РОССИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

Хронология

 

1975 — 14 священников Катакомбной Церкви приняты в каноническую юрисдикцию Архиерейского Синода РПЦЗ.

1981 — Преосвященный Епископ ВАРНАВА совершил в Москве тайную хиротонию архимандрита Лазаря (Журбенко) во Епископа Тамбовского и Моршанского для окормления российских истинно-православных христиан, находящихся в юрисдикции РПЦЗ.

Осень 1989 — Группа сибирского духовенства во главе с игуменом Евтихием (Курочкиным) из Ишима обратилась в Архиерейский Синод с просьбой о принятии в РПЦЗ.

7 апреля 1990 — В РПЦЗ принят клир и приход Цареконстантиновского собора в Суздале во главе с архимандритом Валентином (Русанцовым).

Апрель 1990 — В Москве, под редакцией Романа Вершилло, стал издаваться информационный бюллетень «Прямой путь».

Май 1990 — Отдел юстиции Моссовета зарегистрировал Братство преподобного Иова Почаевского как общественно-благотворительную организацию.

Май 1990 — Архиерейский Собор РПЦЗ принял Положение о Российской Православной Свободной Церкви.

7 августа 1990 — К РПЦЗ присоединилась община Успенского храма в селе Валищево под Москвой во главе со священником Алексием Аверьяновым.

20 августа 1990 — Зарегистрирована московская община во главе с Борисом Козушиным (ныне — иеромонах Тихон). Принято решение о передаче ей храма св. Николая в Пыжах, однако МП воспрепятствовала исполнению этого решения.

Сентябрь 1990 — К РПЦЗ присоединился священник Виктор Усачев; через месяц храм в селе Голочелово под Москвой, где он служил, был захвачен МП.

Осень 1990 — Образовались общины РПЦЗ в Крыму, где к Церкви присоединились 4 священника.

Октябрь 1990 — К РПЦЗ присоединилась община во Владикавказе.

22 октября 1990 — Общине РПЦЗ передана крипта Казанского собора Воскресенского Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.

Конец 1990 г. — К РПЦЗ присоединился известный церковный историк протоиерей Лев Лебедев со Свято-Троицкой общиной г. Курска.

Декабрь 1990 — По инициативе известного проповедника Игнатия Лапкина создана община РПЦЗ в Барнауле.

Начало 1991 г. — Глава Миссии РПЦЗ священник Стефан Красовицкий основал общину на Валааме.

6 февраля 1991 — Освящен храм св. Новомучеников и Исповедников Российских в Омске.

10 февраля 1991 — В Брюсселе совершена хиротония архимандрита Валентина (Русанцова) во Епископа Суздальского.

Февраль 1991 — Образована община РПЦЗ в Новосибирске.

Февраль 1991 — К РПЦЗ присоединились несколько общин Калининградской области (Восточная Пруссия) во главе со священником Петром Астаховым.

Весна 1991 — Начались Богослужения в московском храме св. Новомучеников и Исповедников Российских в Старосадском переулке.

Апрель 1991 — Министерство юстиции СССР зарегистрировало Братство преподобного Иова Почаевского как всесоюзное религиозное объединение.

7 мая 1991 — I Епархиальный съезд Суздальской Епархии РПЦЗ.

Май 1991 — К РПЦЗ присоединился приход храма св. Иоанна Предтечи в Каинске (Новосибирская обл.). Настоятелем прихода назначен священник Олег Стеняев.

Август 1991 — Братству преподобного Иова Почаевского переданы помещения бывших ритуальных залов на трех московских кладбищах.

10 сентября 1991 — К РПЦЗ присоединилась община крупного Свято-Троицкого собора в Обояни (Курская обл.) во главе с архимандритом Иоасафом (Шибаевым).

21 октября 1991 — Кафедра Архиепископа ЛАЗАРЯ перенесена в Свято-Троицкий собор г. Обояни.

19 декабря 1991 — Основана община РПЦЗ в Мурманске.

Декабрь 1991 — Благовещенский собор в Нижнем Новгороде во главе с протоиереем Сергием Поповым присоединился к РПЦЗ.

4 января 1992 — Приходу РПЦЗ святителя Василия Рязанского передан храм Богоявления в Рязани (1673 г.).

19 января 1992 — Епископ ВАРНАВА совершил первое Богослужение в храме Воскресения Христова на Митинском кладбище Москвы.

25 февраля 1992 — Прот. Алексий Аверьянов совершил первое Богослужение в храм св. Марфы и Марии в московской Марфо-Мариинской обители.

Март 1992 — Одесской общине св. Иоанна Кронштадтского передано полуразрушенное здание храма.

Март 1992 — Епископ ВАРНАВА назначен настоятелем Синодального Подворья РПЦЗ в Марфо-Мариинской обители.

19 марта 1992 — Прот. Алексий Аверьянов и лидер НПФ «Память» Дмитрий Васильев провели совместную пресс-конференцию в Марфо-Мариинской обители.

1 апреля 1992 — Покровский храм в селе Чалдовар в Киргизии присоединился к РПЦЗ.

1992 — Начались Богослужения в храме св. Александра Невского при Православной гимназии в Гатчине.

