Михаил ШКАРОВСКИЙ, Нацисты и русское церковное Зарубежье: правда и вымысел |
Нацисты и русское церковное Зарубежье: правда и вымысел Часть 2
Примерно в то же время - в конце 1941 года - осуществилось формальное включение в состав Германской епархии православных приходов в Словакии. В начале ХХ столетия произошло "национальное пробуждение" русинов на территории Карпат. В 30-е годы на этой территории, где во времена Австро-Венгерской империи не было ни одного православного прихода, насчитывалось около 120 тысяч православных верующих. Для них была основана епархия под юрисдикцией сербского патриарха, епископ которой проживал в Прешове и назывался Мукачевско-Прешовским. Вследствие присоединения территории Карпат к Венгрии 15 марта 1939 г. епархия была разделена государственной границей на две части. Большинство православных приходов отошло к Венгрии и к территории Словакии, формально провозглашенной независимым государством; в Мукачевской епархии осталось лишь 10 приходов, русский монастырь Преп. Иова в Ладомировой и два церковных прихода митрополита Евлогия в Прессбурге и Нитре16. Уже 4 августа 1939 г. Архиерейский Синод РПЦЗ заслушал донесение настоятеля монастыря Преп. Иова с приложением докладной записки благочинного, протоиерея В. Соловьева, епископу Мукачевскому и Прешовскому Владимиру о желательности в данной политической обстановке передачи приходов, расположенных на территории Словакии, под управление епископа Берлинского и Германского. В тот же день Синод выразил свое согласие, "если Сербская церковная власть нашла бы осуществление сего желательным"17. Но решение этого вопроса затянулось. После нападения Германии на Сербию в апреле 1941 г. епископ Владимир был интернирован, а затем выслан на родину, и православные приходы остались без архипастырского окормления. В ответ на их ходатайства архиепископ Серафим 16 сентября 1941 г. письмом известил настоятеля монастыря Преп. Иова о том, что принимает в свои руки управление словацкими приходами. Евлогианские приходы согласно договоренности от 3 ноября 1939 г. также перешли в его ведомство. 28 ноября 1941 г. архиепископ Серафим обратился в министерство церковных дел Германии с письмом о включении словацких православных приходов в Германскую епархию. Министерство ответило согласием, о чем 12 декабря и известило начальника полиции безопасности и СД, а 5 января 1942 г. - министерство иностранных дел18. Два прихода митрополита Евлогия на территории протектората Чехии и Моравии (в Праге и Брно) были присоединены к Германской епархии уже в ноябре 1939 г., сохраняя при этом свое юрисдикционное отношение к митрополиту Евлогию. Подобная ситуация сложилась и в Бельгии после ее оккупации. В этой стране имелось три прихода, входивших в Западно-Европейскую епархию РПЦЗ. Ее глава, проживавший в Париже митрополит Серафим (Лукьянов), обратился к архиепископу Берлинскому с просьбой перенять на себя временное управление данными общинами, указав причину в докладе Синоду от 13.12.1940: "В связи с прекращением регулярного железнодорожного сообщения с Бельгией я лишен возможности посещать вверенные мне русские приходы в Бельгии и разрешать на месте вопросы, связанные с легализацией наших приходов и устроением других церковных дел". 31 декабря 1940 г. Архиерейский Синод утвердил передачу общин во временное управление архиепископа Берлинского19. На территории Бельгии существовали также и шесть евлогианских приходов, которыми управлял архиепископ Александр (Немоловский). В 1938-40 гг. он неоднократно в своих проповедях и обращениях к пастве резко осуждал деятельность нацистов. Например, 31 июля 1938 г. в своей проповеди он говорил:"Нам посланы страшные испытания... В Германии жестокий варвар Гитлер уничтожает Христианскую веру, одновременно насаждая язычество. Мы молим Бога, чтобы Он спас эту страну от этого ужасного человека, так как там еще хуже, чем в советской России". После оккупации Бельгии гестапо 4 ноября 1940 г. арестовало архиепископа; в наручниках и с нагрудной табличкой с надписью "Враг № 2" его перевели в тюрьму в город Аахен. Оттуда он попал в берлинскую тюрьму. Архиепископ Серафим сумел вызволить владыку Александра (которого даже хотели расстрелять) из заключения, взяв его на поруки и поселив при русском храме в Тегеле, где последний и оставался до конца войны20. В своем письме от 26.02.1942 начальник полиции безопасности и СД следующим образом информировал МИД об этих событиях: "В связи со своей антинемецкой позицией представляющий митрополита Евлогия архиепископ Александр Немоловский (был) удален из