Письмо Прот. Георгия Эдельштейна Митрополиту Лавру

На редакцию вестника "Верность" сегодня пришло от Протоиерея Георгия Эдельштейна (с. Карабаново, Красносельский р-н, Костромская епархия) письмо, которое он послал Митрополиту Лавру еще в декабре 2003 года. Отец Георгий сообщил, что его взляды со времени составления этого письма, не изменились. В подтверждение этому, отец Георгий разрешил редакции "Верность" поместить его номер телефона (7-494-322-5144) если у кого из читетелей появятся сомнения или потребуются пояснения.

Редакция Верности полностью не согласна со всеми мыслями и оценками отца Георгия, однако, согласно своим правилам, помещает его письмо целиком, без каких-либо изменений. 

 

Его Высокопреосвященству,

Высокопреосвященнейшему митрополиту Лавру,

Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей

Ваше Высокопреосвященство, глубокочтимый Владыко,

благословите!

Я решился обратиться к Вам с данным письмом потому, что нет в России православного человека, которого в той или иной мере не беспокоит вопрос церковного разделения. Несомненно, не в меньшей степени он волнует и наших братьев и сестер в Русской Православной Церкви Заграницей.

Никак не могу забыть свое первое паломничество в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле в 1989 г. По благословению Вашего Высокопреосвященства братия собрались в зале и почти три часа задавали самые разные вопросы от чрезвычайно глубоких и принципиальных до детски наивных, почти смешных. Интерес был искренним, неподдельным. Насельники монастыря оставили все свои дела и готовы были слушать еще три часа. Потом Вы благословили нам идти на трапезу. Брат, который приносил еду, задавал какие-то вопросы (чаще по-английски), а в конце подвел итог трехчасовому братскому диалогу: "Тарелки, из которых вы ели, нужно разбить и выбросить, из них даже собак кормить нельзя, потому что вы – иуды и еретики". Никакой злобы или неприязни ко мне лично он не испытывал, беседовал благожелательно, это была резолюция на прошении о взаимопонимании, молитве и любви.

Когда я шел в келью, меня остановил какой-то иеромонах (или игумен), довольно пожилой, и попросил взять конверт: "Здесь тысяча четыреста пятьдесят долларов, это все, что у меня сейчас есть. Употребите их в России так, как считаете нужным. Мы живем здесь только для того, чтобы молиться о возрождении России. Я верю, что Господь вернет меня в Россию, и мы будем стоять у одного Престола".

Архиепископ Антоний Женевский приглашал меня жить в его квартире, сослужить ему на вечерне и на молебне (я не дерзнул без благословения моего правящего архиерея). Митрополит Виталий (не самый ревностный защитник Московской Патриархии) наградил юбилейной медалью РПЦЗ. А другой епископ, полемизируя со мной, два года назад писал, что РПЦЗ "анафематствует таких как о. Эдельштейн в день Торжества Православия". "О. Эдельштейн находится в числе палачей православия, есть "злые" палачи, а есть "добрые", но все они составляют единой целое". И здесь речь шла, конечно, не обо мне, а о "безблагодатной" Московской Патриархии, это ее следует анафематствовать.

Четырнадцать лет я слышу диаметрально противоположные, взаимоисключающие суждения о Московской Патриархии, каждый говорящий и пишущий считает свою точку зрения единственно правильной, предпочитает говорить не "я, имярек," а "наша Церковь", сплошь и рядом узурпируя власть Первоиерарха, Синода, Собора. И все они (повторим формулировку одного из епископов) составляют едино целое, именуемое Русская Православная Церковь Заграницей.

Я ясно осознаю сложность начатого Вами и Архиерейским Синодом дела и жизненную необходимость нашего общего свидетельства о православии в нынешнем теплохладном мире.

Я не дерзаю давать Вам какие-то советы, у меня нет никаких готовых рецептов, я не знаю ни одного ответа на вопросы, которые ежедневно сам себе задаю.

Я знаю только то, что знал 14 лет назад, когда беседовал с монахами Свято-Троицкого монастыря: нужно сказать правду и покаяться. Когда каждый из нас – мирянин, священник, епископ – будет готов среди дня и ночи говорить о язвах своей общины, своей ветви Православной Российской Церкви более охотно, чем о язвах других ветвей, мы твердо станем на путь к единству. До сего дня, к великому сожалению, мне приходилось слышать только хорошо аргументированную критику других, только камни в чужой огород.

