ответить: “И есть и будет”. И с этого началось. Потом мы с ним встречались раз в месяц приблизительно, и когда мы немножко сблизились, я его спросил: “Отец Виталий, что вы обо мне думаете?” Он говорит: “Знаете, вы человек честный, поэтому я вам прямо отвечу. Если бы я хотел быть вежливым, я бы сказал: вы просто не священник, но я вам правду скажу: вы - священник сатаны"».

Такое свое отношение к духовенству Московской патриархии будущий владыка Виталий безусловно основывал на мнении Новомучеников Российских. Их примеру он всегда призывал следовать и свою паству.

 

Вручение жезла новопосвященному епископу Виталию.

 

В 1950 г. на Архиерейском Соборе РПЦЗ было принято решение посвятить архимандрита Виталий (Устинова) в сан епископа, с назначением его викарием Бразильской епархии, в помощь архиепископу Феодосию. Хиротония была совершена в следующем 1951 г. в день свв. Апостолов Петра и Павла епископами Венским Нафанаилом и Женевским Леонтием.

В своем слове при наречении во епископа, будущий Первосвятитель обратился к своим собратьям с такими словами:

«Господь призывает меня служить в апостольском чине Его Святой Церкви. Но в каких условиях живет Она! В древней ли Римской империи, сумевшей железной рукой сковать в одно целое все народы мира, которые с простотой детской души принимали радостную весть о христианском учении и не противились Божией благодати? Нет. Мир, в котором так сиротливо живет теперь Православная Церковь, утратил свою духовную девственность. Лжеучители и лжехристы обтекли всю подсолнечную и каждому народу рассказали о Христе по своим лжеучениям, так что осталось только одно имя Спасителя, которым прикрывают вымышленного Христа, и в нашей ревности мы почти в праве воскликнуть: лучше было бы им совершенно не знать о Христе, ибо научить легче, чем переучивать...

И на этот крестный путь архиерейства вступаю и я. Много мне нужно помощи, а наипаче нужна сугубая благодать Божия, благодать премудрости и разума, которые помогли бы мне раскрыть в моей душе широкий диапазон от предельной снисходительности до непреклонности мученичества. Помолитесь обо мне, Преосвященнейшие владыки, и ты, православный христолюбивый народ, чтобы Господь исполнил меня этими духовными богатствами. Это общее наше дело».

По прибытию в Бразилию, местом жительства епископа Виталия стало местечко Вила-Альпино в пригороде Сан-Пауло. Здесь к Владыке присоединяется послушником скромный юноша Николай, будущий архимандрит Нафанаил (Белоногов), прослуживший своему учителю верой и правдой, без малого 40 лет, до самой своей кончины. Владыка основывает здесь монашеское братство и по примеру Ладомировской обители налаживает печатную издательскую деятельность. Здесь выходит первый номер журнала «Православное Обозрение», который Владыка издавал почти до самой своей кончины. Впоследствии, его направленность Владыка неизменно формулировал отдельным сообщением в каждом номере журнала:

 

Епископ Виталий на Бразильской кафедре.

 

«Наш журнал ставит себе целью возродить древнее святоотеческое, православное мировоззрение, предлагая православную точку зрения на самые современные явления и события. Со времен Петра Великого наша православная школа и образованное общество подпали под влияние протестантских и римских мыслей, от которых мы и до сего дня полностью еще не освободились. Такое раздвоение и настроение нашей идеологии очень расслабило наши нравственные силы... Никто никогда не пойдет за тем, кто сам не верит, что Православная Церковь есть единая, единственная истина и нет на земле другой Христовой Церкви.

В особенности мы боимся за наше молодое поколение, которое все больше и больше погружается в какое-то состояние глубокого сна. Нельзя теперь просто говорить и проповедовать молодежи, что надо молиться и поститься и повторять вечные истины по старым схоластическим учебникам. Необходимо показать, почему и как это все надо делать в современных условиях»

И с этой задачей Владыка всегда умело справлялся, так что Бразильская паства сразу полюбила своего нового архипастыря.

«Насколько истосковался церковный народ по пастыре добром, - писал в своем письме 29 авг. 1951 г. А.И. Лодыженский, - всем нам пришлось убедиться при посещении Владыкой нашего нового еще незаконченного и неосвященного храма, куда прибыл на следующий день своего приезда. Несмотря на то, что это был рабочий день, после восьми часов часто нелегкой работы, в храме собралось множество народа со всех концов города. Встреченный приветственным словом церковного старосты и хлебом солью поднесенными старшей сестрой, а затем в дверях храма нашим настоятелем и собравшимся духовенством других приходов, Владыка совершил краткий молебен, после которого произнес проповедь, произведшую на собравшихся глубокое впечатление своей проникновенностью и глубокой непоколебимой верой. Продолжительно все присутствующие не могли удержать слез умиления и радости, ощутив себя единым стадом».

На новом месте служения, Владыка продолжал заниматься миссионерской деятельностью, ездить по епархии, открывать новые приходы. При монастыре им был организован небольшой детский приют с обучением русскому языку и Закону Божию, при ежедневном суточном круге богослужений.