22 мая 1992 — Епископ ВАРНАВА принял участие в организованном НПФ «Память» политическом автопробеге по Садовому кольцу в Москве.

26 июля 1992 — Епископ ВАРНАВА совершил закладку Донского храма в Подольске, где и поныне служит бывший священник Алексий Аверьянов.

3 августа 1992 — В Марфо-Мариинской обители прошел съезд духовенства под председательством Епископа ВАРНАВЫ: принято решение об учреждении Московского епархиального управления РПЦЗ.

Сентябрь 1992 — Суздальский епархиальный съезд осудил сотрудничество Епископа ВАРНАВЫ с «Памятью».

27 сентября 1992 — III Съезд катакомбного духовенства РПСЦ в станице Саратовской под Краснодаром.

Сентябрь 1992 — Приходу РПЦЗ передано помещение в г. Алексине (Тульской обл.), где создан храм во имя Казанской иконы Божией Матери.

16 октября 1992 — Вооруженный захват храма св. Иоанна Предтечи в Каинске (Новосибирская обл.).

23 октября 1992 — В Марфо-Мариинской обители прошла пресс-конференция священника Олега Стеняева и НПФ «Память», посвященная налету «Памяти» на редакцию газеты «Московский комсомолец».

Начало ноября 1992 — Заместитель Секретаря Архиерейского Синода РПЦЗ Епископ ИЛАРИОН провел в редакции журнала «Огонек» пресс-конференцию, на которой от лица Священноначалия РПЦЗ отмежевался от провокационных действий «Памяти» и поддерживающего ее духовенства Зарубежной Церкви.

Конец 1992 г. — Образована община РПЦЗ в Якутске.

2 января 1993 — В РПЦЗ принята община во имя Державной иконы Божией Матери г. Астрахани во главе с игуменом Кириллом (Осиповым).

Январь 1993 — I Епархиальное собрание Сибирской Епархии РПЦЗ под председательством Епископа ВЕНИАМИНА.

Январь 1993 — В РПЦЗ перешел Свято-Ольгинский храм в Железноводске.

Январь 1993 — В Санкт-Петербурге вышел в свет первый номер журнала «Возвращение».

18 января 1993 — К Суздальской епархии РПЦЗ присоединился крупнейший храм Московской области — Богоявлений собор в Ногинске, впоследствии перешедший в «Киевский патриархат» и захваченный МП.

27 января 1993 — Архиерейский Синод РПЦЗ выразил благодарность Епископу ВАРНАВЕ «за самоотверженную деятельность в России».

Начало 1993 г. — Образован второй приход РПЦЗ в Омске.

Начало 1993 г. — К РПЦЗ присоединился известный писатель и публицист протоиерей Михаил Ардов.

1 апреля 1993 — Вооруженный захват МП Успенского храма в селе Валищево под Москвой.

1993 — Образована община РПЦЗ во Владивостоке во главе с прот. Анатолием Суржиком (ныне — иеромонах Анастасий).

23 июля 1993 — Епископ ВАРНАВА направил на бланке Архиерейского Синода РПЦЗ письмо с предложением о каноническом общении самосвятскому «местоблюстителю Киевского патриаршего престола митрополиту Владимиру (Романюку)».

Начало августа 1993 — Боевики «Памяти» изгнали Епископа ВАРНАВУ и прот. Алексия Аверьянова из Марфо-Мариинской обители.

12 августа 1993 — Вооруженный захват Свято-Троицкого собора в Обояни.

9 ноября 1993 — Архиерейский Синод РПЦЗ освободил Епископа ВАРНАВУ от должности Синодального Представителя в России.

25 ноября 1993 — Бывший священник Олег Стеняев, проживавший в Марфо-Мариинской обители, принят в МП через перерукоположение.

Ноябрь 1993 — Братства св. Апостола Иакова выпустило в Москве первый номер журнала «Вертоградъ».

22 марта 1994 — Архиепископ ЛАЗАРЬ и Епископ ВАЛЕНТИН образовали в Суздале независимое от Архиерейского Синода РПЦЗ Временное высшее церковное управление (ВВЦУ).

4-5 апреля 1994 — Архиерейский Синод РПЦЗ признал незаконным создание Суздальского ВВЦУ.

Май 1994 — К РПЦЗ присоединился идеолог движения «непоминающих» в МП священник Тимофей Алферов с тремя общинами в Новгородской области.

24 июля 1994 — Архимандрит Евтихий (Курочкин) рукоположен в Нью-Йорке во Епископа Ишимского и Сибирского.

Август 1994 — Представитель Архиерейского Синода РПЦЗ в России протоиерей Константин Федоров совершил первое Богослужение в домовом храме при детской психиатрической больнице в Москве.

5 октября 1994 — Вооруженный захват храма РПЦЗ в Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге.

Октябрь 1994 — Издан первый номер Православного информационного бюллетеня «Вертоградъ-Информ».

1 декабря 1994 — На Архиерейском Соборе РПЦЗ в Леснинском монастыре (Франция) подписан акт о примирении между РПЦЗ и российскими архиереями, образовавшими ВВЦУ.