***

В 1991 г. Архиерейский собор РПЦЗ обратился ко всем верным чадам Русской Православной Церкви в Отечестве и в рассеянии сущим с дивным, исполненным глубокой духовной мудрости посланием.

«Раскол можно преодолеть только смиреной молитвой, покаянием и братской любовью ко всем падшим в тяжелое время гонений и заблудшим в настоящее время... Возрождение веры должно начаться с духовного обновления нас самих, с покаяния и очищения нас от греховной нечистоты и самооправдания. Лишь Всероссийский собор, где будут представлены все ветви Русской Православной Церкви, полномочен произвести суд об истории Церкви за все окаянные 70 лет и начертать ее дальнейшие пути. Результатом деяний Собора явится единение в молитве, единение в вере, единение в таинствах, когда причащающиеся из единой Чаши собратья свидетельствуют перед Святым Престолом: «Христос посреди нас». — «И есть, и будет».

Эти слова находятся в полном соответствии с двухтысячелетним опытом Церкви, именно так преодолевала расколы и нестроения древняя Церковь, именно так относилась Она ко всем падшим в тяжкое время гонений, ко всем заблудшим, - какова бы ни была причина их заблуждений.

Естественно, послание не было никем услышано и понято, ни у вас, ни у нас, ибо оно лишено было мирской премудрости, а мир шел своим путем.

Уже через три года, в ноябре 1994 г., восемь мирян РПЦЗ обратились к очередному Архиерейскому Собору с неким "контрпосланием", где слово "покаяние" встречается лишь один раз, да и то в "Открытом письме" протоиерея Дмитрия Дудко "депутату Государственной Думы Г.П. Якунину".

Цель "контрпослания" – засвидетельствовать, что зарубежная иерархия безнадежно отстала от нашего времени, не желает считаться с самоочевидной реальностью. Ведь общеизвестно, что Московская Патриархия уже не та и возглавляющие ее иерочекисты уже не те. Говорят, они уже избрали нового Патриарха на альтернативной основе, и все как один перестроились. Отсюда и глас народной мудрости (контрпослание восьми простых верующих): "Не посрамите своих седин углублением раскола".

Рядовые верующие (Г. Рарр, С. Каргай и др.) предложили начать преодоление раскола с того, в чем архиереи видели его завершение – с восстановления евхаристического общения. Без братской любви и без покаяния. Нечто в православии неведомое и немыслимое.

Теперь, в 2003 году, архиереи Зарубежной Церкви вняли гласу восьми простых верующих и решили откорректировать свое послание 1991 года с учетом их рекомендаций.

Попробуем оценить прогресс зарубежного Архиерейского Собора, достигнутый за 12 лет (1991-2003). Правда, сделаны только первые шаги, но в скором будущем откорректировать придется многое, например, иконы и службу святым Новомученикам Российским. Придется изъять все, что там говорится о митрополите Петроградском Иосифе, отредактировать, те стихиры и тропари, где повествуется о "собратьях, в правде церковной не устоявших". Ведь именно с этими собратьями сегодня лобзаетесь, завтра будете литургисать.

1. Первый и самый главный вопрос: требуется или не требуется покаяние с обеих сторон. Послание Собора 1991 г. не есть догматическое определение, его можно полностью отменить или исправить. Но ответить церковному народу на этот вопрос – долг архипастырей.

2. Первый раунд переговоров был проведен за закрытыми дверями. В этом уже важная победа Московской Патриархии. ОВЦС специализируется в области тайных закулисных переговоров и интриг уже 50 лет, его сотрудники – профессионалы высшего класса, они способны одинаково хорошо исполнять должности наперсточника и шулера или Штирлица и Зорге. В искусстве словоблудия им нет равных во всем мире, соперничать с ними в дипломатии может разве что Ватикан.

Характерно, что в нынешних переговорах участвовали постоянные члены Священного Синода митрополиты Ювеналий, Филарет, Кирилл, т.е. все те иерархи, которые возглавляли ОВЦС за последние 30 лет.

3. Предположим, высокие договаривающиеся стороны к обоюдному удовольствию отвергли документы Собора 1991 г. и позабыли о них. Обычные переговоры государственных функционеров, чиновников.

Одним из первых возникает вопрос об имени нашей Церкви. К сожалению, сейчас здесь царит полная неразбериха и произвол. Но христианство никогда не было и не может быть безразлично к имени, в православии оно трактуется по аналогии с иконой.

