Документальные данные о начале раскола
Русской Православной Церкви
на «Советскую» и «Катакомбную»

 

         От редакции:

         Этот документ перепечатан с издания «Луч Света. Учение в защиту Православной веры, в обличение атеизма и в опровержение доктрин неверия» (исх. данные см. в конце публикации).

         К сожалению, архимандрит Пантелеимон при издании этого послания не указал ни автора этого послания, ни имени того человека, которому оно было адресовано. Но если анонимность этого документа и может смутить кое-кого из читателей (как, например, некоторых смущает то, что редакция ЦЛ не желает раскрывать имена своих членов), то, по мнению самой редакции ЦЛ, это все же никак не умаляет актуальности наблюдений и выводов автора и никак не может уменьшить в целом значения для современной ситуации этого 70-летней давности послания.

         Как нам представляется, падение человека, творящего грех, умаление веры в человеке — не просто одноразовые акты в его истории, которые мы как бы по памяти вспоминаем. К сожалению, это постоянный и широкоохватывающий процесс в человеческом обществе, наблюдаемый, в частности, и в обществе с единым представлением о вере в Бога и о спасении, т.е. в земной Церкви. Постоянно и поэтапно люди, называющие себя христовыми чадами, совершают грехи, забывают о Боге, предают Его... и не замечают этого. Не замечают (или не хотят, или уже не могут замечать) этого и их пастыри. Они предпочитают «умиротворять» паству отвлеченными рассуждениями о «высшем благе», поддакиваниями и снисходя на их уровень восприятия окружающего мира, малопросвещенности духовной и обольщенности мирской суетой. Но рассуждая о «немощах» человека в современном мире они уже никак не пытаются понудить паству к усилиям над собой ради собственного же спасения. И «предохраняя» таким образом, по их мнению, себя и паству от «худшего зла», они уже не видят, как в общей массе незамеченным проходит процесс падения каждого отдельного человека, и как тоже малозаметным для окружающих становится и процесс отступления от истинного исповедания веры и их самих — иерархов (и клириков). Они опускаются по причине своего нерадения до уровня «серой» (полуоцерковленной) массы; и уже гаснут их светильники.

         Самое сильное их потрясение в вере происходит, когда они перестают считать зазорным свое общение и братание с уже «павшими» в духе носителями священного сана, полагая, что ряса, крест и панагия сами по себе уже свидетельствуют о почивающей на человеке Божией благодати. Какое примитивное самообольщение!

         И это теперь не вызывает настороженности у, ими же уже фактически брошенной, паствы. Наоборот, в целом, этот процесс падения рассматривается и приветствуется всеми, как положительное явление, как то, что пастырь идет в ногу со временем и не бросает свою «цивилизованную» паству... Падение рассматривается как возвращение этих пастырей из «витаний в облаках» к «нормальной» жизни или возрождению...

         История отступления от Бога, от истинного вероисповедания как бы многократно повторяется в разных масштабах с различными действующими лицами. Но суть в конечном счете остается одна — иудино предательство.

         Да сохранит и избавит от этого гибельного пути всех верных чад Своих Господь наш Иисус Христос!

         ЦЛ

«Письмо к другу» от 22 октября 1927 года из Москвы

День Казанской Иконы Божией Матери

         Дорогой друг мой. Под впечатлением Вашего тревожного письма от 15 октября я заглянул в свою записную тетрадь, припомнив, по ассоциации с предметом Вашей тревоги, некоторые сравнительно давнишние свои заметки в ней. Вот, что набросано было мною 3-го марта 1924 г.

         «Может быть, скоро мы окажемся среди океана нечестия малым островком. Как постепенно подкрадывалось и быстро совершилось падение самодержавия и изменился лик русской государственности, таким же образом происходит и может быстро завершиться реформационно-революционный процесс в Церкви(1).

         Картина церковных отношений может измениться как в калейдоскопе. Обновленцы могут вдруг всплыть, как правящая в России «церковная партия», причем противников у нее может оказаться очень немного, если открытые обновленцы и скрытые предатели поладят между собою и совместно натянут на себя личину каноничности(2). Конечно, можно гадать иначе, — но, во всяком случае, истинным чадам Вселенской Христовой Церкви надлежит бодрствовать и «стоять с горящими светильниками».