 

Великий вход во время архиерейской службы. Торонто (Канада), 9 октября 1960 г.

 

Но недолго пришлось управлять Владыке бразильской паствой. В 1955 г. решением Синода епископ Виталий был переведен вместе со своим монашеским братством в Западную Канаду, на кафедру в Эдмонтоне. Здесь, в 75-и милях от города, Владыка основывает Свято-Успенский скит. Спустя два года он был уже переведен в Монреаль, а еще через год – возведен в сан архиепископа, Монреальского и Канадского.

На новом месте служения, рядом с местечком Мансонвилль, владыка выкупает землю и строит Свято-Преображенский скит с храмом и свечным заводом. К братству скита вскоре присоединяются монахи Стефан (Новицкий, - будущий игумен) и Сергий (Киндяков, - впоследствии архиепископ Монреальский и Восточно-Канадский) и уже не покидают его до самой смерти. В Канаде основной деятельностью Владыки становится, прежде всего, издательская деятельность. Продолжается выпуск «Православного Обозрения», издаются святоотеческие творения, труды зарубежных авторов, богослужебные книги, особое внимание уделяется обличению апокалиптических лжеучений: сергианства и экуменизма.

 

Архиепископ Виталий (Устинов)

 

На Канадской кафедре архиепископ Виталий принимает активное участие в прославлении Новомучеников Российских, состоявшегося в 1981 г. при Первосвятительстве митрополита Филарета.

«Это прославление, - писал Владыка, - переходит границы Русской Церкви, и обращено ко всем поместным православным церквам, потому что святые мученики принадлежат всей Вселенской Церкви Христовой. Наше соборное прославление фактически ставит все на свое место, конкретно, четко, бескомпромиссно: с одной стороны святые мученики, с другой мучители, и нет между ними ничего связывающего, хоть в самой незначительной степени соединяющей нити... Среди новомучеников российских сотни архиереев, тысячи священников и буквально десятки тысяч монахов и мирян пролили свою кровь только потому, что не захотели пойти по стопам, изменившего Церкви Христовой, митрополита Сергия, который подписал известную Декларацию с богоборческим советским правительством. После Сергия был Алексий, а теперь — здравствующий Пимен, но время ничего не изменило. Они все идут путем Декларации, рука об руку с атеистами-коммунистами...

Может быть, не суждено будет еще до Второго Пришествия Господа собраться настоящему, полноценному, истинному, последнему Православному Восьмому Вселенскому Собору, на котором, без участия в нем архиереев экуменистов, архиереев от коммунистов будут подвергнуты суду все отступники и модернисты. Тогда это преславное величественное прославление новомучеников российских будет одним из последних актов Церкви Христовой на земле. Сам дух времени говорить нам об этом».

В ноябре 1982 г. в г. Монреале произошло великое чудо: замироточила Иверская икона Божией Матери, привезенная с Афона Православным чилийцем Иосифом Муньосом Кортесом. Икона являлась списком 1981 г. с оригинала Афонской Богоматери Вратарницы. Как вспоминал позже брат Иосиф: владыка Виталий вскоре «узнал о чуде и передал нам, чтобы мы приехали в монастырь. Когда мы приехали в монастырь с иконой, завернутой в кусок материи, которая была вся пропитана миром, то владыка прежде всего взял вату и обтер ею досуха всю икону, сняв таким образом все миро, находившееся на иконе. Затем он взял образ и пошел по всем помещениям трехэтажного монастырского дома. Когда он возвратился в храм, то икона опять была покрыта миром, которое текло по рукам владыки. Он поклонился иконе и сказал, что происходит великое чудо». Вместе с братом Иосифом владыка Виталий, по воле Божией, оказался хранителем Монреальской Чудотворной Иконы, ставшей новой святыней Русского Зарубежья и всего Православного мира. Он «очень часто призывал брата Иосифа сопровождать его во всех поездках по епархии, а также по приходам разных частей света, приглашавших Мироточивую икону. Брат Иосиф становился тогда послушником и чуть ли не келейником владыки...».

 

С Монреальской мироточивой Иконой

 

8/21 ноября 1985 г. скончался Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Святитель Филарет. Перед самой его кончиной, в ночь с 20 на 21 ноября хранителю Монреальской иконы брату Иосифу в тонком сне было следующее видение:

«Лесистая природа с каменистой почвой. На тропе он увидел на коленях стоящего с измученным лицом митрополита Филарета. На спине владыки и на правом плече лежал большой тяжёлый крест. Вид креста был страшным — железный и холодный (в нем отсутствовало животворящее тепло, которое мягко веет от креста деревянного), цвет его был некрасивый — тёмно-зелёно-коричневый. Митрополит Филарет падал под тяжестью этого креста и не мог сдвинуться с места. Но, вдруг, неожиданно, митрополит Филарет нагнулся вперед и решительным движением справа налево сбросил крест на землю (движение было странным, т. к. митрополит мог бы просто опустить правое плечо вниз и крест соскользнул бы на землю).