Имя "Русская Православная Церковь" свидетельствует, что здесь не одна из равноправных ветвей, а вся полнота. К ней могут присоединяться одна, две, три ветви, но она останется все той же Русской Православной Церковью. Не случайно Патриарх Алексий II в интервью 20 ноября 2003 г. однозначно и без колебаний назвал ее "Матерью-Церковью", а все остальные ветви Российского Православия – "находящимися вне Церковной ограды".

В литургических текстах РПЦЗ постоянно говорится о Церкви Российской, именно таковой она была в Своде Законов Российской Империи и в документах Поместного Собора 1917-18 гг., но сегодня этих слов нет нигде кроме Служебников и Требников, напечатанных в Джорданвилле.

Правильно было бы именовать эту часть только Московской Патриархией, наш официальный печатных орган называется "Журнал Московской Патриархии", а не "Журнал Российской (или Русской) Церкви".

4. Много лет РПЦЗ утверждала, что путь к братскому диалогу с Московской Патриархией перегорожен тремя огромными завалами: сергианством, лжесвидетельством на Новомучеников и экуменизмом без берегов. О каких-то своих грехах РПЦЗ предпочитала молчать. Таких препятствий РПЦЗ не видит.

Сегодня завалы остаются на прежних местах и в прежнем объеме (разве что экуменическая активность спала), а РПЦЗ закрыла на них глаза и готова заявить, что их нет. Точная дата исчезновения пока не установлена.

Сергианство ни в коем случае нельзя ограничивать пресловутой "Декларацией о радостях". Декларация только верстовой столб, веха на 75-летнем пути. Сердцем, душою, мозгом сергианства, его альфой и омегой является "ложь во спасение", всегда бесстыдная, многоликая и многообразная.

15 февраля 1930 г. митрополит Сергий и члены его Синода дали пресс-конференцию для советских журналистов, здесь были развиты и прокомментированы гнилые идеи "Декларации о радостях".

"Представители советской печати обратились с рядом вопросов к митрополиту Сергию и присутствовавшим при беседе членам Синода. На поставленные вопросы митрополит Сергий и Синод дали следующие ответы:

Вопрос. Действительно ли существует в СССР гонение на религию, и в каких формах оно проявляется?

Ответ. Гонения на религию в СССР никогда не было, и нет. В силу декрета «Об отделении церкви от государства» исповедание любой веры вполне свободно и никаким государственным органом не преследуется. Больше того. Последнее постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. совершенно исключает даже малейшую видимость какого-либо гонения на религию.

Вопрос. Верно ли, что безбожники закрывают церкви, и как к этому относятся верующие?

Ответ. Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но проводится это закрытие не по инициативе властей, а по желанию населения, а в иных случаях даже по постановлению самих верующих.

Вопрос. Верно ли, что священнослужители и верующие подвергаются репрессиям за свои религиозные убеждения, арестовываются, высылаются и т.д.?

Ответ. Репрессии, осуществляемые советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам, за разные противоправительственные деяния. Надо сказать, что несчастье Церкви состоит в том, что в прошлом, как это всем хорошо известно, она слишком срослась с монархическим строем. Поэтому церковные круги не смогли своевременно оценить всего значения совершившегося великого социального переворота и долгое время вели себя как открытые враги соввласти (при Колчаке, при Деникине и пр.). Лучшие умы Церкви, как, например, Патриарх Тихон, поняли это и старались исправить создавшееся положение, рекомендуя своим последователям не идти против воли народа и быть лояльными к советскому правительству. К сожалению, даже до сего времени некоторые из нас не могут понять, что к старому нет возврата, и продолжают вести себя как политические противники советского государства.

Вопрос. Соответствуют ли действительности сведения, помещенные в заграничной прессе, относительно жестокостей, чинимых агентами соввласти по отношению к отдельным священнослужителям?

Ответ. Ни в какой степени эти сведения не отвечают действительности. Все это — сплошной вымысел, клевета, совершенно недостойная серьезных людей. К ответственности привлекаются отдельные священнослужители не за религиозную деятельность, а по обвинению в тех или иных антиправительственных деяниях, и это, разумеется, происходит не в форме каких-то гонений и жестокостей, а в форме, обычной для всех обвиняемых. (Цитируется по книге "Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти 1917-1943", в 2-х частях, сост. М.Е. Губонин, издание Православного Свято-Тихоновского Богословского института, М., 1994 г.)

