Уважаемая Редакция,
Прочитав в Вашей газете предложение всем желающим вступить в обсуждение главных проблем Русского Православия, я решил поделиться с Вами и Вашими читателями некоторыми мыслями по поводу вопроса взаимоотношений Московской Патриархии и Русской Православной Церкви заграницей. Пишу Вам в качестве рядового священника Русской Зарубежной Церкви. Затрагиваемый вопрос я, как и многие мои собратья, принимаем очень близко к сердцу - мы все переживаем как судьбы Русской Церкви, так и судьбы нашего многострадального Отечества и судьбы Православия в современном мире.
Мы даем себе отчет в том, что очень часто именно простым русским людям приходится много страдать из-за церковного разделения, но вопрос настолько сложный, настолько принципиальный, что одним доброжелательством его не разрешить.
Постараюсь никого не обличать и не делать никаких упреков в адрес отдельных личностей, поскольку все личности, рано или поздно, из этого мира уйдут, а принципы останутся.
О СЕРГИАНСТВЕ
В настоящее время многие уделяют очень много внимания на экуменическую деятельность в недрах Московской Патриархии. Это вопрос очень важный, но, думается, более преодолим, нежели причины, вызвавшие разделение. А чтобы напомнить о причинах разделения, необходимо обратиться к его истокам. До 1927 года Русская Церковь была единой. Да, были обновленцы, но они православными вообще не воспринимались как часть Русской Церкви. Важно отметить, что разделение в Русской Церкви не было следствием прихода к власти советов.
При советах, до 1927 года Русская Церковь, как в России, так и за границей, продолжала оставаться единой: 1927 год поворотный - тогда образовался раскол, вызванный, в первую очередь, известной "Декларацией" митрополита Сергия (Страгородского). Это не был, как принято говорить (см. например высказывание С. Григорьева в № 3 Руси Православной, где он пишет: "Раскол в Русской Церкви, первоначально разделивший ее на российскую и зарубежную, теперь перекинулся в Россию"), раскол между живущими в России и живущими за ее пределами. Это был раскол в сердце самой России.
Даже короткий перечень иерархов, духовенства и мирян, которые стали в "оппозицию" митрополиту Сергию (они или полностью порвали с ним общение, или ушли за штат, или отказались выполнять его распоряжения) убедительно показывает, что они были цветом и украшением Русской Церкви: митрополиты Агафангел Ярославский, Кирилл Казанский, Иосиф Петроградский, Архиепископы Арсений (Жадановский), Серафим (Звездинский), Серафим Угличский, Феодор (Поздеевский), епископы Варнава (Беляев), Григорий (Лебедев), старец Нектарий Оптинский, священники Сергий Мечев, Анатолий Жураковский, миряне С. Нилус, М. Новоселов...
Покойный митрополит Иоанн в своем труде о расколах в Русской Церкви упоминает, что "многие из тех пастырей, которые в годы борьбы с обновленчеством показали себя стойкими борцами за чистоту Православия, выступили теперь (после выхода Декларации - прот. П.) против митр. Сергия" (Церковные расколы в Русской Церкви, Сортавала, 1993, стр. 159). "Когда верные чада Русской Церкви прочли послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного при нем Патриаршего Синода, то многие из них настолько были поражены его содержанием, что решили за лучшее не задерживать послания у себя и отправили его обратно автору.
Почти 90% православных приходов поступили с декларацией по вышеуказанному примеру" (там же, стр. 130). К митрополиту Сергию пришла делегация, которая его умоляла отказаться от Декларации, но он не внял просьбам своего духовенства и паствы, которые были готовы его в отказе от Декларации до смерти поддержать. На вопрос делегации митрополиту Сергию "Вы спасаете Церковь?", последний ответил: "Да, я спасаю Церковь!" (там же, стр. 164).
Итак, раскол создал митрополит Сергий в самой России. С 1927, а не с 1990 года существуют т.н. "параллельные структуры" в России. А русские иерархи, находящиеся в 1927 году за пределами родины, остались едикомысленны именно с теми в России, кто не принял Декларации.
Следует учесть и то, что в годы после прихода к власти и "Временного правительства" и большевиков, все традиционные устои русской жизни начали с неимоверной скоростью разрушаться. Совестливые люди начали задыхаться от происходящей вакханалии, от разрухи, от потери ориентиров... Все их взоры были направлены на Церковь, которая, идя исповедническим путем, противостояла всему этому, В то время, когда вся жизнь была пропитана ложью, Святая Церковь мужественно, открыто говорила правду.
До 1927 года. С Декларацией начался новый этап церковной жизни. Всенародно, официально, Декларация и содержащаяся в ней ложь стала не только приемлемой, но как бы обязательной.
О Декларации много говорилось и писалось. Я хотел бы обратить внимание на некоторые менее заметные моменты. Святейший патриарх Тихон, последний признанный всеми русскими православными людьми Патриарх, предал большевиков анафеме. Кроме того он заклял всех, вступающих с ними в общение: "Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого (т.е. творящими беззакония и гонителями веры и Церкви Православной - прот. П.) в какое-либо общение" (Акты Святейшего Патриарха Тихона, Москва, 1994, стр. 83). И вот, в 1927 году, митрополит Сергий выпускает Декларацию, в которой он, вопреки завету св. Патриарха Тихона, фактически вступает в общение с этой властью.
Причем, он не просто, как говорят апологеты м. Сергия, "взял этот грех НА СЕБЯ" - Декларация подписана членами его "Патриаршего" Синода (состоявшего почти полностью из бывших обновленцев) и рассылается всему духовенству для обязательного его принятия. Кто не принимает Декларации, тот не только враг советов, но и стоит в оппозиции Церкви! Невольно вспоминаются евангельские слова "Всякий, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным, а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным" (Мф. 10, 32-33).