Как только крест прикоснулся к земле, митрополит исчез. Иосиф был охвачен страхом от увиденного и от ужаса закрыл лицо руками. Когда он, наконец, опустил руки перед ним предстала другая картина. Он увидел землю, превращённую в пустыню вследствие страшного бедствия. Вместо митрополита Филарета на коленях стоял Владыка Виталий с тем же крестом на спине, но крест был более страшный, более тёмный и тяжёлый. Хотя и с огромным трудом, но все-таки каким-то образом Владыка понемногу передвигался.

В последней, третьей части видения Иосиф увидел крест сугубо-черного цвета в той же пустыне, и на нем распятого, в полном облачении, с митрой Владыку Виталия...»

В январе 1986 года для выборов нового Первоиерарха был созван внеочередной Архиерейский Собор. Однако ни первое, ни второе голосование не выявили нового предстоятеля... Голоса разделились ровно поровну между архиепископом Виталием и архиепископом Женевским Антонием (Бартошевичем) – представителем левых, сочувственных к Московской патриархии и мировому православию взглядов. Тогда было решено доверить избрание нового Первоиерарха Матери Божией – путем жребия. Имена двух кандидатов были положены на чудотворную Курскую Коренную икону Божией Матери «Знамение». Благоговейный старей отец Герасий, получив благословение от старейшего архиепископа Серафима (Иванова) вынул жребий, который указал на архиепископа Виталия. 12/25 января на нового Первосвятителя был возложен белый клобук.

 

Митрополит Виталий

 

Митрополиту Виталию предстояло управлять Зарубежной Церковью в самое трудное для нее время. При нем Зарубежной Церковью были прославлены преподобные Оптинские Старцы (1990), Святители Иннокентий Московский и Николай Японский (1994), Иоанн Шанхайский (1995) и Иона Ханькоусский (1996). В 1990 г. по его инициативе было принято решение об открытии приходов и учреждении епархий РПЦЗ на территории СССР.

Это было время огненных испытаний и предательств. В 1991 г. Одесский архиепископ Лазарь (Журбенко) делает первую попытку обособиться от зарубежной Церкви - уйти в раскол. Тогда ему это не удается, но уже в 1993 г. он вместе с епископом Валентином (Русанцовым) уходит в раскол и основывает незаконное «Высшее Церковное Управление» (РПАЦ), рукоположив для него трех новых епископов. В причине церковных нестроений позже они обвинят митрополита Виталия за несогласие переехать в Россию.

Одновременно с этим, архиереи РПЦЗ: Лавр, Марк, Иларион, Алипий и другие, уже готовят унию с Московской патриархией, тайно приезжают в Россию и встречаются с ее руководством. На соборе 1994 г. они пытаются провести решение о вступлении в диалог с Московской патриархией, но митрополит Виталий налагает на решение Собора право вето. После этого, против Первосвятителя поднялась компания клеветы и лжи. Враги стали говорить: «зачем нам собор, если митрополит все равно единолично отменяет его решения!?» Подготовка к соединению с Москвой, со стороны архиереев-предателей, приобрела после этого более открытый характер.

Владыка Виталий всеми своими силами пытался противостоять этому. В 1991 г. он запретил в служении протопресвитера Александра Киселева за то, что тот встречался с Алексием II, вступил с ним в молитвенное общение и принимал от него благословение. В 1996 г. когда архиепископ Марк Берлинский сам рассказал Митрополиту о своих поездках в Россию, надеясь повлиять на него, Владыка был вынужден сделать ему строгое замечание и исключить из членов Синода. На письмо архиеп. Марка о Московской патриархии Владыка ответил: «для нас это Церковь лукавствующих, Церковь Антихриста... Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой. Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, во всеуслышание, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения» (Письмо 29 нояб./12 дек. 1996 г.).

Таким же образом в 1998 г. он был вынужден строго обличить митрофорного протоиерея Романа (Лукьянова) за рассылку его открытого послания с призывом о скорейшем сближенении и соединении с МП. «С того момента, - писал к нему в письме владыка Виталий, - когда митр. Сергий перестал считать Митр. Петра Крутицкого своим начальством, он лишил себя АПОСТОЛЬСКОЙ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ и сделался узурпатором. Вот на какой путь пошел митр. Сергий, а за ним все остальные патриархи и митрополиты до сего дня; почему мы не имеем никакого общения с Московской патриархией. Это ЛЖЕ-ПАТРИАРХИЯ, во главе со ЛЖЕ-ПАТРИАРХОМ. Это и есть настоящая причина. Мы не ругаемся и не говорим, что она такая-сякая, а суть дела в том, что МП лишилась апостольской преемственности, т.е. лишилась благодати Христовой» (Письмо 12/25 июня 1998 г.).