         «Трудность настоящего времени для православного человека состоит в том (занесено мною в тетрадь под 14 января 1925 г.), что теперешняя жизнь Церкви требует от него высоко-духовного отношения к себе. Нельзя полагаться на официальных пастырей (Епископов и иереев), нельзя формально применять каноны к решению выдвигаемых церковной жизнью вопросов, вообще нельзя ограничиваться внешне-правовым отношением к делу, а необходимо иметь духовное чувство, которое указывало бы путь Христов среди множества троп, протоптанных дикими зверями в овечьей одежде.

         «Жизнь поставила вопросы, которые правильно, церковно правильно, возможно разрешить, только перешагивая через обычай, форму, правило и руководствуясь чувствами, обученными в распознавании добра и зла. Иначе легко осквернить святыню души своей и начать сжигание совести (1 Тим. 6, 2) через примирение — по правилам с ложью и нечестью, вносимыми в ограду Церкви самими епископами. На «законном» основании можно и антихриста принять…»

         Церковные события последних недель не являются ли подтверждением этих предчувствий. То жуткое, что предощущалось душою 2-3 года тому назад, не придвинулось ли к нам вплотную с вторичным вступлением м. Сергия в управление русской православной Церковью?

         Вызвавшее многообразные толки и вполне заслуженную отрицательную критику, послание митр. Сергия и его Синода не бросило ли возглавляемую им церковную организацию в омерзительные прелюбодейные объятия атеистической, богохульной и христоборческой (антихристовой) власти, и не внесло ли страшное нечестие в недра нашей Церкви.

         Заметьте: изошло это послание не от раскольников обновленцев, борисовцев, и им подобных отщепенцев, и не от еретиков-живоцерковников, а от законной, канонической, по видимому православной (власти) иерархии; главные положения послания опираются на тексты Св. Писания (правда, иногда не без искажения их: см. их лжетолкования на 1 Тим. 2, 1-2) и на как будто однородный с настоящим опыт древней Церкви.

         С другой стороны, послание стремится и надеется удовлетворить насущной потребности истомленных гонениями верующих душ, и сулит им мир и покой. И многие — многие, особенно из духовенства, сочувственно откликаются на обращение митр. Сергия и его Синода.

         В результате этой симфонии богоборной власти и православной законной иерархии, получаются уже некие «благие» плоды: епископы (правда, далеко не высшего качества и не очень виновные) возвращаются из ссылки (правда, не дальней) и поставляются на епархии (правда, не на те, с которых были изгнаны), при исполняющем обязанности патриаршего местоблюстителя — митрополите Сергии имеется Синод (правда, похожий скорее на обер-прокурорскую канцелярию из законных иерархов — весьма в церковном отношении скомпрометированных своей давнишней и порочной ориентацией на безбожное ГПУ, — да и не этим одним); имя м-та Сергия произносится всеми, как имя действительного Кормчего Русской Церкви, но увы, — имя это является фальшивой монетой, так как фактическим распорядителем судеб Русской Церкви и Ее епископов, как гонимых, так и милуемых и поставляемых на кафедры, — является нынешний «обер-прокурор Православной Русской Церкви» — Евгений Александрович Тучков!

         (Всего этого не осмелится отрицать м. Сергий, явившийся несчастным инициатором, вернее — орудием чудовищного замысла — осоюзить Христа с Велиаром.)

         Всякому, имеющему очи, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, — ясно, что вопреки декрету об отделении Церкви от государства, Православная Церковь вступила в тесный, живой союз с государством. И с каким государством… возглавляемым не православным царем (в свое время многие члены Церкви энергично возражали против связи Церкви и с таким государством), а властью, которая основной задачей своей ставит уничтожение на земле всякой религии, и, прежде всего, православного христианства, так как она в нем видит (и справедливо) основную мировую базу и первоклассную крепость в его (христианства — ЦЛ) брани с материализмом, атеизмом, богоборчеством и сатанизмом (коему, как гласит народная молва, причастны некие из властей века сего).

         …»И повел меня (один из семи ангелов) в духе в пустыню (вещает св. Иоанн Богослов); и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными… И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим» (Апок. 17, 3, 5, 6).