Конец 1994 г. — Дирекция Митинского кладбища Москвы передала МП храм Воскресения Христова.

Конец января 1995 — Первое Архиерейское Совещание Российских Преосвященных в Суздале. Епископ ЕВТИХИЙ покидает Совещание в знак протеста против «непризнания» Леснинского акта другими участниками Совещания.

Начало 1995 г. — Началось строительство пятипрестольного собора во имя Азовской иконы Божией Матери в г. Азове (Ростовской обл.).

22 февраля 1995 — Архиерейский Синод РПЦЗ запрещает в служении Архиепископа ЛАЗАРЯ и Епископа ВАЛЕНТИНА и не признает архиерейских хиротоний Епископов Феодора, Серафима и Агафангела, совершенных ВВЦУ.

Март 1995 — Основана Борисоглебская община РПЦЗ в Киеве.

14 марта 1995 — Возобновление деятельности Суздальского ВВЦУ во главе с Епископом ВАЛЕНТИНОМ.

9 декабря 1995 — Епископ АГАФАНГЕЛ принес присягу в Синодальном соборе в Нью-Йорке и получил Ставленную грамоту с титулом Епископа Симферопольского.

15 января 1996 — Суздальское ВВЦУ преобразовано в Архиерейский Синод РПСЦ.

12 марта 1996 — Вооруженный захват храма РПЦЗ в Воткинске (Удмуртия).

Конец мая — начало июня 1996 — Визит митрополита Киприана, Филийского и Оропосского, в Россию.

2 сентября 1996 — Начались Богослужения в московском храме св. Царственных Мучеников при «Универсальном центре обучения» в Новогирееве (ныне — храм св. Новомучеников и Исповедников Российских).

Сентябрь 1996 — Архиерейский Собор РПЦЗ. Принято решение о лишении сана Епископа Суздальского и Владимирского Валентина (Русанцова).

2 октября 1996 — Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ в Одессе: Архиепископ ЛАЗАРЬ восстановлен в правах правящего Архиерея Одесско-Тамбовской Епархии.

13 января 1997 — Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ в Киеве: призыв к Архиерейскому Синоду «ясно и четко высказать позицию Церкви» по отношению к МП и официальной Сербской церкви, констатация «ряда нерешенных вопросов между РПЦЗ и греческой старостильной группой митрополита Киприана, непризнание хиротоний «бывшего Епископа Валентина», решение впредь проводить Архиерейское Совещание два раза в год[1].

28 - 30 января 1997 — Архиерейский Синод РПЦЗ утвердил постановления первых Архиерейских Совещаний Российских Преосвященных.

19 мая 1997 — Перешедший в МП второй священник храма Богоявления в Рязани предпринял попытку захвата храма.

19-22 июня 1997 — В станице Саратовской под Краснодаром прошло Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ.

27 июля 1997 — Отслужена последняя Литургия в храме св. Новомучеников и Исповедников Российских в Старосадском переулке Москвы.

Август 1997 — Начался судебный процесс с целью изъятия у общины РПЦЗ храма Богоявления в Рязани.

14 сентября 1997 — Убит протоиерей Александр Жарков, настоятель общины св. Новопреподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны в Санкт-Петербурге.

29 сентября 1997 — Вооруженный захват храма в поселке Ивня (Белгородской обл.).

6 ноября 1997 — К РПЦЗ присоединился преподаватель Одесской семинарии МП протоиерей Валерий Алексеев, ныне — ректор Свято-Кирилломефодиевской Семинарии РПЦЗ в Одессе.

9-12 ноября 1997 — Очередное Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ в Ялте.

29 апреля 1998 — При загадочных обстоятельствах в Нью-Йорке скончался протоиерей Лев Лебедев.

Конец апреля 1998 — Архиерейское Совещание Российских Преосвященных перед началом Архиерейского Собора РПЦЗ в Нью-Йорке.

18-19 декабря 1998 — Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ в Воронеже.

7 марта 1999 - Епископ МИХАИЛ освятил деревянный храм св. Царя-Мученика Николая в Подольске, построенный казачьим сотником Виктором Мелиховым.

21-23 июня 1999 — Архиерейское Совещание Российских Преосвященных РПЦЗ в Великом Дальнике (Одесская обл.).

9 октября 1999 — Храм Богоявления в Рязани подвергся нападению сатанистов.

Ноябрь 1999 — Приход святителя Василия Рязанского выиграл многолетний судебный процесс и отстоял свое право на служения в древнем храме Богоявления в Рязани.

Конец мая 2000 — Два священника в Еврейской автономной области — оо. Димитрий Каплун и Валерий Паташенко — присоединились к РПЦЗ.

Из протоколов допросов арестованых "иосифлян"

 

ПРОТОКOЛ допроса

 

игумении Вероники (Романенко) от 4 мая 1932 г.

 

Партийность и политические убеждения. Все время придерживаюсь такой церковной группировки, которая считает существующую мiрскую власть диавольской.

 

Сведения об общественной и революционной работе. Все время шла против существующей мiрской власти, скрывалась от нее в течение ряда лет, дабы не попасть в ее порочные руки.