Это было не частное мнение одного из иерархов, но заявление всего Синода от лица всей Поместной Церкви. Несомненно, лжесвидетельство должно быть опровергнуто на том же уровне и так же громко.

В 1942 г. в "Издательстве Московской Патриархии" был напечатан роскошный фолиант "Правда о религии в России" тиражом 50 000 экземпляров. Редактор – митрополит Николай (Ярушевич), предисловие самого митрополита Сергия. Вот какая, правда, засвидетельствована Московской Патриархией.

Глава первая. "О свободе религиозного исповедание в России" (подписана "От редакции").

"Декрет советской власти о свободе совести, о свободе религиозного исповедания снял тот гнет, который лежал над Церковью долгие годы, освободил Церковь от внешней опеки. Это принесло внутренней жизни Церкви громадную пользу. Декрет предоставляет свободу и гарантирует неприкосновенность этой свободы всем религиозным объединениям.

Величайшее благо для нашей Православной Церкви, что она перестала быть господствующей и в этом отношении, как некий рычаг самодержавной власти, связывать религиозную совесть других вероисповеданий".

"С полной объективностью надо заявить, что Конституция, гарантирующая полную свободу отправления религиозного культа, решительно ни в чем не стесняет религиозной жизни верующих и жизни Церкви вообще.

За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. Православная Церковь сама громко и решительно осуждала таких своих отщепенцев, изменяющих ее открытой линии честной лояльности по отношению к советской власти.

Когда, например, целая группа церковных людей во главе с бывшим ленинградским митрополитом Иосифом выступила с чисто политическими антисоветскими взглядами, пытаясь затушевать эти взгляды мнимыми каноническими расхождениями с главой Церкви митрополитом Сергием, Патриаршая Православная Церковь сразу же приняла свое твердое решение, осудив этих церковников как раскольников, презревших и церковные каноны о подчинении своему главе и нарушивших божественное и апостольское учение о подчинении власти.

Нет, Церковь не может жаловаться на власть". (с. 21-27)

Предисловие написано примерно так же правдиво.

Эта книга есть ответ, прежде всего на «кресто­вый поход» фашистов, предпринятый ими якобы ради «освобождения» нашего народа и нашей Православной Церкви от большевиков. Но вместе с тем книга отвечает и на общий вопрос: признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких го­нений?

Для тех, кто убежден в наличии гонений, линия поведения, принятая нашей Церковью в отношении фа­шистского нашествия, конечно, должна казаться вынужден­ной и не соответствующей внутренним чаяниям Церкви, а молитва о победе Красной Армии может казаться лишь от­быванием повинности, проформой, иначе говоря, одним из доказательств несвободы Церкви даже в стенах храма.

Не будем замалчивать, что для известных людей, живущих корыстными, эгоистическими интересами, а не интересами Церкви, смотрящих на вещи пристрастно, более приемлема неискренность, чем искренность в поведении Церкви относи­тельно советского строя, в частности в вопросе о молитвенной и иной помощи красному фронту. Они охотно простят нам лицемерие в этом деле, но приходят в ярость, когда замечают, что мы и думаем в душе то, что говорим.

Даже и теперь, в 25-й год после революции, можно встре­тить кое-где такие настроения, о прежних же годах и гово­рить нечего. Известно, что тема о гонениях на религию в России и прежде не сходила со страниц заграничной враждеб­ной прессы, а в прессе церковно-эмигрантской остается лейт­мотивом и доселе. При этом имеются в виду не какие-нибудь эксцессы, неизбежные при всяком массовом восстании, а пред­полагаются официальные систематические меры советской власти к истреблению верующих и в особенности духовенства. Эмигрантская пресса без стеснения проводила параллель между гонениями первых веков христианства и современными «гоне­ниями» в России. Наиболее озлобленные публицисты не уста­вали выдумывать всяческие небылицы. Например, помнится напечатанный в карловчанской газете рассказ, как большевики настигли где-то около железной дороги странствующего пеш­ком епископа Андрея Ухтомского и расстреляли его на месте: так он и упал на рельсы «с котомочкой за плечами». А «рас­стрелянный» еще много лет потом благополучно здравствовал и занимал епархию. Или, например, в самое недавнее время один из непримиримейших карловчан, известный епископ Виталий, оповестил в Америке, что большевиками «замучен» архиепископ Острожский Симон во время занятия Красной Армией западных областей Украины, и вдруг в Америке вскоре узнают, что «замученный» архиепископ Симон по-прежнему здравствует. Значит, не всегда можно рекомендовать к руковод­ству благочестивую сентенцию «ложь—конь во спасение».