         И как было не дивиться св. Тайнозрителю, когда он узрел преображение Жены, «облеченной в солнце», имевшей «под ногами ее луну, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Апок. 12, 1) в «великую блудницу» (там же, 18, 2) — в «мать блудницам и мерзостям земным» — «упоенную кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (там же, 17, 5, 6).

         Друг мой, не видим ли мы нечто подобное собственными глазами. Не проходят ли перед нами события, невольно приводящие на память духовные созерцания новозаветного Тайновидца. Сопоставьте приведенные выше слова Апокалипсиса с делом и деяниями наших живоцерковников и обновленцев. Не приложимы ли они к ним до мелочей.

         Гораздо значительнее, в указанном апокалипсическом смысле, представляются события последних дней, связанные с именем м-та Сергия. Значительнее хотя бы по одному тому, что усаживается на зверя багряного с именами богохульными не самочинная раскольница, а верная жена, имущая образ подлинного благочестия, видимо, не оскверненного предварительным отступничеством. В этом главная, жуткая сторона того, что совершается сейчас на наших глазах, что затрагивает глубочайшие, духовные интересы чад Церкви Божией, что неизмеримо по своим последствиям, не поддающимся даже приблизительному учету, но по существу имеющим мировое значение, ибо таковое значение принадлежит изначала Церкви Христовой единой, истинной (Православной), на которую с небывалой силой ополчаются теперь силы ада, и с которой мы органически связаны не в сем только веке, но и в будущем. Как же нам быть в эти страшные минуты новой опасности, надвинувшейся по наущению вражьему на нашу мать — св. Православную Церковь? Как быть, чтобы не выпасть из Ее благодатного, спасительного лона — и не приобщиться нечестию богохульного зверя и сидящей на нем блудной жены. «Господи, скажи нам путь, воньже пойдем!…»

         «После сего я увидел, —продолжает Иоанн Богослов, — иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его. И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице...»

(Апок. 18, 1-2)

         «И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее...» (там же, 18, 4)

         Не подумайте, дорогой мой, что эти апокалипсически-эсхатологические экскурсы я предлагаю в качестве непреложно-догматического толкования данных мест Откровения. Это было бы с моей стороны непозволительным притязанием, безумной дерзостью. Я только привожу линию между образами Апокалипсиса и современными церковными событиями, которые невольно обращают мысль к этим пророчественным образам, со своей стороны бросающим яркий луч света на данные события. Можно неоднократно усматривать еще в Ветхом Завете, что одни и те же пророчества сперва исполняются в малом виде, а потом имеют еще другое высшее и окончательное исполнение. (Не привожу примеров, чтобы не растягивать письма.) Это обстоятельство достаточно для опровержения делаемых мною сопоставлений, которые я предлагаю Вашему христианскому размышлению и отдаю на Ваш дружеский суд, усердно прося Ваших молитв о вразумлении меня благодатью духа истины, без которого наши человеческие соображения о предметах духовных часто оказываются лишь «пленной мысли раздражением».

         Ни самая широкая ученость, ни самый глубокий природный ум, ни самая утонченная естественная мистика не могут дать удовлетворительного разумения Тайн Божиих. А здесь мы соприкасаемся с Тайной великой и, в известном смысле, последней Тайной земного бытия Церкви и человечества.

         Тайной является и вопрос, естественно возникающий при чтении последнего приведенного мною стиха из Апокалипсиса, где верные призываются выйти из Вавилона, — вопрос о том — когда народ Божий должен совершить свой выход. Один чрезвычайно ученый, вдумчивый, благочестивый и скромный толкователь Апокалипсиса так отвечает на этот вопрос: «тогда, когда Вавилон будет на рубеже Суда... Это познала на своем опыте первенствующая Церковь, которая вышла из развалин Израиля и Иерусалима; сигналом освобождения ее был суд над ветхозаветным народом».

         Тогдашняя Церковь имела достаточно ясные и даже внешне определенные указания для своего исхода (Матф. 24, 15; Марк. 13, 14 и особенно Лук. 21, 20). Можно ли сказать это о признаках предписанного Господом исхода в ту заключительную эпоху, к которой в конечном счете относятся слова Тайнозрителя, и предварением которой, можно думать, является теперешнее время?