 

Показания по существу дела. В монашестве нахожусь 42 года, из них: в Леушинском монастыре 10 лет; в Иоанновском монастыре 22 года; в Воронцовском монастыре 2 года, в С.-П[етербургском] Очаковском подворье 5 лет и остальные три (3) года находилась на нелегальном положении в Ленинграде и Ленинградской области.

 

В ноябре (6 числа) месяца 1922 г. меня во Пскове (Предтеченском монастыре) преосвященный епископ Геннадий посвятил в сан игумении и послал в Воронцовский монастырь. До меня игумении в этом монастыре не было. Проигуменствовала только один год. В начале 1924 года мiрская власть монастырь, существовавший под видом артели, ликвидировала, и я перевелась в C.-П[етербургское] Воронцовское, на Очаковской улице, подворье ...

 

Убеждения мои ясны, они внешне выразились довольно ясно за последние 4 года с лишним. Начиная с 1927 года, Т.е. с того момента, когда старая Патриаршая (Тихоновская) Церковь раскололась на два лагеря,я примкнула к тому лагерю, вернее, к той целостной Истинно-Православной Церкви, архипастыри, пастыри и настоящие последователи которой избрали путь свержения существующей мiрской власти и восстановления монархии.

 

По своей малой образованности мне политическая сторона дела нашей Истинно-Православной Церкви вполне ясно не представлялась. Когда наши архипастыри, пастыри и активно стоящие на защите Истинно-Православной Церкви все ревнители ея объединились в большую и, казалось, непобедимую организацию, противопоставившую себя существующей мiрской власти, мне представлялось все в таком свете - и я в этом убеждена до настоящего времени, - что вести борьбу необходимо вплоть до принятия мученического венца со всякой силой, которая направлена против Церкви Христовой. Мне трудно судить о том, что есть ли существующая власть от Бога или она не от Бога, но уверена, что Бог допустил эту власть, чтобы верующих в Него испытать, насколько они тверды. Зачем именно Богу устраивать всякие испытания, когда Он и без того имеет представление довольно ясное о каждом человеке, судить не смею. Каждому человеку дано свое. Так вот оно вышло и с нашей церковной организацией и мiрской властью. Подразумевая отдельных нас, людей, под нашей организацией, сплоченных общими идеями и стремлениями, ничего не вижу противоречивого, если мы (организация) преследовали одни цели, а мiрская власть - другие. Так оно и должно, по-моему, быть. Между властью и Православной Церковью вообще ничего общего быть не должно и не могло. В истории Церкви были и такие времена (крестовые походы), когда христиане с оружием в руках шли (с военным оружием в руках) против неверных и убивали их без всякой жалости. Значит, так было Богу угодно. Если наша церковная организация решила пойти на свержение существующей власти, и, стало быть, также с допущением неизбежных кровопролитий, то это было бы безусловно лишь во благо Святой Православной Единородной Апостольской Церкви, а потому - это была насущная задача. Если же не удалось осуществить своей цели нашей организации, то, очевидно, так должно было быть. Стоять же за веру Христову необходимо, иными хотя бы средствами, без кровопролитий, но нужно. Какими средствами? Считаю, что самое лучшее - разлагать существующую власть изнутри, постепенно, проникая в самые ее недра.

 

Господь всесилен - проповедовать в каких угодно условиях Имя Господне, и настанет такое время, когда расточатся «врази» его, Т.е. отойдет в область преданий безверие и рассыплется существующая власть - это ужасное страшилище, от которого мне самой пришлось скрываться целых три года ...

 

В 1927 году я, будучи игуменией Очаковского (Воронцовского) подворья, сразу же, как только появились происки существующей мирской власти в виде Декларации митрополита Сергия, отмежевалась от примкнувшего к митрополиту Сергию духовенства и присоединилась к тем пастырям и архиереям, которые пошли за преосвященным митрополитом Иосифом Петровых. Монахинь Очаковского подворья было всего 40, а за мной пошли только 12 сестер. Бывала я тогда в Старо-Ладожском подворье и в его монастыре и в некоторых других монастырях, приходилось высказывать, где было можно, свои взгляды и тем самым укреплять Истинную Православную Церковь. Скрываясь от мирской власти, жила в дер. Орлово Холмского уезда Псковской губ. в доме крестьянина Василия Гаврилова и в Петрограде была только наездами. Была однажды (17 мая 31 г.) в Озерках, на Поклонной горе, 15, у монахини Рыжковой Евдокии Степановны (в ссылке на 3 года) и др. В это самое время приехали люди из ГПУ и чуть было меня не арестовали. Около дома имеется отхожее место, и к моменту прихода этих людей я была там; ушла из этого места, переночевала эту ночь на Озерковском кладбище, назавтра пришла к своему брату Сергею Васильевичу Романенко и сразу же уехала опять в деревню.

 

За все это время, т.е. в период нелегального моего существования, бывала я в следующих местах: на Троицкой улице у монахини Гавриилы (Огурцовой), в Сретенской церкви, что на Варваринской улице; на Б. Охте, Конторская ул.; на Большом проспекте (Петроградская сторона), дом 72, кв. 51; у проживавших там монахинь не  бывала, но зато бывала в Иоанновском женском монастыре. Принимала там участие в тайных постригах в монашество. [...] 