В связи со всем этим позволительно поставить вопрос: что же заставляет эмигрантских агитаторов переходить на зыбкую почву вымыслов, которым они и сами, конечно, не верят и которые всегда могут быть разоблачены? Заставляет их горь­кая необходимость приноровляться к понятиям о гонении, которыми живет простой православный народ, прежде всего прикарпатский, где поблизости осели наши карловчане.

Церковная буржуазия видит гонение, главным образом, в отказе государства от векового своего союза с Церковью, в итоге чего Церковь, точнее церковные учреждения (например, монастыри), и духовенство, как сословие или профессия, ли­шились некоторых прав: владения землей и коммерческими предприятиями, разных сословных привилегий, сравнительно с «простым народом», и т. п." (с.7-9)

По сей день, Московская Патриархия не назвала сергианство подлой и наглой ложью. Напротив, официальные издания Патриархии, не краснея, именуют всю эту галиматью "чистой правдой". Именно так – "чистой".

"Одним из самых болезненных вопросов, вокруг которых разгораются сейчас споры отечественных экклезиологов (как профессионалов, так и дилетантов), является вопрос о пресловутом "сергианстве". По упрощенной схеме, бытующей в леволиберальной прессе демо-христиан, выходит, что с кончиной Патриарха Тихона кончилось для Русской Церкви и время бескомпромиссного стояния в вере, а началась эпоха беспросветной "лжи во спасение", теоретическое обоснование которой было дано в столь ненавистной для многих "Декларации" митрополита Сергия и в "одиозном труде "Правда о религии в России" ("правда" эта для всякого поборника справедливости и апологета гласности представляется чистейшей ложью). Апофеозом же и квинтэссенцией лжи, запечатленной пером и устами российского иерарха, является его печально известное "Церковь в СССР свободна". "Как?! – воскликнет, верно, иной церковный оратор, приобвыкший за последнее время к микрофонам и диктофонам. – Как можно было всерьез говорить о "свободе" Церкви, новомучеников которой "тьмы, и тьмы, и тьмы"? В Церкви, верные чада которой неустанно пополняли застенки того ГУЛАГа, каким была тогда вся страна?…" Но как бы убедительно для "внешних" ни звучал такой демократический возглас, дерзаем утверждать: человек, сказавший "Церковь в СССР свободна", сказал чистую правду, потому что Церковь свободна всегда и везде".

"Сергий вырастил свой епископат, начало которому положили те "всего-навсего" несколько епископов, милостью Божией сохраненных и для земной Церкви. Таким образом, отказ от "сергианства" (к которому нас усиленно склоняют как наши друзья из-за рубежа, так и отечественные ревнители благочестия) равнозначен отказу от всего нашего епископата и всего священства – сплошь "сергианского". ("Московский Церковный Вестник" № 20(38), сентябрь 1990 г., издание Московской Патриархии)

Синод и Собор РПЦЗ свободны, согласиться с официальным органом Московской Патриархии "Московским Церковным Вестником" или отринуть панегирик сергианству. Но ни Синод, ни Собор не вправе вводить в заблуждение свою паству, молчать, т.е. пассивно следовать сергианскому курсу. Все сергианцы – Великие Молчальники.

5. Все в той же "Декларации" 1927 г. митрополит Сергий и его Синод засвидетельствовали: "Мы с нашим народом и с нашим правительством". Единство с народом, разумеется, тоже было "чистой правдой". Орган ЦК ВКП(б) газета "Правда" (основана В.И. Лениным в 1912 г. выходит по сей день) ежедневно свидетельствовала, что народ и партия едины.