         «Рубеж Суда» не есть ни хронологически, ни внешне видимый признак. — Для усмотрения его люди должны иметь отверстыми духовные очи. Фарисеям, вопрошавшим Господа: «когда придет Царствие Божие», был дан ответ — «не приидет царствие Божие с соблюдением» («со усмотрением», или в русском варианте — «приметным образом»— ЦЛ), т.е. Царствие Божие не придет приметным образом для чувственных очей, — «Ниже рекут: се, зде, или: онде. Се бо, царствие Божие внутрь вас есть» (или в русском переводе — «...и не скажут вам: вот, здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.» — ЦЛ; Лук. 17, 20-21).

         «Это значит, по словам епископа Игнатия Брянчанинова, — надо оставить плотскую и греховную жизнь, потом посредством покаяния и жительства по евангельским заповедям — очистить и украсить душевный храм, по совершении чего Св. Дух осеняет его, совершает окончательное очищение и убранство. В такой храм нисходит Бог и учреждает в нем свое духовное, невидимое, но вместе с тем вполне ощутимое и познаваемое царство. Кто принял внутрь себя Царство Божие, тот может узнать и избежать Антихриста или противостать ему. Кто не принял внутрь себя Царство Божие, тот не узнает антихриста, тот непременно незаметным для себя образом соделается его последователем, тот не узнает приближающейся кончины мира и наступающего страшного второго пришествия Христова, оно застанет его не готовым. Никакое человеческое учение недостаточно для наставления тому, что требует наставления от Самого Бога. Стяжавший внутри себя Царствие Божие имеет руководителем Св. Духа, Который наставляет всякой истине руководимого Им Человека, не допускает его быть обманутым ложью, облекающейся для удобнейшего обмана в призраки истины».

         Очень верно сказал некий блаженный инок, беседуя об антихристе: «Многие имеют веровать в антихриста, и станут славить его как бога крепкого. Имеющие Бога всегда в себе и просвещенные сердцами увидят истину чистою верою и познают Его. Всем бо имущим Боговедение Божие и разум тогда разумно будет пришествие мучителя. Имущим же присно (всегда) ум в вещах жития сего и любящим земная, — неприятно сие будет — привязаны бо суть в вещах житейских. Аще и услышит слово — то не имут веры, но паче омерзит им глаголяй сия». Они сочтут его сумасбродом, достойным лишь презрения, сожаления. Омраченное своим плотским мудрованием человечество вовсе не будет верить второму пришествию Господа. «Придут в последние дни ругатели, по своих похотех ходяще и глаголюще — где есть обетование пришествия его, отнележе бо отцы усопша, вся тако пребывают от начала создания» (2 Петр. 3, 3-4) (Еп. Игн. Брянчанинов, т.4, стр. 266-8, изд. 3-е, 1905 г.; «Поучение в понедельник 26 недели «О Царствии Божием»»).

         Что господствующая ныне — «власть темная» мыслит, рассуждает и действует в стиле этих ругателей, — нельзя сомневаться, и тому не следует дивиться. Но не сочтут ли современные церковные деятели, «имущие образ благочестивый», силы же его отвергшиеся, и с «ругателями» века сего сочетавшиеся, не сочтут ли они «сумасбродством, достойным лишь презрения», тех дум, которые износит моя душа навстречу вашей…

         На днях один епископ, отстаивая ориентацию м. Сергия, запугивал своего собеседника, с негодованием отвергшего эту ориентацию, между прочим тем, что несогласные с м. Сергием останутся в таком меньшинстве, что явятся одной из многочисленных существующих у нас мелких сект(3). Бедный епископ, — прибегающий к такому бессильному аргументу в защиту народившейся «советской православной церкви». Вспомнил бы он слова Спасителя о том, что «найдет ли прийдя, Сын Человеческий, веру на земле». Вспомнил бы множество апостольских предсказаний об оскудении веры и умножении всякого нечестия в последние времена. Вспомнил бы сказанное Тайнозрителем о Церкви Сардийской, в которой лишь несколько человек «не осквернили одежд своих», и о славной Церкви Филадельфийской, «не много имевшей силы», и не отрекавшейся от имени Христова.