 

Постриги совершал архимандрит Клавдий из Киевского пoдвoрья (находится в концлагере). Иеромонаха Митрофана и иеромонаха Филарета, которые окормляют верующих, служа литургию и совершая требы на частных квартирах, знаю хорошо, но где они проживали и где в настоящее время находятся, не имею представления.

 

Записано с моих слов правильно и мною прочитано. 

 

Вероника Николаевна Романенко

 

АУФСБ СПб. ЛО, ф. aрх.-след. дел, д. П-77283, т. 2, лл. 15-17.

 

 

Из ПРОТОКОЛА допроса

 

епископа Сергия (Дружинина) от 17 февраля 1931 г.

 

[ ... ] Причинами, побудившими меня примкнуть к организации «истинно-православных», возглавляемой митроп. Иосифом Петровых, явились мои взгляды в оценке политики сов. власти по церковному вопросу. Оговариваюсь, что «истинно-православными», или «защитниками истинного Православия», называют сами себя лица, примкнувшие к этой наиболее непримиримой церковной группировке. Я считал, что Церковь советская власть стремится уничтожить, разрушает и издевается над святынями и что сама Православная Церковь не может оставаться безучастным зрителем всех этих мероприятий со стороны сов. власти, а скорбит и должна бороться за свое существование. Однако сразу же после выступления группы иерархов Церкви против митрополита Сергия Нижегородского я не примкнул к ним, так как смалодушествовал. После этого некоторые лица, как, например, свящ. Федор Андреев, свящ. Василий Верюжский, архиеп. Дмитрий (Любимов), зная мое прошлое, мои взгляды, твердость в вере и православии, уговорили меня примкнуть к этой новой оппозиции. В этих беседах со мной означенные лица высказывали мне точку зрения «истинно-православных» на положение Церкви, взаимоотношение Церкви и сов. власти и перспективы развития Православия. Помню, что свящ. Федор Андреев, отличавшийся большими познаниями в богословских науках и своим непримиримым отношением к сов. власти, говорил, что «Сов. власть является властью безбожной, разрушающей храмы и оскверняющей святыни, что Церковь не может стоять в стороне от политики, а должна бороться с Сов. властью». Законной властью, по словам Ф. Андреева, является та власть, которая стояла на защите Православия, т.е. царская власть. Преосв. Дмитрий (Любимов) внушал мне мысль «стоять в правоте Православной Церкви», отвергал Сов. власть, как власть безбожную, сатанинскую, с которой необходимо Православной Церкви бороться, и придерживался тех же взглядов, что и св. Ф. Андреев в вопросе о законной власти, т.е. считал, что понятия «Православие и Русь» неотделимы, и законной властью может быть только Царская власть. Аналогичных взглядов придерживался и свящ. В. Верюжский, который со мной еще беседовал о «неканоничности» поведения митроп. Сергия. В результате этих уговоров и по собственному убеждению я примкнул к организации «истинно-православных» в конце 1927 года.

 

[ ... ] После ареста епископа Любимова Дмитрия я вступил в управление и стал продолжать руководить организацией т.н. «иосифлян» совместно с епископом Василием (Докторовым). В управление и руководители я вступил по указанию митрополита Иосифа (Петровых). От митр. Петровых я получал все указания и инструкции. Ко мне со всего СССР приезжали члены нашей организации с просьбой посвящения их в сан священника или архимандрита, для того, чтобы они на месте могли, будучи священником, создавать и укреплять наши церковные ячейки.

 

Епископ Василий (Докторов) управлял Каргопольской епархией, в его задачи входило насаждение в Карroпольской епархии ячеек нашей организации. Оттуда приезжало духовенство, которое информировало меня и Василия (Докторова) о состоянии там ячеек нашей организации.

 

Здесь, в Петрограде, я, с целью увеличения нашего актива, производил посвящения в священники, чтобы они, посвятившись в священники, могли в церквах нашей организации вести работу нашей организации. Сколько, кого посвящал - не помню.

 

Записано с моих слов правильно.

 

Епископ Дружинин.

 

Уполномоченный А. Макаров.

 

АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх.-след. дел, д. П-83017, т. 1, лл.11, 13-14.

 

 

Из дополнительного допроса

 

епископа Сергия (Дружинина) от 23 февраля 1931 г.

 

[ ... ] В церкви Андрея Критского до перехода ее к группе истинно-православных служил Вишневский Василий вместе со мной. С моим переходом к истинно-православным, я предложил Василию Вишневскому переходить к нам или уходить. Вишневский сначала выразил согласие, но вскоре укрепив свое положение в приходе, переходить в группу истинно-православных отказался. Приход разделился: часть была за Вишневского и часть за меня. Было назначено собрание прихода, я боялся, что верх возьмет Вишневский со своими прихожанами, а чтобы этого не случилось, я на это собрание пригласил первого тогда выступавшего на защиту истинного православия священника Измаила Рождественского, который пришел на это собрание не один, а с прихожанами Стрельнинской церкви. Таким образом, мне удалось церковь Андрея Критского оставить в Православии, а Вишневскому [пришлось] уйти.