Единство с правительством организационно оформилось сентябрьской ночью 1943 в кабинете И.В. Сталина в Кремле и сегодня, в 2003 г. является краеугольным камнем Московской Патриархии

Популярные рассказы о том, как сергианцы чему-то "противились", но их "заставляли", "вынуждали", "преследовали" – просто красивая басенка, одна из мифологем, состряпанных известной и влиятельной "конторой" на Лубянке. Там у них всегда был специальный отдел, фабриковавший и распространявший по всему свету подобную "чистую правду". Наше Министерство Любви и Министерство Правды (Minlove and Mintruth) всегда работали в тесном сотрудничестве. А Патриархийный ОВЦС был филиалом тандема. Там были изготовлены, например, выступления Патриарха Пимена с высоких трибун в Женеве и Нью-Йорке, обращения Его Святейшества к президенту США Р. Рейгану и прочая продукция коммунистического агитпропа.

Советские историки давно уже поведали миру, с кем неизменно были и ныне пребывают сергианцы – с народом или с правительством.

"Таким образом, не только между госу­дарством и церковью складывались едва ли не самые теплые отношения, но и лично между Сталиным и Алексием.

...Начало сентября 1947 года. Страна празднует 800-летие Москвы. Участвует в торжествах и Русская православная цер­ковь. Но патриарха в Москве нет. На этот раз Сталин пригласил его провести свой отдых и подлечиться на одну из государ­ственных дач для высшего руководства в Сочи. Патриарх, конечно, как и Сталин (ведь они почти ровесники), нуждался в ле­чении. Ему шел восьмой десяток лет. При­няли его и патриаршью свиту в Сочи пре­восходно. Алексий особенно восхитился предоставлением в пользование ему роскошного правительственного лимузина «ЗИС-110» с персональной охраной. Авто­мобили были предоставлены и свите. Пат­риарху нравилось автомобильным эскор­том путешествовать по окрестностям Сочи, курсировать к минеральным источникам. Обслуга была в высшей степени предупре­дительна, отмечал в одном из писем из Сочи Алексий, условия проживания, пита­ния, лечения отличные. Стояла прекрасная погода, рядом плескалось море, природа радовала глаз.

В субботу, 13 сентября, на дачу к патри­арху приехал помощник председателя Сов­наркома А. Н. Поскребышев, который со­общил ему, что Сталин находится здесь же, на одной из дач в Сочи, и интересуется здоровьем Алексия, а также, как ему отдыхается, его свите, нет ли у них каких-либо просьб. Может быть, они недостаточно хорошо устроены, обеспечены? Поскребы­шев сказал, что Сталин поручил ему как можно лучше разместить Алексия и, если есть нужда, перевести в большую по раз­мерам дачу".

"В письме Г. Карпову 15 сентября Патриарх сообщал, что во время беседы с Поскребышевым: "Я просил передать дорогому Иосифу Виссарионовичу, что я глубоко тронут его вниманием ко мне… Я был бы счастлив лично повидаться с Иосифом Виссарионовичем и благодарить его за заботу обо мне, но не решаюсь ставить этого вопроса." Примерно через неделю после визита Поскребышева он в следующем письме Г. Карпову ликует: "Дорогой и глубокоуважаемый Георгий Григорьевич!.. Сейчас от отца Колчицкого (управделами Патриархии. – В.А.) получил телеграмму, что сегодня Патриархия получает машину ЗИС-110. Ура! Я здесь на ней езжу и вижу, какая это замечательная машина"… Сталин умел играть на людских слабостях.

Усиленная работа велась РПЦ по отвоеванию приходов в США, Канаде, а также во Франции, Сербии, Албании у т. н. «карловчан» — зарубежной Русской православ­ной церкви, созданной еще в начале 20-х годов эмигрировавшим духовенством, не признававшим Московскую патриархию. Это была важная деятельность, так как чис­ленность русской эмиграции в мире значи­тельно возросла после второй мировой войны и нужны были каналы для укрепления связи этих людей с Родиной".

Статья В.А. Алексеева в журнале "Агитатор" (№ 11, 1989 г.) называется "Маршал Сталин доверяет Церкви".

6. 26 сентября 2003 г. российские СМИ сообщили из Нью-Йорка: "Архиерей Зарубежной Церкви увидели во Владимире Путине русского православного человека и патриота".

Но почему архиереи не вспомнили, что к В.В. Путину ежедневно обращаются со словом "товарищ" – "товарищ Президент", "товарищ Верховный Главнокомандующий". Архиереи знают, что товарищ В. Путин спокойно взирает на звезды московского Кремля, своим указом президент РФ В.В. Путин утвердил Красное Знамя и слегка подправленный Гимн Советского Союза.