         «Множество» и «большинство» необходимы в парламентах и партиях, а не в Церкви Божией, являющейся столпом и утверждением истины, независимо от этих категорий и даже вопреки им (ибо имеет свидетельство в самой себе).

         «Евангелие будет всем известно», говорит епископ Феофан (в толковании на 2-е послание к Солунянам), о временах, предшествующих явлению антихриста, «но одна часть будет в неверии ему, другая — наибольшая — будет еретичествовать, не Богопреданному учению следуя, а построя себе веру своими измышлениями, хотя на основании слов Писания. Этим самоизмышленным верам числа не будет… Их и теперь уже очень много, а будет еще больше. Что ни Царство, то свое Исповедание, а там, что ни область, а далее, что ни город, а под конец, м.б. что ни голова, то свое исповедание. Где сами себе строят веру, а не принимают Богопреданную, там иначе и быть нельзя. И все также будут присваивать себе имя христиан». Это с одной стороны, с другой, по словам еп. Феофана, — «будет часть и содержащих истинную веру, как она преподана св. Апостолами. Но из этих не малая часть будет по имени только правоверными, в сердце же не будет иметь того строя, который требуется верою, возлюбив нынешний век. Хотя имя христианское будет слышаться всюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это — одна видимость, внутри же отступление истинное. На этой почве народится антихрист — возрастет в том же духе видимости. Потом, отдавшись сатане, явно отступит от веры и … не содержащих христианства в истине увлечет к явному отступлению от Христа Господа». Стоит над этим задуматься, дорогой мой.

         Уместным считаю сообщить вам следующее. Недели 2-3 тому назад я читал письмо, в котором приводились подлинные (в кавычках) слова одной не безызвестной «блаженной», сказанные ею на запрос о м. Сергии, причем вопрошавший указывал, что м. Сергий не погрешил против православных догматов, что он не еретик. «Что же, что не еретик, возразила блаженная — он хуже еретика, он поклонился антихристу, и, если не покается, участь его в геенне вместе с сатанистами »(4).

         Все это вместе взятое и многое другое, видимое и слышимое, и заставляет живые верующие души насторожиться и внимательно всматриваться в развертывающуюся перед ними картину усаживания жены на зверя. Эти души чуют новую, небывалую опасность для Церкви Христовой и, естественно, бьют тревогу.

         Они, в большей части своей, не спешат с окончательным разрывом с церковными прелюбодеяниями в надежде, что совесть их не сожжена до конца, а потому возможны покаяние и исправление, т.е. отвержение начатого ими темного дела. Сбудется ли это чаяние?..

         От души говорю: подай, Господи! Но в самой глубине ее нахожу сомнение, и, однако пока не ставлю точки над i. Пусть поставит ее время, а точнее сказать — Владыка времени. Он же да сохранит нас от легкомысленной поспешности в том страшно ответственном положении, в которое мы поставлены Промыслом Божиим.

         Вот, друже, мой не краткий отклик на Ваше коротенькое, но кровью сердца написанное письмо.

         Господь да сохранит и да умудрит нас в эти тяжкие и жуткие минуты нашего духовного бытия.

Любящий Вас брат о Господе.

         P.S. Письмо это писал, многократно отрываясь от него, в обстановке, препятствовавшей сосредоточению мысли. Поэтому не взыщи, если оно вышло отрывочным и несколько несвязным. На днях, м.б., напишу Вам еще о том же предмете, но с другой стороны касаясь его.

         («Луч света. Учение в защиту Православной веры, в обличение атеизма

         и в опровержение доктрин неверия», сост. Архимандрит Пантелеимон.

         Издание Свято-Троицкого Монастыря, 1970 г., в двух частях, издание второе.

         Часть вторая, стр. 51-57).