Если ранее, до 1992 г., Владыка Виталий еще говорил о возможной икономии по отношению к советскому духовенству, о невозможности в условиях советского плена выносить какое-либо определенное решение о Московской патриархии, то после падения железного занавеса он стал говорить иначе:

 

Владыка митрополит Виталий

 

«Что нас искушает сейчас, искушает все время? Это Московская патриархия. Вот это для нас является важнейшим вопросом, который мы обязаны решить, и от того как мы решим, мы будем или же со Христом или без Христа. Потому что решение правильное о Московской патриархии нас поставит на правильный путь. Неправильное решение поставит на ложный путь. Потому что вопрос этот, если хотите - Божий экзамен каждой души нашей... По существу Московская патриархия за эти 70 лет уже не только сделалась телом чуждым нам, но уже она и по вере, и по всему отошла даже от быта нашего, от ежедневной жизни. Если мы присмотримся хорошо в Московской патриархии и даже побудем в России и будем ходить в церкви Московской патриархии, то мы это увидим. Мы очень скоро это почувствуем, хотя я не был в России, но я имею свидетельства очень многих православных русских людей, которые постоянно туда едут и постоянно бывают там и они свидельствуют о том, что идя в церкви они почти что также чувствуют себя, как если бы они вошли в костел... Когда вся Церковь в лице мирян, в лице всего духовенства рядового, в лице всего епископата просила его (митрополита Сергия) отказаться (от декларации) – нет! Так что после этого мы стали считать, что он вышел из Церкви... И я лично считаю, что Московская Патриархия безблагодатная» (Из проповеди).

«Высшее правление Московской патриархии есть просто безблагодатное, государственное учреждение, а ее члены просто государственные чиновники в рясах». – писал Владыка в 1998 г. в своем Послании ко всей Зарубежной Церкви.

Как свидетельствовал в том же году епископ Даниил Ирийский: «В течении последних лет (по крайней мере четырех или пяти) Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, Владыка митрополит Виталий поставил себе целью во что бы то ни стало добиться объявления Московской Патриархии "безблагодатной". Об этом он неоднократно и весьма определенно говорил на каждом из Соборов, бывших в последние годы» (Обращение Арх. Собору 14/27 апреля 1998 г.).

Однако в своих убеждениях Владыка оказался в полном одиночестве. Последней его поддержкой в Синоде был владыка Антоний Лос-Анжелосский (Синкевич), скончавшийся в 1996 г.

Предчувствуя скорое падение Зарубежной Церкви, Владыка с особенной силой предупреждал ее чад о необходимости трезвенного стояния в истине и будущих испытаниях.

В своем Пасхальном послании 1997 г. он обращался ко всей Зарубежной Церкви:

 

Владыка митрополит Виталий

 

«Пред нашими очами внезапно, нежданно, негаданно, стало таинственное откровение св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова — Апокалипсис. Он казался нам очень долго отдаленным веками пророчеством, которое когда-то непременно сбудется. Но, вот, вдруг, он стал не только у дверей нашей современной жизни, но антихристовым острым, леденящим сквозняком продул грозно через нашу земную планету. Что же есть сам по себе Апокалипсис? Согласно святым отцам, толкователям сей священной книги, Апокалипсис есть книга последних лет земной истории Церкви Христовой. В ней указана неразрывная связь судьбы Церкви с судьбой всей земли, всего человеческого рода и всего космоса. Это значит, что единственная причина, почему еще существует земля и все дела на ней, — это пребывание на ней истинной Церкви Христовой. Какова же в наши дни ее участь? Ей, Церкви Христовой, тесно. Она большинству неугодна; ее еле-еле терпят, над ней смеются, ее поносят, т.к. уничтожить ее не удалось и не удастся. И так, теперь, все темные силы стремятся в нее втиснуться и как термиты выесть ее изнутри, оставив от нее одну пустую оболочку. Зло смеется нам в лицо! А мы беспечно гонимся за тенью земных благ, за своей мнимой хорошей славой, лишь бы никто нас не беспокоил, не нарушал темп нашей комфортабельной жизни. Но на нас придет, и непременно придет, великое искушение. Нас поставят на лезвие ножа жизни. Никто никуда не спрячется, ни в какую щель; каждого найдут и поставят пред фатально трагическим вопросом: или с «нами», или со Христом? Может быть, даже так и не скажут, боясь спугнуть незадачливого христианина, а просто спросят: с «нами» ли ты?... Никого тогда не спасут никакие дипломы докторов богословия, ни знание клироса, ни сан архиерейский или священнический, никакой чин. Спасет душу человеческую только личная, сердечная любовь к нашему Спасителю, Господу Иисусу Христу и верность Ему даже до смерти. Не Господь ли Сам пророчески сказал: «Сын человеческий пришедши, найдет ли веру на земле?» (Лук. 18, 8), и одновременно Господь обетовал несокрушимость Церкви Своей до самого конца мира сего. А это значит, что ко Второму пришествию, Церковь Христова будет умалена до крайности; останутся один или два храма, в которых будут преподавать истинное Тело Христово и истинную Кровь Христову. В остальных храмах останется лишь одна пустая скорлупа, совне очень украшенная но пустая. Блюдите как опасно ходите, «дние лукави суть» (Еф. 5, 16); «Ей гряди Господи Иисусе!» (Откр. 22,20)».

Накануне Архиерейского Собора 2000 г. Владыка Виталий обратился к Церкви с Предсоборным посланием, в котором также заявил: «Мы должны не только сами сознавать, но и объявить всем во всеуслышание, что наша Русская Православная Зарубежная Церковь с 1927 года, когда Митрополит Сергий подписал печальную «декларацию», и по сей день не имеет никакого молитвенного общения с Московской Патриархией, которая является ничем иным, как неканоническим созданием бывшей Советской власти. Мы также не имеем духовного общения ни с одной другой автокефальной Православной Церковью, которая всю свою духовную и богослужебную жизнь проводит по новому календарю».