Большевики были лютыми врагами не только Православной Церкви, но и России и русского народа. Поместный Собор в 1917 г. называл кощунством захоронения извергов рода человеческого в центре Москвы у Кремлевских соборов. Недопустимо смешивать Россию с Советским Союзом, русский и советский патриотизм.

"По словам архиепископа Марка, встречу с президентом РФ В.В. Путиным можно рассматривать как "основу для более плодотворных действий", которые в конечном итоге могут привести к единству РПЦЗ и Русской Православной Церкви, пребывающих пока вне евхаристического общения" – сообщает агентство ИТАР ТАСС.

Как такая "основа" сопряжена со "смиренной молитвой, покаянием и братской любовью" ни агентство, ни архиереи не объяснили.

Если кого-то удивили в данном тексте термины "РПЦЗ и Русская Православная Церковь" можно вернуться к пункту 3, об имени.

Архипастыри РПЦЗ не вправе заблуждаться. События последних лет в Хевроне, Иерихоне, в разных концах Европы не позволяют питать никаких иллюзий: соответствующие структуры в Московской Патриархии успешно продолжают все ту же "усиленную работу по отвоеванию приходов у т.н. "карловчан" – зарубежной РПЦ". Судя по бурно развивающимся событиям последних трех-четырех месяцев, как писал А.С. Пушкин, "близок, близок час победы"… "еще напор"… и т.д.

7. 9/22 октября архиепископ Марк сделал очень важное заявление к заседанию Архиерейского Синода РПЦЗ от 11/24 октября 2003 г.

Заявление содержит наивную, но страшную попытку намеренно ввести в заблуждение себя и других, сделать первый роковой шаг по пути добровольного принятия и усвоения сергианской доктрины "Церковь необходимо спасать ложью". Коготок увязнет – всей птичке пропасть.

"Несомненно, - заявил архиепископ Марк, - мы с полным правом относились к Московской Патриархии весьма критически еще 10-15 лет назад. Но за это время произошли коренные перемены (в том числе в количественном и качественном составе епископата). Явно начался и продолжается процесс оздоровления".

Несомненно, архиепископ Марк отлично видит, знает и понимает, что все прежние недуги Московской Патриархии за последние 10-15 лет только усугубились. До юбилейного 1988 г., до так называемой "перестройки", у всех апологетов сергианства было хоть какое-то хилое, мало для кого убедительное, но все же оправдание, что Московская Патриархия, мол, "плененная"; кое-кто относил к Московской Патриархии и определение "гонимая Церковь Российская". Но в последние 10-15 лет кажется никто уже во всем мире, не назовет ее ни "гонимой", ни "плененной", а она абсолютно ни в чем не изменилась.

С 1990 г. не было ни одного поместного Собора. Священники и миряне полностью лишены всякого голоса в Церкви.

Поместный Собор 1917-18 гг. вычеркнут из истории Церкви, все его решения и определения игнорируются. Патриарх Алексий II даже теоретически обосновал такое беззаконие: "Тот Собор проходил в совершенно иных исторических условиях". Теория безукоризненная, но она требует, прежде всего, вычеркнуть из истории Церкви все Вселенские и Поместные Соборы первых полутора тысяч лет христианства. Впрочем, Зарубежная Церковь тоже не очень часто обращается к опыту и Деяниям Поместного Собора 1917-18 гг.

Священный Синод Московской Патриархии остается все таким же странным, неведомо кем и по какому принципу формируемым учреждением. Каноническая несостоятельность ныне действующей практики формирования Священного Синода Московской Патриархии была внимательно исследована и показана в историко-канонической и юридической справке архиепископа Ермогена (Голубева) "К 50-летию восстановления Патриаршества в России" в 1967 г. Ни эта "Справка", ни все другие труды архиепископа Ермогена Московской Патриархией не опубликованы и не изучены.

Московская Патриархия добровольно отвергает основной канонический принцип православного строя – соборность. Не только "коренных", но даже мало-мальски заметных признаков восстановления соборности нет, и в ближайшие годы не предполагается.

Архиепископ Марк усматривает коренные перемены в Московской Патриархии за последние 10-15 лет "в количественном и качественном составе епископата". О количестве и качестве следует говорить раздельно. Почему и в каком смысле сто пятьдесят сергианских епископов коренным образом отличаются от ста или восьмидесяти семи – загадка весьма мудреная.

