Нет сомнений в том, что верующие в России, хотя бы внутренне, интуитивно, отвергают экуменизм. Это само по себе отрадное и обнадеживающее явление. Большую, но не единственную, роль в этом сыграли книги и статьи авторов Русской Православной Церкви заграницей. Но не только книги. Наличие приходов и общин Зарубежной Церкви в России несомненно помогло процессу осознания опасности предательства православия в лоне Московской Патриархии. Благодаря этим приходам, дабы не потерять прихожан и власть, Московская Патриархия вынуждена была открыто заговорить на многие запретные темы, в том числе и об экуменизме.
К сожалению, среди епископата и большой части "ведущего" слоя духовенства на ключевых постах администрации МП, экуменизм, как убеждение, жив. Нельзя обойти молчанием слова архиепископа Владимира Ташкентского и Среднеазиатского о том, что "к чему же истерический страх перед экуменизмом? Доселе Полнота Русской Православной Церкви не поступалась и вплоть до антихристовых времен не поступится ни единым догматом или каноном чистой Христовой веры... Миф об "экуменической всеереси" вымышлен злопыхателями из РЗЦ" (Русь Православная № 1, 1998).
Действительно, Русская Православная Церковь заграницей, в лице ее иерархов и богословов (в том числе и иеромонаха Серафима Роуз), дала оценку экуменическому движению и соборно определила экуменизм как ересь. Покойный митрополит Иоанн Санкт-Петербургский в своей последней статье сослался именно на авторитет Русской Зарубежной Церкви по поводу экуменизма. Но определение экуменизма как "всеереси" дали и поддержали другие, в первую очередь один из величайших богословов XX века, совесть Сербской Православной Церкви, архимандрит Иустин (Попович) в своей книге "Православная Церковь и экуменизм", Александрийский патриарх Николай VI, назвавший экуменизм не просто ересью, а "ПАН-ЕРЕСЬЮ - вместилищем всех ересей и зловерий" и афонские монахи, не говоря уже о довольно многочисленных православных авторах в России.
Ложность слов архиепископа Среднеазиатского о том, что "Доселе Полнота Русской Православной Церкви не поступалась и вплоть до антихристовых времен не поступится ни единым догматом или каноном чистой Христовой веры" не нуждается в особом доказательстве. Вспомним хотя бы решение Московской Патриархии о допустимости причащения Римо-католиков (это решение было официально отменено, по-моему, в 1986 году). Перед нами лежит и фотография Билли Грэхема проповедующего (в своем "облачении") в присутствии патриарха Пимена и членов Синода с амвона (при открытых царских вратах) Богоявленского собора в Москве в 1988 году.
Решение "Полноты Русской Православной Церкви" на Соборе 1994 о допустимости совместных молитв с инославными свидетельствует о нарушении 45 правила святых апостолов, имеющее вероучительное значение. А слова епископа Владивостокского о том, что "богоборческая власть принуждала Русскую Церковь участвовать в подобных мероприятиях (т.е. экуменическом движении - П.П.)" (Русь Православная № 2, 1998) не соответствуют утверждению Архиерейского Собора Московской Патриархии от 1994, котором впервые, всегласно и церковно было заявлено, что участие Русской Православной Церкви (МП) в ВСЦ было продиктовано и диктуется "в первую очередь соображениями церковной пользы" (Архиерейский Собор Русской Православной Церкви - Документы, Издательский дом "Хроника", 1994).
Православные участники экуменических сборищ неоднократно подчеркивают, что они это делают ради "свидетельства православия" перед инославным миром. Мощность этого свидетельства настолько ничтожна, что нам доселе не известен ни один случай отказа иноверного участника экуменического собрания/моления от своих заблуждений и обращения в Православие. Наоборот, наблюдаются духовные последствия от участия в молитвах с еретиками и язычниками: православные представители теряют способность ОТКРЫТО ИСПОВЕДОВАТЬ Православие.
В начале сего года, ПО ПРИГЛАШЕНИЮ ПАТРИАРХА АЛЕКСИЯ II (ЕNI Bulletin, №3, февраль 1998) Россию посетил председатель ВСЦ доктор Конрад Райзер. Д-р Райзер, вместе с митрополитом Минским Филаретом и профессором парижского Св. Сергиевского Богословского института Николаем Лосским, выступал перед учащимися Московских духовных школ, пытаясь их убедить о той великой пользе, которую приносит деятельность ВСЦ.
Затем, с возмущением начали выступать некоторые иноки и учащиеся, обличая экуменистов и ВСЦ, в ряды которых теперь проникают как мужеложники, так и женщины-"священницы". Среди сказанного, цитирую по памяти, было утверждение лаврского иеромонаха, что, мол, епископы и священники Русской Православной Церкви (Московской Патриархии), принимающие участие в ВСЦ, представляют не Церковь, но только самих себя.
Но на следующей же литургии, этот же лаврский иеромонах и его единомышленники будут служить на антиминсе выданном своим священноначалием и неоднократно повторять имя патриарха как "Господина и отца нашего" - т.е. свидетельствовать свое полное единомыслие в делах веры с теми, которые "все делают от себя, а не от имени Церкви". Как же быть в таком положении? Где же выход для этих монахов? Как поступали в данных условиях православные, когда их иерархи оказывались на пути к отступничеству, если не сказать в ереси?
Home 