Однако епископы и большая часть духовенства Зарубежной Церкви не внимали голосу своего Предстоятеля, все они уже стремились к предательскому «объединению» с Московской Патриархией. На Соборе 2000 г. они добились принятия решения о начале объединительного диалога с МП. В принятом Собором послании говорилось, что социальная концепция РПЦ МП, принятая на их поместном соборе 2000 г. «по существу перечеркивает Декларацию митрополита Сергия 1927 года». Было отправлено письмо Сербскому патриарху-экуменисту Павлу, в котором выражалась просьба содействовать «духовному соединению между двумя расторгнутыми частями Русской Церкви». При архиерейском Синоде была также создана «постоянно действующая комиссия по вопросам единства Русской Церкви». И принято решение о созыве совместной конференции с той же целью, с участием духовенства из МП. При живом Первоиерархе была учреждена должность местоблюстителя, которым был назначен архиепископ Лавр. Таким образом, Зарубежная Церковь взяла курс на соединение с церковной структурой, которую никогда не признавала Церковью.

После завершения Собора митрополит Виталий выпустил свое Послесоборное Послание, в котором выразил несогласие с решениями Собора и засвидетельствовал о неизменности своих исповеднических убеждений.

«Соборное Послание, - писал Митрополит, - как по законам Собора (т.е. самое слово «собор» означает общее решение) должно было быть подписано всеми, а если у кого есть свое личное мнение, он имеет право отдельно письменно его высказать. Тот факт, что я подписал это Послание далеко не значит, что я с каждым пунктом согласен и я знаю, что есть и другие архиереи которые думали также, как и я, но составить Послание которое будет угодно всем почти невозможно.

Есть еще один пункт, который очень озадачивает многих из вас, а именно создание Комиссии при Архиерейском Синоде, деятельность которой будет обсуждение вопросов единства Русской Церкви. Я сам себе задал вопрос, о каком единстве можно думать, когда всем должно быть ясно, что Русская Православная Зарубежная Церковь, сохранившая свою духовную свободу все эти 80 лет, никогда не пойдет на соединение с Московской Патриархией... Будет много искушений и соблазнов, но оставайтесь как всегда верными Господу и Его Церкви, и не забывайте, что для нас самое страшное — отойти от Истины, т.е. от Христа».

22 июня Владыка выступил с Окружным посланием ко всей Зарубежной Церкви, в котором снова указал на отступления Собора 2000 г. от Истины и исторического курса РПЦЗ, и призвал архиереев на следующем Архиерейском Соборе пересмотреть его решения.

«Не имея собственной власти исправить содеянное,- писал владыка Виталий, - не могу и молчать далее, видя как последствия наших ошибок нарушают духовную жизнь паствы и вызывают нестроения. Считаю необходимым в ближайшее время, критически пересмотрев основные положения и документы, созвать новый Собор, который будет иметь законное право отменить некоторые наши решения».

 

Митрополит Виталий и епископ Варнава работают над Окружным посланием.

 

Под посланием им была сделана приписка: «Прошу всех отцов настоятелей огласить сие послание с амвона. Желательно его размножать для прихожан». Однако архиереи, сторонники объединения, запретили где-либо публиковать и оглашать это послание. А архиепископ Марк (Арндт) даже сделал обращение к пастве, в котором назвал его «позорным».

10 июля состоялось очередное заседание Синода РПЦЗ, формально приуроченное к юбилейной дате 50-летия архипастырского служения Первоиерарха. Ожидалось, что по сложившейся церковной традиции, почетного Юбиляра наградят титулом «Блаженнейшего» с правом ношения двух панагий. Однако Синод этого не сделал, негласно объяснив, что виноват в этом сам Митрополит, которому не следовало писать Окружного послания.

Вместо положенного почтения к Старцу, все присутствующие епископы стали обвинять его в нарушении соборности, в неразумном отношении к Московской патриархии и мировому православию. Общее недовольство и презрение со стороны архиереев очень тяготили Владыку. Не желая участвовать в гибели Зарубежной Церкви, и в тоже время, не имея возможности противостоять отступникам, Владыка заявил, что в таком случае, на предстоящем Архиерейском Соборе он уйдет на покой, и покинул зал. Архиерейский Собор был назначен на октябрь 2001 г.

В поддержку своего Первоиерарха 5 сентября в г. Воронеже Российские приходы РПЦЗ провели собрание, на котором, в двух обращениях выразили свое полное единомыслие с Окружным посланием Митрополита, а также несогласие с антиканоничными решениями июльского синода, которые, как говорилось в обращении, только «подтвердили приверженность части Архиереев РПЦЗ взятому новому курсу».

Однако присутствующие на Собрании епископы Лазарь (Журбенко) и Вениамин (Русаленко) впоследствии уклонились от прямой поддержки Первоиерарха. А епископ Агафангел (Пашковский) заявил, что вопреки мнению Митрополита, он «не видит ничего преступного в деяниях Собора 2000 г.», и на следующем Соборе голосовал за избрание новым первоиерахом архиепископа Лавра.