Какие качественные изменения можно обнаружить среди высшего епископата Московской Патриархии, в том числе среди постоянных членов Священного Синода, с которыми встречалась делегация РПЦЗ? Вопреки всем православным канонам, епископат в России формируется только Синодом, который формирует сам себя. Епископы всегда назначаются и никогда никем не избираются. Архиепископ Ермоген указывал, что неканоничность такого порядка назначений епископов предельно ясна.

"К сожалению, несмотря на то, что порядок избрания епископов является единственным каноническим порядком формирования епископата, несмотря на то, что его восстановил тот самый Собор, который 50 лет назад восстановил и патриаршество, — епископат и сейчас формируется у нас неканоническим порядком назначений, чем наносится определенный ущерб каноническому достоинству Русской Церкви".

"Нужно констатировать, что порядок назначений епископов, помимо своей не каноничности, неизбежно приводил на практике к назначениям на высокие церковные посты лиц заискивающих, угодничающих, мало пекущихся о церковном благе".

"Известно, что во всех областях государственной и общественной жизни награждают или повышают по должности за определенные заслуги, проявленные в той или иной области: военных награждают за храбрость, профессоров за ученые труды и т. д. Можно было бы предположить, что этот принцип, единственно правильный, положен в основу продвижения и по церковно-иерархической лестнице и что на такой ответственный пост как члена Синода должны назначаться лица, имеющие пред Церковью определенные заслуги. К сожалению, это предположение не всегда оказывается верным.

Так, 30 марта 1964 года Киевским митрополитом и постоянным членом Синода был назначен епископ Винницкий Иоасаф (Лелюхин), несмотря на то, что вся церковная деятельность этого иерарха была противопоказанием к назначению его на эти высокие посты.

До архиерейской хиротонии он 3 раза был рукополагаем во священника: первый раз в обновленческом расколе, второй раз во время гитлеровской оккупации Украины епископом Геннадием, юрисдикции епископа Поликарпа Сикорского и третий раз архиепископом Днепропетровским Андреем (Комаровым). Будучи хиротонисан во епископа Сумского, способствовал закрытию епархии. Будучи, по закрытии епархии, перемещен на кафедру епископа Днепропетровского и Запорожского, принял епархию с 286 действующими приходами и, будучи через непродолжительное время перемещен на Винницкую кафедру, оставил в Днепропетровской епархии менее сорока приходов, а в Виннице через очень короткое время закрыт был кафедральный собор.

Одна уже возможность назначений на ответственейшие церковные посты лиц, абсолютно неподходящих к занятию их, свидетельствует о серьезных ненормальностях в формировании нашего Синода". (Вестник РХД №86, 1967)

Архиепископ Ермоген иллюстрирует свои теоретические выводы только одним примером, можно привести много. По сей день, Московская Патриархия не осудила ни одну такую хиротонию.

Не только коренных, но вообще никаких канонических изменений в формировании епископата в Московской Патриархии за эти годы не произошло. Оно было и остается канонически порочным.

Давать какие-то положительные или отрицательные оценки каждому архиерею, рукоположенному после 1988 г., - занятие априорно бессмысленное и не христианское. Вряд ли архиепископ Марк имел в виду личные оценки.

В качестве иллюстрации можно только вспомнить, что несколько самых соблазнительных и грязных скандалов, которые с нескрываемым злорадством смаковали российские СМИ в последние годы, были связаны с именами архиереев, рукоположенных после 1988 г.

Таких скандалов было не менее десяти, число достаточно большое с учетом числа хиротоний. Речь шла и о недопустимой грубости, о хамстве вплоть до рукоприкладства, о коррупции, о различных извращениях и непотребствах, о них же срамно есть и глаголати. Современное общество, выше всего поставляющее и ценящее "политическую корректность", именует их "нетрадиционными сексуальными отношениями". Церковь учит нас, что они вполне традиционны, эта гнусная традиция существует более трех тысяч лет и неразрывно связана с именем города, испепеленного Господом за процветавшее в нем непотребство.

К сожалению, ни один случай не стал предметом разбирательства гласного церковного суда.

Еще одна маленькая иллюстрация. В конце 1991 г. – начале 1992 г. были опубликованы документы, неопровержимо свидетельствовавшие, что многие (сохраним вежливую формулировку) высшие иерархи Московской Патриархии – матерые стукач органа России направила в Священный Синод документы и официальный запрос.и, кагебешники с многолетним стажем. Специальная комиссия высшего законодательного