 

К истинно-православным я примкнул сознательно и вот почему: советская власть - власть безбожная, а раз она безбожная, она недолго просуществует. Поддерживать безбожную власть - это значит стать самому безбожным. Митрополит Сергий в своей Декларации поддерживал советскую власть и повел Церковь Христову по ложному пути на погибель. Нужно было как-то спасать Православную Церковь, и я после нескольких бесед с архиепископом Димитрием (Любимовым), священниками Никитиным, Верюжским и умершим Андреевым сознательно перешел к этой группе духовенства, чтобы вместе с ними встать на защиту истинного Православия и, если потребуется, умереть.

 

Истинное Православие может существовать только при монархе.

 

Только он один может восстановить мир и любовь, только монархический строй может восстановить порядок в разоренной России и дать возможность Церкви процветать на погибель всех гонителей Православной Церкви. Своих убеждений я не скрывал и старался в этом духе воспитывать верующих.

 

Будучи несколько лет духовником Великих Князей (Константиновичей), я питал себя уверенностью, что с гибелью советской власти я буду опять духовником оставшихся в живых Константиновичей. Года три тому назад я получил от Гавриила Константиновича из-за границы поклон. Поклон он передал через одного певчего церкви Воскресения на Крови, который ездил за границу вместе с капеллой. Не отрицаю того, что, говоря о скорой гибели советской власти, я говорил своим духовным чадам: «Терпеть осталось недолго, вернется время, когда мы вновь будем разъезжать на царских автомобилях».

 

Листки о пришествии антихриста я действительно давал читать, раздавая, я говорил, что настали времена гонений на веру православную, что переживаемое нами время - время гонений и время антихриста. Листки эти сохранились старого, дореволюционного издания у меня среди книг.

 

Записано с моих слов правильно.

 

Епископ  С. Дружинин.

 

Допросил: Макаров.

 

АУФСБ СПб. ЛО, ф. aрх.-след. дел, д. П-83017, т. 1, лл. 22-23.

 

 

Из дополнительного допроса

 

епископа Сергия (Дружинина) от  3 марта 1931 г.

 

[ ... ] Будучи 20 лет духовником великих князей, я был целиком предан им. Государя я считал и считаю Помазанником Божьим, который всегда был с нами, с нами молился и вместе с нами вел борьбу с хулителями Церкви. За его убийство, за убийство наследников я ненавижу большевиков и считаю их извергами рода человеческого. За кровь Помазанника Божьего большевики ответят.

 

За все, что большевики совершили и продолжают совершать, за расстрелы духовенства и преданных Церкви Христовой, за разрушение Церкви, за тысячи погубленных сынов Отечества большевики ответят, и русский православный народ им не простит. Я считаю, что у власти в настоящее время собрались со всего мира гонители веры Христовой. Русский православный народ изнывает под тяжестью и гонениями этой власти.

 

Стремление советской власти посредством коллективизации, устройства колхозов спасти свое положение - не пройдет. Крестьянство политикой сов. власти недовольно. О настроениях крестьянства я знал от приезжающего в Петроград духовенства для посвящения.

 

В наши задачи входила обязанность разъяснять верующим, что советская власть, как власть безбожная, недолго просуществует. Я и мои единомышленники считали, что истинное Православие через Церковь приведет разоряемую большевиками [страну] к нашей победе, к победе над врагами и гонителями веры православной.

 

Что в свои последние дни большевики еще больше будут сажать и гнать церковь, как это было при царе Юлиане, и по этому вопросу у меня с Никоном архимандритом, которого я послал служить в Красное Село вместо арестованного священника Телятникова, было совещание после службы в Пискаревке, что для сохранения истинного православия, для того, чтобы не остаться без епископов, ввиду последних арестов, нужно производить тайных епископов. […]

 

Записано с моих слов и прошу исправить, что совещание с Никоном было не в Пискаревке, а в Полюстрове.

 

Епископ  С. Дружинин

 

Ст. Уполном. А. Макаров.

 

АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх.-след. дел, Д. П-8ЗО17, т. 1, лл. 26-27

 

 

Игумения ВЕРОНИКА (РОМАНЕНКО Пелагея Николаевна), 14.04.1874–(?).

 

Родилась в С.-Петербурге. Из семьи крестьян. С 1890 – насельница Леушинского монастыря Новгородской губ. С 1900 по октябрь 1922 – монахиня Иоанновского монастыря в С.-Петербурге-Петрограде. Окончила монастырскую школу. 06.11.1922 в Предтеченском монастыре Пскова епископом Геннадием (Туберозовым) возведена в сан игуменьи с назначением настоятельницей Благовещенского Воронцовского монастыря Псковской губ., в котором игуменствовала вплоть до его закрытия в начале 1924. Приехала в Петроград в 1924 и до 1929 заведовала Воронцовским подворьем на Очаковской ул. Арестована в 1928 за принадлежность к ИПЦ, но освобождена через 5 недель. С 1929 жила на нелегальном положении, скрывалась у сестер Иоанновского монастыря и в дер. Орлово Холмовской вол. Псковской губ. Возглавляла несколько монашеских общин в Петрограде. Проживала под именем Степановой Пелагеи Васильевны. Вновь арестована 18.04.1932. Через два месяца, 16.06.1932 приговорена к 5 годам концлагерей. Время, место и обстоятельства кончины неизвестны.