 

Митрополит Виталий

 

Перед началом Собора 2001 г. Митрополит ознакомил всех епископов со своим Предсоборным заявлением. В нем он обличал архиереев РПЦЗ «в их интенсивном, но ещё не высказанном полностью желанием соединения с Московской Патриархией» и заявил, что «предстоящий Архиерейский Собор, имеющий открыться 23 октября 2001 года, нельзя назвать иначе, как собранием безответственных», т.к. он собирается «обсуждать вопросы о возможном соединении с лже-церковью Московского Патриархата», «как Первоиерарх Русской Православной Зарубежной Церкви, я полностью отвергаю и осуждаю какое бы то ни было сближение и дальнейшее соединение со лже-церковью — Московской Патриархией».

В своем заявлении он также объявил, что снимает свои подписи с документов прошлого архиерейского Собора и призвал остальных архиереев на предстоящем Соборе сделать тоже.

«К сожалению, - писал владыка Виталий, - настало судьбоносное время, когда я понял и оценил тот печальный факт, что между мною и другими архиереями нашего Синода больше нет единомыслия и единодушия. Это я им сказал на прошлом Синоде, когда после начала первого заседания я огорчённый, полностью оценив свое одиночество среди других архиереев, ушёл с собрания. На основании этого и только этого, я согласился уйти на покой и буду считаться Митрополитом Русской Православной Зарубежной Церкви на покое».

Устно Владыка добавил, что ему известно о встречах архиепископа Лавра в России с руководством МП, и что Лавр с ними уже обо всем договорился.

Чтобы добиться от владыки Виталия ухода на покой и согласия на выборы нового первоиерарха, епископы-отступники решили прибегнуть к обману. Они стали заверять его, что никто из них, на самом деле «не собирается соединяться с МП». После долгих уговоров Владыка заявил, что только в таком случае он примет участие в соборе и дал свой голос для выборов нового предстоятеля, однако на само избрание он не явился.

Новым первоиерархом отступники избрали архиепископа Лавра, и сразу же после этого подтвердились предсоборные опасения Митрополита.

Все собравшиеся епископы подтвердили неизменность решений собора 2000 г. По взятому ранее отступническому курсу новый собор пошел в своих решениях еще далее. Им был составлен встречный ответ на «братское послание» Алексия II, положительно была оценена деятельность Синодальной комиссии по объединению с МП и прошедшей совместной конференции.

Личный секретарь Митрополита была удалена из здания Синода, а сам Первоиерарх оказался на положении домашнего арестанта, полностью отрезанный от внешнего мира. Охранником к нему был приставлен иерей Александр Ивашевич, который не отходил от него круглосуточно, и даже спал у выхода из его келии, чтобы Митрополит не сбежал.

Боясь, что владыка Виталий еще может опротестовать решения собора, отступники наняли медицинского эксперта, для проведения обследования над старым Митрополитом с целью признания его недееспособным. Однако Владыка не позволял производить над собой обследования. К синодальному зданию была приставлена охрана, так что ни секретарь, ни священнослужители и прихожане, верные Митрополиту, не могли попасть внутрь.

Чтобы вызволить Митрополита из плена, ими была вызвана полиция, которая добилась свободной встречи Владыки с ожидавшими его сторонниками. Владыка сообщил полиции, что желает покинуть здание Синода, и в одном подряснике, лишенный лже-братьями всех своих вещей, уехал к себе в Мансонвилль, откуда сразу же, еще до интронизации нового митрополита, выпустил свое чрезвычайное Заявление о непризнании им решений разбойничьего собора и возвращении себе прав Первоиерарха.

 

Владыка Виталий общается с полицией возле Синодального здания.

 

«В связи с трагическим развитием противоцерковных событий, - писал Владыка, - в последние дни считаю своим Архипастырским долгом заявить, что я категорически осуждаю следующие действия нынешних участников «разбойничего собора», на котором я отказался присутствовать по причине нераскаянности тех архиереев, которые потщились взять новый курс на сближение с лже-церковью — Московской Патриархией и евхаристическое общение с экуменистами», «Желая предотвратить пагубные последствия неканонических действий нераскаянного «собора», направленных на любые формы диалога или слияние с экуменическим или, так называемым, «вселенским православием», видя нежелание со стороны большинства архиереев умирить и успокоить небывалое смущение среди наших священнослужителей и паствы, а также учитывая просьбы некоторых преосвященных и многочисленных чад Зарубежной Церкви, я со всей ответственностью заявляю, что снимаю, в согласии с Пар. 34-м Положения о РПЦЗ, свою подпись о своем добровольном уходе на покой и передаче моих полномочий архиепископу Лавру. Имя мое должно по-прежнему возноситься на богослужениях во всех храмах Русской Православной Зарубежной Церкви».

В ответ на Заявление Митрополита Виталия, сторонниками архиепископа Лавра была развязана против него компания клеветы, проводниками которой в то время стали епископ Агафангел (Пашковский) и иерей Александр Ивашевич.