От редакции:

         (1) Понятно, что автор этого письма анализирует лишь те изменения в Церкви, свидетелем которых он является. Если сопоставить его наблюдения с теми, о которых можем свидетельствовать мы, как в отношении МП, так и РПЦЗ, а так же, если вспомнить некоторые факты из истории Церкви вообще, то можно прийти к следующему неутешительному выводу. Вся история Церкви свидетельствует с одной стороны о том, как происходит кристаллизация понимания догматов веры в духе истины, с другой же — как идет параллельный процесс «совершенствования» административной структурности церкви, как человеческой организации. Этот второй процесс, во всех отношениях приводит в конце концов к огрубению духа в иерархах и священнослужителях и их неизбежному впадению в заблуждения — тех, кто должен бы охранять и удерживать в чистоте основы своей веры.

         (2) Аналогия описанного выше процесса (прим. 1) с историческими прецедентами заключается и в том, что впадающие в заблуждения всегда претендуют на истинность апостольского преемства своей иерархии, обосновывая это лишь «законностью» прямого наследования чина хиротонии от апостолов, — этим пытаясь обосновывать свою правоту, они одновременно пренебрегают духом Церкви. Самый яркий пример этому можно найти в отложении римо-католической церкви в 11 веке — результат долговременного процесса падения римского патриаршего престола в заблуждение о исключительном правомыслии своего богословия. Нечто похожее мы можем наблюдать ныне среди клириков РПЦЗ, главным образом, имеющих постоянный контакт с насельниками Джорданвилльского монастыря. Говоря о правомерности действий и суждений иерархии и священства по всевозможным вопросам современной жизни они обосновывают это тем (только!), что «неукоснительно пребывают в истине». С другой стороны, свое «неукоснительное» стояние в истине они оправдывают исключительно законностью хиротонии.

         Самое странное в этом то, что эта цепочка подтверждения правомерности своего богословия не прерывается даже в рассуждениях о догматах и канонах Церкви, и при рассуждениях о толкованиях святых отцев Церкви, и даже Евангелия.

         Пренебрежение канонами, в частности по инициативе архиеп. Лавра (а теперь и других епископов), достигло небывалой степени. Постоянно нарушаются каноны, касающиеся ограничений при рукоположении в клир (например, по возрасту, по роду занятий, по отношению к вере и благочестия в семье рукополагаемого, да и по самому вероисповеданию рукополагаемого и т.д.). Нарушается богослужебный устав (например, в отношении календаря, устав порядка и времени исполнения треб). Причем, всегда обосновывают нарушение и отступление прежде всего принципом икономии (который ныне превратился скорее в правило, нежели исключения из правил, как он предполагает быть). За этим обоснованием следует обычно талмудическая (или можно сказать, заимствованная из «римского права») ссылка на то, что ранее кто-то из церковных авторитетов, либо даже они же сами уже нарушили некий данный канон или правило, или совершили, или благословили сделать подобное с нарушением правила. Теперь же получается, по ходу рассуждения епископов-отступников (ведь, раз однажды нарушение совершилось, но впоследствии ничего не произошло! — даже и не нужно каяться всю жизнь за преступление закона!), что нарушение превращается в основание для его повторов и придания им вида нормы православного суждения или образа действия.

         (3) Представьте себе, уважаемый читатель, насколько эти слова соответствуют пониманию, например, архиеп. Марком, да и другими епископами РПЦЗ, апологетами объединения с МП, той ситуации, в которой якобы оказалась РПЦЗ. И сейчас точно такими же аргументами эти, упомянутые, епископы стараются обосновать необходимость объединения с МП (неважно, — или перехода в МП, или принятия автокефалии от нее, или иных каких-либо выражений связей, зависимости от МП), и даже просто признать МП (и прочее «вселенское православие») Церковью. А такая позиция, как уже многократно повторялось, действительно превращает иерархию РПЦЗ в раскольническую организацию, секту от МП, в чем, несомненно, им придется принести «покаяние» перед МП.

         (4) А вот за это искушение, в которое они ввели свою паству, им действительно необходимо принести покаяние, и признать все свои действия после собора октября 2000 г. недействительными! Если этот шаг не будет совершен, и епископы нынешнего Синода опять попытаются «замолчать» свои проступки — грош им цена не только как пастырям Христовым, но и — как людям, не только бесполезно паразитирующим на теле Церковном (грабящим свою паству финансово (еп. Михаил) и духовно (сторонники объединения с МП), но и живущими вообще во вред (и погибель) окружающим.

         ЦЛ