 

Епископ Нарвский СЕРГИЙ (ДРУЖИНИН Иван Прохорович), 20.06.1863–17.09.1937.

 

Родился в с. Новое Бежецкого уезда Тверской губернии в крестьянской семье. Получил домашнее образование. С 09.09.1887 проживал в Троице-Сергиевой пустыни. 24.09.1894 принял монашеский постриг. 20.11.1894 рукоположен во иеродиакона, 24.04.1898 – во иеромонаха. С 09.01.1902 – ризничий пустыни. С 06.05.1915 и по 1919 г. – ее настоятель. Духовник великих князей Константиновичей. 24.05.1915 возведен в сан архимандрита. 24.10.1924 хиротонисан во епископа Копорского, викария Петроградской епархии. Проживал на ст. Сергиево (советское название: Володарская), близ Троице-Сергиевой пустыни. 26.12.1927 отделился от митрополита Сергия (Страгородского),  как явного церковного отступника, и именовался епископом Нарвским. Был одним из ближайших помощников Митр. Иосифа Петроградского. 07.12.1930 г. арестован за принадлежность к ИПЦ. Приговорен 08.10.1931 г. к 5 годам заключения, которое отбывал в Ярославской тюрьме. 07.10.1935 дополнительно приговорен к ссылке в Марийскую АССР на 3 года, где продолжал тайно служить. Арестован 07.09.1937 г. Расстрелян 10 дней спустя в Царевококшайске (советское название: Йошкар-Ола). Прославлен  в лике Новомучеников Архиерейским Собором РПЦЗ в 1981 г (память 4 сентября ст.ст.).

"Ваши радости -- наши радости"

 

Как известно, в своей пресловутой "Декларации" 1927 г. о лояльности советской власти митр. Сергий (Страгородский) обещал большевикам "не на словах, а на деле" показать, что члены подведомственной ему организации под названием Московская Патриархия   готовы "сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи".

Уже в следующем, 1928-ом году издаваемый митр. Сергием "Православный календарь Московской патриархии" был пополнен списком большевицких "радостей", кощунственно соседствовавших с именами православных святых. Не убоявшись гнева Божия, первый советский лже-патриарх смешал, по слову свщмч. еп. Виктора (Островидова), "Святую Церковь и борющих на смерть врагов ея", так что на страницах его календаря преспокойно соседствуют свт. Филипп, митр. Московский и "Вождь пролетариата" предтеча Антихриста Ульянов-Ленин.

 Более чудовищного кощунства за всю историю христианской Церкви трудно отыскать, ибо прославлять одновременно и Бога и сатану не приходило в голову даже самым закоренелам еретикам. Наиболее близко к Московской Патриархии в этом отношении подошли орден тамплиеров и подобные ему тайные сатанинские сообщества.

 

Прот. Лев Лебедев. Три письма Митрополиту Виталию

Первоиерарху Русской Правослоавной Церкви Заграницей

 

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Митрополиту Виталию, 

Протоиереря Льва Лебедева

 

Открытое письмо по поводу Суздальского раскола "ВВЦУ"

 

Ваше высокопреосвященство!

 

16 мая с.г. я получил по почте из г. Суздаля пакет без указания имени отправителя и без личного ко мне обращения, в каковом пакете содержались ксерокопии «Определения Архиерейского Синода РПЦЗ» от 5 апреля 1994 г. за № 7/90/76 «по поводу «образования новой организации «ВВЦУ» и ответного на него письма этого самозванного «Временного Высшего Церковного Управления Российской Православной Церкви» от 19 апреля 1994 г. за № 56. Как видно, это новоявленное «ВВЦУ» считает нужным информировать клириков РПЦЗ  о своих действиях. Что ж, если оно, таким образом, напрашивается на ответ, - нужно ответить, имея в виду не столько расколовождей (епископов Валентина и Лазаря), так как они явно властолюбием «недуговав омрачишася», сколько тех, кто по простоте или недостаточному знанию может соблазниться их действиями и писаниями.

            Даже при беглом чтении письмо «ВВЦУ» № 56 поражает тем, что, в отличие от «Определения» Синода, оно составлено в таком бунтовщическом, дерзком, гордостном, даже злорадно-злобном тоне, будто отвечает не старейшим по хиротонии и положению братьям-епископам, а заклятым врагам, хотя лицемерно и притворно называет их «Богомудрыми Архипастырями и Отцами» (с явной, впрочем, иронией) и декларирует, что они, раскольники, остаются «в любви, вере и надежде, что Христос посреди нас был, есть и будет до скончания века». Тон и дух письма говорят, однако, о том, что его авторы руководятся не Духом Святым, а злым духом мира сего и потому не Христос посреди них, а кто-то другой…

            Это вполне подтверждается их многочисленными натяжками, ухищрениями, увёртками с целью обвинить Синод РПЦЗ в том, в чём виновны авторы письма сами, то есть поставить дело «с ног на голову», или «свалить с больной головы на здоровую». Подобная «змеиная» тактика хорошо известна; в своё время ей лихо пользовались обновленцы. Это типичный большевизм в Церкви. Авторы письма «ВВЦУ» в стремлении во что бы то ни стало «уязвить» Первоиерарха и Синод не брезгуют и просто бабьими сплетнями (насчёт секретаря Митрополита Л. Д. Роснянской). До таких низостей в полемике с РПЦЗ не опускалась даже Московская патриархия!