Бельгии и перемещен в Берлин-Тегель"21. Митрополит Евлогий передал подчиненные ему бельгийские приходы в юрисдикцию епископа Сергия Пражского с оговоркой, что соглашение от 03.11.1939 может применяться и в отношении этих приходов. Таким образом, они также вошли в Православную Германскую епархию. Архиепископ Серафим в 1941 году дважды посетил Брюссель, занимаясь переустройством церковной жизни в бельгийских приходах. В этой связи 1 декабря 1941 г. он писал в министерство церковных дел, что прежняя ожесточенная и открытая борьба представителей "синодального" и "евлогианского" направлений теперь урегулирована, однако за предшествовавшие годы накопилось много взаимной враждебности, для ликвидации которой необходимо принять определенные меры: "В конце концов, я даже в настоящий момент считаю роспуск церковных советов всех православных приходов Бельгии (обеих ориентаций) необходимым. Вместо прежних церковных советов в каждом приходе должен быть назначен один уполномоченный". Владыка просил также разрешить назначить своим представителем в Бельгии протоиерея А. Шабашева (так как не часто сможет бывать там) и подчеркивал: "Епископ Сергий уже в начале этого года выразил свое согласие касательно предложенной мною реорганизации православных приходов в Бельгии"22. Из упоминавшегося письма начальника полиции безопасности и СД видно, что преобразование бельгийских приходов было проведено, А. Шабашев назначен представителем Владыки для синодальных общин, а для евлогианских в качестве такого представителя предусматривался священник А. Грипп-Киселев. Следует упомянуть, что в январе 1942 г. в министерство церковных дел поступило заявление Комитета по строительству русской церкви-памятника Николаю II и другим жертвам большевистского террора в Брюсселе с просьбой оказать денежную помощь в размере 10320 германских марок на завершение отделки храма. 14 февраля 1942 г. министерство переслало это заявление в МИД с просьбой выделить средства, "если это в германских интересах". На запрос своего начальства представительство МИДа в Брюсселе 2 апреля 1942 г. ответило, что не возражает по поводу оказания помощи в строительстве церкви, но негативная позиция главного управления госбезопасности Германии помешала выделению денег23. Кроме православных бельгийских и чехословацких приходов в Германскую епархию еще до лета 1941 года вошли девять русских и семь украинских общин на бывшей территории Польши, включенной в состав Третьего Рейха, три прихода в Судетском округе, приходы в Люксембурге, два прихода в Лотарингии и два церковных прихода в Вене. Таким образом, в конце 1941 года православная епархия Германии включала в себя 77 приходов, 14 богослужебных мест и один монастырь. Все эти преобразования получали полное одобрение руководства РПЦЗ. Ее глава, митрополит Анастасий, 20 января 1942 г. писал архиепископу Серафиму: "...прежде всего радуюсь тому, что так успешно идет там Ваша работа по объединению. Дай Бог, чтобы предстоящее епархиальное собрание закрепило это объединение и успешно разрешило вопросы, связанные с новой организацией епархии"24. Проходившее 29-31 января 1942 г. в Берлине первое и последнее во время второй мировой войны епархиальное собрание стало важным этапом в истории православной Германской епархии. В его работе участвовали представители 37 важнейших приходов, в том числе почти всех из 13 евлогианских. Председателем собрания был архиепископ Серафим, который в своем докладе осветил историю развития епархии, отметив: "Со стороны министерства церковных дел Германии было проделано все возможное для того, чтобы укрепить нашу епархию как внутренне, так и внешне, а также чтобы обеспечить ее прочность. Многократно нам оказывалась материальная помощь, к примеру, нам предоставили большую сумму на работы по ремонту храмов"25. Заметную роль в работе собрания играл благочинный евлогианских приходов в Германии архимандрит Иоанн (Шаховской), избранный одним из четырех заместителей председателя. Он предложил организовать комитет, задача которого должна была заключаться в сборе богослужебных принадлежностей для приходов на освобожденных восточных территориях. На третий день заседаний архимандрит прочитал обширный доклад на тему "Забота о спасении душ в наше время". Согласно предоставленному в министерство церковных дел и опубликованному протоколу собрания архимандрит Иоанн "указывает на сложности пастырского окормления военнопленных". Говоря же о роли пастыря в условиях того времени, благочинный подчеркнул: "Второй важной задачей является соблюдение христианской истины и защита