ЕПИСКОП ВАРНАВА (БЕЛЯЕВ)

 

Епископ Варнава (Беляев)

Епископ Варнава (в миру Николай Никанорович Беляев) родился 12 (25) мая 1887 го­да в крестьянско-рабочей семье (с. Раменское, Московская губерния). Окончил с золотой медалью гимназию, затем — в 1915 — Московскую духовную академию. 11 (24) июня 1911 года принимает монашеский постриг с именем Варнава (Зосимова пустынь). Был в близких духовных отно­шениях с архиеп. Феодором (Поздеевским), о. Павлом Флоренским, старцами Зосимовой пустыни и рядом выдающихся аскетов небольших монастырей, находившихся недалеко от Троице-Сергиевой лавры. Работал инспектором и пре­подавателем гомилетики Нижегородской духовной семи­нарии. В 1920 был посвящен в епископа Васильсурского, викария Нижегородской епархии. В 1922, после ухода правящего архиерея в обновленчество, в знак протеста против советизации Церкви ушел с кафедры, представив­шись психическим больным. Далее жил как частное лицо, работая над книгами и руководя небольшой общиной из «бывших» людей. Декларацию митр. Сергия (Страгородского) 1927 г. о необходимости для верующих подчиняться советской власти не за страх, а за совесть, епископ не признал. В 1928 году уехал в Среднюю Азию, организовав в Кзыл-Орде тайный монастырь. В 1930 мо­настырь был раскрыт и епископ уехал в Москву, где тай­но проживал до 1933 года, когда был арестован, обвинен по статье 58 УК РСФСР и приговорен к трем годам конц­лагерей. Заключение отбывал на Алтае (район Бийска). В заключении отказывался от работы, за что был пере­веден в психиатрическую больницу тюремного типа под Томском. В 1936 освобожден с запретом проживать в европейской части страны. Поселился в Томске вместе со сво­ей духовной дочерью Верой Васильевной Ловзанской (1904-2000; в иночестве Серафима), отправившейся за ним в Сибирь и выдававшей себя за его племянницу. С того времени превратился для окружающих в «дядю Колю» (изменив также отчество и год рождения).

 

Летом 1948-го ему с «племянницей» удалось вырваться из сибирского плена и уехать в Европейскую Россию. Им повезло, неумолимо заканчивалось некоторое, почти неуловимое, но реальное бюрократическое послабление, вызванное войной и неизбежной эйфорией, пришедшей с Великой победой. До осени 1948 общество обрабатыва­лось по преимуществу пропагандистскими акциями, полицейско-карательный механизм работал в локальном режиме (чистки среди потоков репатриантов, бывших советских военнопленных, жителей новоприсоединенных западных областей).

В паспорте Варнавы стоял штамп, удостоверявший, что тот выдан на основании «справки из НКВД», что явля­лось серьезной (часто непреодолимой) преградой при по­пытке свободного перемещения по стране. Однако в авгу­сте 1948-го в городе Горьком замороченный начальник районного отделения милиции подмахнул ему разреше­ние на временную прописку, а в октябре, уже в Киеве, ее удалось получить за взятку.

В это время начиналась истерическая кампания по по­пеку новых врагов народа. Искали «низкопоклонников» и «космополитов», проникших в советские учреждения и на производство, а так как «дядя Коля» имел породистое лицо и респектабельный вид, ни на каких службах не числился и денег от государства не получал, он смог, соблюдая всегдашнюю осторожность, заниматься своим деланием. В частности, изучать Киев, этот «русский Иерусалим» (по известному определению поэта), в его современных ракурсах. Здесь и умер 6 мая 1963 года.

Официальную советскую церковь (Московскую Патриархию) до конца своей жизни не признавал, называя ее «конторой» и «филиалом НКВД», а «патриарха» Алексея – гепеушником.