Открытое письмо с Соловков
заместителю патриаршего Местоблюстителя Митрополиту Сергию
по поводу послания от 16/29 июля 1927 года

 

          1. Мы одобряем самый факт обращения Вашего к Правительству с заявлением о лояльности Церкви в отношении к советской власти во всем, что касается гражданского законодательства и управления. Подобные заверения неоднократно высказывались Церковью в лице почившего Патриарха Тихона, но не разсеяли однако подозрительного отношения к ней правительства. Повторение таких заверений все же считается целесообразным.

          2. Мы вполне искренно принимаем чисто политическую часть послания, а именно:

          а) мы полагаем, что клир и прочие церковные деятели обязаны подчиняться всем законам и правительственным распоряжениям, касающихся гражданского благоустройства государства.

          б) мы полагаем, что, тем более, они не должны принимать никакого участия, ни прямого ни косвенного, в заговорах и организациях, имеющих целью ниспровержение существующего порядка управления.

          в) не должны и обращаться к иноземным правительствам для осуществления политического переворота в России.

          г) клир должен устраняться от всякой политической деятельности, как в публичных выступлениях, так и в частных беседах, не порицая правительства и его действий.

          3. Но мы не можем принять и одобрить послание его в целом, по следующим соображениям:

          а) в абзаце 5, мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и государства. Церковь не может взять на себя перед государством (какова бы ни была в последнем форма правления) обязательства считать "все радости и успехи государства — своими радостями и успехами, а все неудачи — своими неудачами", ибо всякое правительство может иногда принимать решения безразсудные, несправедливые и жестокие, которым Церковь вынуждена подчиниться, но не может им радоваться или одобрять. В задачу настоящего правительства входит искоренение религии, но успехи его въ этомъ направлении, Церковь не может признать своими успехами.

          б) в абзаце 4, приносится правительству «всенародная благодарность за внимание к духовным нуждам Православного населения». Такого рода выражения благодарности в устах главы Русской Православной Церкви в настоящее время является чем-то вроде «Сатирикона», и потому не может быть серьезным и искренним, что не отвечает достоинству Церкви и возбуждает справедливое негодование в душах верующих людей. И это понятно, ибо до сих пор отношение правительства к духовным нуждам Православного населения выражалось лишь во всевозможных стеснениях религиозного духа и его проявлений: в осквернении и разрушении храмов, в закрытии монастырей, в отобрании св. мощей, их поругании и осквернении, в запрещении преподавания детям Закона Божия, в изъятии из общественных библиотек религиозной литературы, не говоря уже о лишении Церкви права юридического лица. Как мало правительство проявило внимания к религиозным потребностям населения, лучше всего показывает оскорбительная для чувств верующих, статья официального правительственного органа Известий ЦИК, предваряющая послание митрополита Сергия.

          в) послание, принимая без всяких оговорок официальную версию, всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и государством возлагает на Церковь, на контрреволюционное настроение ее клира, проявляющееся в словах и делах. Между тем, за последнее время, не было слышно ни одного судебного процесса, на котором публично и гласно были бы доказаны политические преступления служителей Церкви. Несмотря на это, многочисленные епископы и священники томятся в тюрьмах, ссылках и на принудительных работах. Они попали сюда не в судебном, а в административном порядке, и не за политические преступления, а за свою чисто церковную деятельность, борьбу с обновленчеством, или по причинам, часто не известным самим пострадавшим. Настоящей же причиной борьбы, тягостной как для Церкви, так и для государства, служит задача искоренения религии, которую ставит себе настоящее правительство. Именно это принципиальное отрицательное отношение Правительства к религии, заставляет государство с подозрением смотреть на Церковь, независимо от ее политических выступлений, не позволяя Церкви принимать чисто духовных мер против законов, направленных к ее разрушению.

          г) послание угрожает исключением из клира Московской Патриархии священнослужителям находящимся в эмиграции, за их политическую деятельность, а в абзаце 7, пребывание в Церкви верующих послание ставит в зависимости от их политических взглядов, („... наше постановление заставит многих задуматься, — не пора ли пересмотреть вопрос о своих отношениях к советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной..."), что прямо противоречит провозглашенному въ начале послания — его основному, совершенно правильному принципу о полной лойяльности Церкви к Правительству и о невмешательстве ее в политическую жизнь. Кроме того, наложение церковного прещения за политическую деятельность, прямо противоречит постановлению Всероссийского Церковного Собора 1917-1918 гг. от 2/15 августа 1918 г., недопускающему подобных кар, разъяснившему всю каноническую недопустимость их и реабилитировавшему всех лиц, лишенных сана за политические преступления в прошлом (напр., Арсений Мациевич).

          4. Послание является неполным, недоговоренным, а потому недостаточным. Закон об отделении Церкви от государства двусторонен: устраняя Церковь от вмешательства в политическую жизнь страны, он гарантирует ей невмешательство правительства в ее внутреннюю жизнь и религиозную деятельность ее учреждений. Между тем закон этот постоянно нарушается органами политического наблюдения. Высшая Церковная власть, ручаясь за лойяльность Церкви в отношении к государству, должна будет открыто заявить Правительству, что Церковь не может мириться с вмешательством антирелигиозного государства в область чисто церковных отношений.

          Соловки, 1927 г., 14/ 27 сентября

          P.S. Комментарии и толкования Соловецкого послания в изданиях МП.

          Оба фальсифицированных источника активно используются как пособия по церковной истории ХХ века в «духовных школах» Московской Патриархии. Остается только недоумевать,  как из чтения данного документа, который одобряет лишь только  факт обращения и политический раздел, но отвергает весь документ как таковой,    авторы  пришли к выводам о принятии документа в целом или возражений лишь против ряда положений «Декларации».

          «Итак, отвергнув отдельные положения декларации, в принципе “соловецкий епископат” согласился с его общей политикой» (Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский «Стояние в вере. Очерки церковной смуты» Санкт-Петербург, 1995 г., Издательство «Царское Дело»

          (Цитировано по тексту с https://www.rus-sky.org/history/library/ioann1.htm)

          « ... часть архиереев, сосланных на Соловки, составляет отзыв   на “Декларацию”, в котором делаются возражения против отдельных ее положений...»

          Протоиерей Владислав Цыпин, «История Русской Церкви 1917–1997»
  (Цитировано по тексту с https://www.cncpe.ru/old_ver/makary/index.html).