Церкви от антихристианских учений и теорий. Критерием для проверки всего должно служить Слово Божие. Священник также должен оберегать Церковь от вмешательства в политику и бороться против привнесения политики в Церковь... Церковь также не должна быть орудием для мирских целей"26. Полностью прав российский историк А. Никитин, отмечавший в своей монографии, что "те, кто знал и сочувствовал внутренней позиции о. Иоанна, легко могли увидеть в его словах об "антихристианских учениях и теориях" критику как национал-социализма в целом, так и расовой теории"27. По вопросу о духовном окормлении военнопленных в неблагоприятном для властей духе высказался и архиепископ Серафим. Выступавшие на собрании сообщали также о других случаях ограничений и стеснений со стороны национал-социалистских властей. Так, Е. Васильев сообщает, что в г. Калиш дети русского происхождения были исключены из немецких школ. Занятия по религии с ними проводились отдельно. Особенно неблагоприятная ситуация существовала в Вартовском округе, избранном руководством НСДАП в качестве "испытательного полигона" для опробования антицерковной политики по отношению ко всем христианским вероисповеданиям. Как сообщил собравшимся архимандрит Герман, в Вартовском округе православным общинам был запрещен сбор пожертвований28. Характерной чертой собрания был подлинно пастырский подход. Это было особенно заметно при обсуждении вопроса об участии в церковном возрождении на оккупированных территориях. Для этой цели предлагалось создать особый миссионерский комитет, организовать религиозно-философские кружки для подготовки апологетов, наладить издание молитвенников, изготовление крестиков и т.д. Без каких-либо конфликтов проходило обсуждение очень сложной и горячей "украинской проблемы". Представитель прихода из Лодзи П. Сологуб выразил следующие претензии и пожелания: "1) Необходимо создать благочиние, которое будет охватывать все украинские приходы... 2) В тех районах, где проживает много украинцев, должны быть созданы новые приходы. 3) В тех районах, где сохранилось церковное имущество, ранее принадлежавшее Православной Церкви бывшей Российской империи... украинские приходы имеют право претендовать на 50-процентную его долю. 4) Богослужения на украинском языке должны быть допущены там, где количество украинцев значительно... 5) Назначение украинского разъездного священника для религиозного окормления украинцев, проживающих в таких поселениях, где нет украинских приходов... 6) Для украинских приходов на территории Германии должен быть разработан свой устав". Все эти предложения были приняты епархиальным собранием, что объясняется умиротворяющим влиянием архиепископа Серафима. В протоколе записано, что А. Михайловский из Вены даже заявил, что "он впервые свидетель того, как русские и украинцы подходят к церковным вопросам в духе братской любви"29. Среди важнейших резолюций, принятых собранием, следует указать также решение обратиться "в соответствующие высшие государственные и церковные органы с ходатайством об организации Центрально-европейского митрополичьего округа и назначении архиепископа Серафима его главой", а также резолюцию № 3: "Архиерейскому Совету православной епархии Германии поручается безотлагательно организовать епархиальный миссионерский комитет. В обязанности епархиального миссионерского комитета будут входить (следующие задачи): издание религиозной литературы, в особенности апологетического содержания, и ее распространение среди населения освобожденных от советской власти районов; изготовление нательных крестиков, сбор богослужебных сосудов и т.д. для нуждающихся православных приходов на освобожденных восточных территориях..." Кроме того архиепископа Серафима просили "организовать православное окормление русских и украинских военнопленных и обратиться по этому поводу с очередным обоснованным прошением в соответствующие ведомства". Эта резолюция, как и решение о создании религиозно-философского кружка, "для того чтобы участники этого кружка позднее могли успешно трудиться у себя на родине на поприще религиозного и морального просвещения", из-за сопротивления немецких властей в основном выполнены не были. Для умиротворяющей деятельности архиепископа Серафима было характерно, что владыка откорректировал список из восьми кандидатов в члены Архиерейского Совета, избранных на собрании, исключительно по своей инициативе включив в него двух активных представителей евлогианской общины - священника С. Положенского и старосту храма Св. Владимира в Берлине, Н. Васильева. В марте 1942 г. все