Враги также указывали на «неканоничность» поступка Митрополита, будто подав письменное прошение «разбойничьему» собору об уходе на покой, он уже не мог, без разрешения того же собора, вернуть себе права действующего Первоиерарха. Однако отступнический собор на тот момент уже не имел никакой законной канонической власти, и когда владыка это увидел, он был обязан вернуть себе управление Церковью, как отнятое у него незаконно: путем обмана и предательства истины. Таким же образом в 1927 г. поступили и многие Священномученики Российские, когда после выхода декларации митрополита Сергия, не желая быть причастными к его предательству, «добровольно» обращались к его временному синоду, как к признаваемой ими канонической власти, с прошениями об уходе на покой. Но видя сергианское предательство Церкви, затем сами же и возвращали себе управления епархиями и рукополагали новых епископов...

Тем временем, разбойничий собор решил объявить немощного Старца умалишенным. Для этой цели в Мансонвилль к Митрополиту был послан епископ Михаил (Донсков). В сопровождении вооруженных полицейских, среди которых была и женщина, он ворвался в алтарь во время вечернего богослужения и принудил Владыку немедленно собираться и ехать с полицейскими в больницу. Пораженный таким кощунством и дерзостью, Митрополит провозгласил ему тогда анафему.

Старца принудительно отвезли в госпиталь для душевнобольных, где он провел бессонную ночь.

 

Владыка Виталий с епископом Варнавой в больнице для душевнобольных.

 

В ходе проведенной наутро экспертизы, врачи сделали медицинское заключение, что Митрополит полностью дееспособен и психически здоров. После этого Владыка принял решение о рукоположении для Церкви новых архиереев.

Единственным единомысленным с владыкой Виталием архипастырем на тот момент оставался епископ Каннский Варнава. Он отказался присутствовать на «разбойничьем соборе» и также был противником нового церковного курса. Вместе с ним 21 октября/3 ноября 2001 г. Владыка рукоположил архимандрита Сергия (Киндякова) во епископа Мансонвилльского. А затем епископ Сергий с епископом Варнавой рукоположили еще троих.

 

Митрополит Виталий выводит к народу новорукоположенного епископа Сергия.

 

Вскоре (9/22 ноября) в скит к Митрополиту снова нагрянул епископ Михаил. На этот раз в сопровождении частных адвокатов и охранников. Во время разговора с Митрополитом, они схватили его и попытались насильно приволочить к своей машине. Несмотря на отчаянное сопротивление Владыки, его почти насильно затолкали в машину, но на помощь подоспела Канадская полиция и преградила дорогу.

 

Попытка похищения митрополита Виталия. Владыку пытаются насильно затолкать в машину.

 

После этих разбойничьих поступков архиепископ Лавр и его сторонники уже не пытались применять к Митрополиту Виталию жесткую силу, но пошли на возбуждение против него ряда судебных дел.

7 декабря 2001 г. владыка Виталий издал Послание ко всем верным священнослужителям и пасомым Зарубежной Церкви, в котором во всеуслышание предупреждал:

«От нас ушли в полное духовное бездорожье сторонники и последователи так называемого самочинного митрополита Лавра, пытающегося захватить церковную власть в нашей Зарубежной Церкви... Отступники во главе с архиеп. Лавром не могут считаться находящимися в ограде Церкви».

В своем Рождественском послании, которое по праву стало называться духовным завещанием Владыки, Первосвятитель обращался к своей пастве:

«Мы живем в такое время, когда меня могут украсть и от моего имени начнут вас убеждать.

Знайте, что из плена я ни в чем вас не буду убеждать.

Верьте только моему живому голосу; никогда не приобщайтесь к Московской Патриархии, которая была создана КГБ. Никогда не переходите в Московскую Патриархию, которую никак нельзя назвать Церковью. Русская Православная Церковь Зарубежом есть истинная Церковь Христова, только в Ней пребывайте, исповедуйтесь, причащайтесь, крестите ваших детей, ибо это есть настоящая, Неподдельная Российская Церковь.

Господь обетовал нам, что Истинная Церковь перейдет через все превратности и доживет до самого Конца Мира.

Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, всех победит, всех покорит под ноги Своя, но до этого времени вас будут гнать, мучить, издеваться и считать вас полусумасшедшими.

Крепитесь, ибо вы будете юродивые во Христе. И за все благодарите Бога самой короткой молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Просите помилования, и если будем мы помилованы Богом, то что нам до того, что нас будут считать сумасшедшими? Но мы не сумасшедшие, но юродивые во Христе...

За ваше стояние в Истине, дорогие священнослужители, вы получите такую несокрушимую силу, такую премудрость слова, что ей не смогут противостоять бедные мудрствующие века сего».

 

Блаженнейший митрополит Виталий

 

Архиерейским Собором верной РПЦЗ 2004 г. митрополит Виталий был удостоен титула «Блаженнейший».

Однако и среди сторонников владыки Виталия не всем удалось выстоять в Истине, не все оказались готовыми на подвиг верности Христу, и вскоре также соблазнились земной властью и славой.