Мы не судим митрополита Сергия лично и мы не диктуем ему, что следовало бы делать. Но перед нами, в Евангелии и в многочисленных примерах из жития святых, имеется ответ на вопрос: какова христианская норма поведения в условиях гонений? Если можно Церковь спасать ложью и дипломатией, то почему нельзя ложью спасать свои личные, семейные или общественные интересы? Где грань между позволительной, "святой" ложью и непозволительной? И если Церковь узаконила ложь на благо Церкви, то почему нельзя узаконить ложь во спасение себя, ложь для продвижения в карьере, ложь для устройства на работу, в институт...
Известный московский протоиерей о. Владислав Свешников пишет следующее по этому поводу: "Согласиться с духом декларации могли преимущественно наиболее незрелые, духовно нестойкие, христиански непоследовательные, а порою и нравственно полумертвые члены Церкви... Едва ли самым тяжелым последствием новой церковной политики стало чрезвычайное искажение церковного сознания... "ЛОЖЬ, ОБШИРНАЯ ЛУКАВАЯ ЛОЖЬ ВОШЛА В ЖИЗНЬ ЦЕРКВИ ПОСЛЕ ЕЕ ЛЕГАЛИЗАЦИИ " (Психология неосергианства, Троицкая Православная газета , 1993).
Второй момент касающийся Декларации следующий. Если святейший Патриарх Тихон заклял всех вступающих в общение с безбожной властью, а митрополит Сергий в своей Декларации сделал именно это, не простирается ли это заклятие на Московскую Патриархию по сей день? Имело и имеет ли анафематствование Патриарха Тихона реальное значение и силу? А его заклятие? Кем эти анафематствование и заклятие были сняты? Это серьезные духовные вопросы и игнорировать их русский православный христианин никак не может.
Духовные вожди русского рассеяния, как например святители Иоанн Шанхайский и Сан Францисский Чудотворец и Аверкий Сиракузский и Троицкий, постоянно нас призывали к покаянию и подчеркивали, что пока грех цареубийства на русском народе, не будет возрождения России. Нельзя ли сделать вывод, что пока заклятие святого Патриарха Тихона на Московской Патриархии, Русская Церковь не будет единой?
Третий момент, относящийся к Декларации митрополита Сергия имеет непосредственную связь с вопросом прославления святого Страстотерпца Царя-Мученика Николая и Его Семьи. На этот момент наше внимание обратил проживающий в России современный церковный историк и богослов - протоиерей Лев Лебедев.
Декларация призывает не просто к признанию Советской власти, как Божие попущение, а именно к духовному братанию с этой властью. Далее следует перечень тех бедствий режима, которые Церковь, по митрополиту Сергию, рассматривает и СВОИМИ бедствиями, или ударами в нас", т.е. В ЦЕРКОВЬ. В числе таких "ударов" обозначено "убийство из-за угла, подобное ВАРШАВСКОМУ.
Под "Варшавским убийством" имеется в виду убийство русским патриотом Борисом Ковердой большевицкого дипломата Войкова (Пинхуса Лазаревича Вайнера) в 1927 году. Теперь не все знают, кто такой был Вайнер (он же - Войков), а тогда, в 1927 году, все, в том числе и митрополит Сергий прекрасно знали, что он один из САМЫХ ГЛАВНЫХ организаторов убийства Царской Семьи! Итак, удар в Войкова, т.е. в цареубийцу - удар в Церковь! Как это страшно!
Поэтому Русская Православная Церковь заграницей считает отказ от "сергианства" необходимым условием для церковного возрождения в России: К сожалению, "сергианство" не только до сих пор не осуждено, но и выдвигается в качестве образца для подражания русским православным людям. Об этом ярко свидетельствуют слова патриарха Алексия II в связи с 80-летием восстановления патриаршества. Мы слышим следующие потрясающие слова: "Сонмом мучеников Церковь Русская засвидетельствовала свою веру и уготовила свое будущее возрождение.
СРЕДИ ИСПОВЕДНИКОВ ХРИСТОВЫХ МЫ МОЖЕМ В ПОЛНОЙ МЕРЕ НАЗВАТЬ святителя Тихона и СВЯТЕЙШЕГО СЕРГИЯ" (выделено мною - прот. П.).
Не зря иеромонах Серафим Роуз отмечал, что важный ключ к пониманию положения Церкви в целом, заключается в "сергианстве": "Сергианство станет все более и более острым предметом споров... Сущность сергианства связана с проблемой, присущей всем Православным Церквам в наши дни - потерей духа Православия, пренебрежением Церковью; восприятием "организации" как Тела Христова; верой, что благодать и Таинства действуют "автоматически". Логика и порядочность не помогут нам преодолеть эти камни преткновения - потребуется много страдания и духовного опыта, и немногие поймут суть всего дела" (Русский пастырь, № 13, 1992, стр. 61).
Благодаря сергианской политике, мирские (безбожные) начальники начали контролировать церковную жизнь до такой степени, что церковные кадры выдвигались и одобрялись ими, 3 правило Седьмого Вселенского Собора гласит: "Всякое избрание во Епископа, или пресвитера, или диакона, делаемое мирскими начальниками, да будет не действительно по правилу, который глаголет: аще который Епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит Епископскую в Церкви власть, да будет извержен, и отлучен, и все сообщающееся с ним". Опять-таки, имеет ли этот канон реальное значение, реальную силу, или это просто "памятник истории"? При обсуждении канонических причин, разделяющих Русскую Православную Церковь заграницей и Московскую Патриархию, и этого вопроса не обойти.
1985-2000 гг. митр. Виталий 