кандидаты были утверждены министерством церковных дел - такое санкционирование со стороны властей являлось в нацистской Германии обязательным актом30. В соответствии с резолюцией епархиального собрания Архиерейский Синод РПЦЗ 26 мая 1942 г. принял решение о преобразовании Германской епархии в Средне-Европейский митрополичий округ, в состав которого вошли церкви в Великой Германии, протекторате, Бельгии, Словакии и Люксембурге. Митрополитом был назначен архиепископ Серафим. Об этом решении 27 мая митрополит Анастасий написал в министерство церковных дел, и 4 июня министерство отправило владыке ответ о своем полном согласии. Такой быстрый ответ объясняется тем, что министерство церковных дел, действуя в соответствии со своей концепцией, сумело еще раньше получить согласие на утверждение архиепископа Серафима в качестве митрополита у уполномоченного фюрера по делам всеобщего духовного и мировоззренческого обучения и воспитания при НСДАП Розенберга и у начальника полиции безопасности и СД. Об этом 24 апреля 1942 г. министерство известило МИД31. Вероятно, получить такое согласие было непросто, так как Розенбергу была присуща открытая враждебность к РПЦЗ и архиепископу Серафиму лично. 13-14 июня 1942 г. в Берлине состоялись торжества по поводу открытия Митрополичьего округа. В эти дни также была проведена хиротония настоятеля берлинского собора архимандрита Филиппа (Гарднера) во епископа Потсдамского, второго викария Германской епархии. В хиротонии помимо архиепископа Серафима участвовали епископы Горазд, Сергий Пражский и Василий Венский. Митрополит Анастасий также очень хотел приехать в Берлин для участия в акте открытия Митрополичьего округа и хиротонии, о чем он писал 29 апреля 1942 г. владыке Серафиму. Однако, проводя политику изоляции руководства РПЦЗ, немецкие власти отказали митрополиту в получении визы на проезд из Сербии в Германию32. 11 июня владыка Анастасий назначил архиепископа Серафима членом Архиерейского Синода. Судя по сохранившейся в Синодальном Архиве переписке, их связь, несмотря на различные препятствия, была регулярной и достаточно тесной. Именно эта переписка опровергает утверждение германского историка К. Гедэ о том, что архиепископ Серафим стремился к независимости от Карловацкого Синода33. Митрополит Берлинский и Германский все свои важнейшие решения обязательно согласовывал с митрополитом Анастасием, и каких-либо явных конфликтов между ними не было, хотя стремление помешать этим контактам со стороны немецких властей несомненно присутствовало. Правитель дел синодальной канцелярии Г. Граббе позднее писал:"Теперь сделалось понятным, почему нам было так трудно сноситься с архиепископом, потом митрополитом Серафимом в Германии. Они [нацисты] совсем не хотели, чтобы он был слишком связан с нами, но и ему самому тоже не особенно позволяли сноситься с властями по церковным делам, особенно на оккупированном Востоке"34. В современных работах представителей РПЦЗ даже упоминается, что владыка Серафим отказался выйти из подчинения митрополита Анастасия, как того хотели немцы. Это утверждение, однако, представляется спорным. Конечно, чиновники министерства церковных дел желали отделения Средне-Европейского митрополичьего округа и создания на его базе автокефальной Немецкой Православной Церкви, но вероятно, лишь в перспективе, после окончания войны. Каких-либо следов попыток осуществить этот план (с которым не были согласны другие, гораздо более влиятельные, немецкие ведомства) в 1942-45 гг. в архивных документах не обнаружено. В первой половине 1942 года произошло последнее территориальное расширение епархии владыки Серафима. В ответ на обращение местного духовенства 15 января 1942 г. он издал указ о принятии пяти русских общин в Венгрии в административное управление и учредил там свое Представительство. 6 марта венгерское министерство культуры утвердило полномочия последнего, а 8 июня 1942 г. об утверждении положения о Представительстве сообщил в своем письме митрополит Анастасий. К лету 1944 года число русских приходов в Венгрии возросло до семи, и кроме того было образовано шестнадцать более мелких общин и подобщин35. Число же православных мирян епархии в начале 1942 года уже составляло около 130 тысяч, в том числе, согласно докладу владыки Серафима в министерство церковных дел от 03.10.1940: на предвоенной территории империи - 15000, в бывшей Польше - 14750, в протекторате - 30000, в Австрии - 2000 и 500 - в Данциге36. А вскоре в Германию хлынул миллионный поток восточных рабочих, и паства митрополита увеличилась во много раз...
|