В 2002 г. по этому пути пошли Российские епископы Лазарь и Вениамин, сумевшие через третьих лиц, неизвестно каким образом, получить благословение от Митрополита на автономное управление Российскими епархиями. Это сразу же было истолковано ими, как право на полное отделение от Зарубежной Церкви. В противовес мнению владыки Виталия, что такое решение может быть принято только на очередном Соборе, ими, без ведома Митрополита и остальных архиереев, были рукоположены четыре епископа, и объявлено об учреждении ВЦУ. Лживо прикрываясь именем владыки Виталия, они устроили новый раскол. В 2003 г. за ними потянулся и остававшийся с Владыкой епископ Варнава, впоследствии впавший в ряд беззаконий и ушедший за архиепископом Лавром в Московскую Патриархию.

Приближаясь к концу своих дней, стареющий митрополит Виталий стал сильно слабеть здоровьем. И этим не убоялись воспользоваться его некогда ближайшие соратники, пытавшиеся чрез его немощь управлять Церковью. В 2005 г. Владыка уже не мог самостоятельно писать указы и послания, у него стала отказывать память, временами он переставал узнавать своих архиереев. Из уважения к владыке Виталию, являвшемуся знаменем исповедничества для всей Церкви, на Соборе 2005 г. было все же решено оставить его действующим Первоиерархом, однако с избранием ему заместителя – архиепископа Антония, который бы постоянно находился при Владыке и помогал в управлении церковными делами.

Вплоть до этого времени все указы и послания за владыку Виталия уже составлял секретарь Синода протоиерей Вениамин Жуков, не гнушавшийся единолично управлять Церковью, выстраивая в ней, при помощи своих сторонников, самовластную авторитарную систему. В 2006 г. они стали проповедовать, что так называемая «Московская патриархия» является частью истинной Российской Церкви, а ее таинства благодатны. Несогласным протоиерей Вениамин стал грозить цензурой и расправой.

Митрополит Виталий, его заместитель архиепископ Антоний и епископ Виктор, всегда придерживавшиеся традиционного для Российской Церкви мнения о безусловной безблагодатности МП, впали в немилость взбунтовавшемуся протоиерею. Между ними и сторонниками протоиерея Вениамина произошел конфликт.

Деятельность протоиерея Вениамина должна была рассматриваться в 2006 г. на Синоде, однако на оба заседания он не явился, развязав вместо этого в интернете компанию клеветы. Преследуя свои корыстные цели, его тогда поддержали и некоторые из архиереев. По их требованию на 17 июля 2006 г. Синодом был назначен Архиерейский Собор. Однако вместо явки на него, без всякой причины, они объявили о бойкотировании Собора.

Владыка Виталий в плену у молодчиков Вениамина Жукова за два месяца до своей кончины.

 

По их указке группой мирян было совершено насильственное выдворение членов Синода из резиденции Митрополита, а на здание и храм были повешены замки. Для выдворения архиереев с территории скита, ими была вызвана полиция, которая, однако, встала на сторону пострадавших членов Синода.

Новые потрясения еще более усугубили болезненность немощного Митрополита. Не способный уже полностью осознавать происходящее, в плену он оказался невольным орудием протоиерея Вениамина (Жукова) и его самовластной разрушительной деятельности. Этому способствовала и личный секретарь Митрополита Л.Д. Роснянская, из корыстных интересов вошедшая в компанию прот. Вениамина и получавшая подписи владыки Виталия под нужными ей документами. Первыми за подписью Владыки стали появляться указы, отменяющие все его прошлые указы и распоряжения. Затем последовали требования выезда членов Синода с территории скита. Вызванная захватчиками полиция провела несколько бесед лично с владыкой Виталием, а также организовала его встречу с архиепископом Антонием, в ходе чего выяснилось, что Митрополит уже не узнает своих епископов, не способен осознавать происходящего и действует по указке пленивших его людей. После этого криминальная полиция официально признала митрополита Виталия «не владеющим ситуацией», а поэтому и все «указы», исходящие от его имени, не имеющими юридической силы, и отказалась способствовать их выполнению. Созванный владыкой Виталием Собор, был вынужден пройти без Митрополита.

Плен, изоляция от окружающего мира и новые переживания приблизили кончину Владыки. В последние свои дни он находился в тяжелом состоянии и испытывал сильные мучения от болезни.

Перевезенный в местный госпиталь г. Магог, владыка Виталий отошел ко Господу утром 12/25 сентября 2006 г. в день Отдания Рождества Пресвятой Богородицы.

 

Гроб митрополита Виталия.

 

Вечная память Блаженнейшему митрополиту Виталию, четвертому Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей!

Иерод. Иона (Сигида)

Составлено по источникам: Юбилейный Сборник. К 50-летию архипастырства митрополита Виталия. 2001; В.И. Косик. Русское Церковное Зарубежье; Монреальская мироточивая икона и брат Иосиф. 2003; Всеволод Филипьев. Яко один от древних; Архиепископ Виктор (Пивоваров). Умопомрачение; Митрополит Антоний (Блюм). Интервью: дом Божий. Православная Русь №№15,22-2001,№24-1992. Материалы интернет-сайтов: eshatologia.org, rusoc.org и др.