            Для малосведущих напомним суть дела. Получившие своё архиерейство от архиереев Русской Зарубежной Церкви архиепископ Лазарь (Журбенко), а за ним епископ Валентин (Русанцов) с некоторых пор, именно - с 1993 г., возмечтали быть самостоятельными, независимыми от священноначалия Русской Зарубежной Церкви, взбунтовались против неё. Поводом для них явилось то, что Первоиерарх и Синод РПЦЗ, поначалу с радостью их принявшие и во всём помогавшие им, постепенно, замечая своенравные, властолюбивые наклонности и поступки российских собратьев, стали не всегда удовлетворять требования последних, не всегда отвечать на их жалобы и просьбы. Не Лазаря и не Валентина, а епископа Каннского Варнаву Синод назначил своим представителем в России, поручив ему общее руководство новообразующимися общинами Свободной Церкви в России. А владыка Варнава допустил много ошибок в российских церковных делах (что и на самом деле так). Убедившись, что Первоиерарх и Синод РПЦЗ не дают (и не дадут) им возможности быть «хозяевами» («князьками») в российской церковной жизни, Лазарь и Валентин, повели дело к отделению от РПЦЗ, в чём им стал усиленно содействовать епископ Григорий (Граббе), на авторитет которого, как «старейшего синодального сотрудника» не раз ссылаются российские епископы, в частности, и в письме № 56. Им, по-видимому, невдомёк, что, с одной стороны, владыку Григория знают как действительно опытнейшего канониста, чрезвычайно много сделавшего для Русской Зарубежной Церкви, особенно в полемике с Московской патриархией, но, с другой стороны, всему свету известно, что он часто действует против Первоиерарха и Синода, исходя из чисто личной обиды  за отстранение его и других членов семейства Граббе от фактического управления делами РПЦЗ! Епископ Григорий и предоставил Валентину и Лазарю весь набор канонических аргументов  в пользу их отделения от РПЦЗ. Возжелавшие отделиться понимали, что ни мнимые, ни даже действительные ошибки Руководства РПЦЗ в российских церковных делах, ни те обиды и несправедливости, которые, по мнению отделяющихся, были им нанесены Первоиерархом и Синодом, не являются достаточным основанием для канонического отделения. Даже и та неспособность руководить делами в России «из-за океана», в которой не раз упрекают теперь Синод РПЦЗ новоявленные раскольники, тоже не является канонически достаточной причиной для отделения. Это всё - «слишком человеческие» вещи, каких очень много в истории любой Поместной Церкви, но которые никогда не признавались и не признаются поводами для нарушения единства Церкви! Понимал это и владыка Григорий (Граббе). Поэтому он поставил вопрос иначе: Русская Зарубежная Церковь вообще не имеет права руководить церковными делами «в Российской области», как он выражается! По мысли еп. Григория и Суздальского «ВВЦУ», не российские епископы должны подчиняться зарубежным, а наоборот, зарубежные российским. Эти мысли содержатся в докладе еп. Григория Собору РПЦЗ, написанном 22 февраля 1994 г., то есть ещё до письма «ВВЦУ» № 56. В обоснование такой сногсшибательной позиции приводится Указ (Постановление) Патриарха Тихона № 362 от 20 ноября 1920 г. и параграф I-й «Положения о РПЦЗ» 1932 г., где говорится, что Русская Зарубежная Церковь является неразрывной частью Российской Православной Церкви и самостоятельно управляется лишь временно, до упразднения в России безбожной власти и восстановления законной Высшей Церковной Власти, на соборный суд которой Русская Зарубежная Церковь тотчас принесёт свои деяния и станет в послушание Российскому ВЦУ на обычных правах её зарубежных епархий. Нигде и никогда, утверждает еп. Григорий, РПЦЗ не заявляла о том, что она претендует быть высшей церковной властью для «Российской области». Поэтому, по слову того же еп. Григория и вторящих ему «суздальцев», российские епископы (получившие епископство от РПЦЗ!) изначально вовсе не обязаны подчиняться РПЦЗ будто бы на основании Указа № 362, а могут и должны быть сами по себе, а РПЦЗ должна только помочь им в спешном порядке поставить как можно больше новых российских епископов с тем, чтобы эти епископы составили собор и ВЦУ в России и делали здесь, что хотят, ибо в настоящее время есть «полная свобода» и «все возможности» для «полного возрождения церковной жизни в России», которого всегда так желало Русское Зарубежье. Если же Руководство РПЦЗ откажется от этого. А будет «незаконно» по-прежнему претендовать на управление российскими архиереями, то оно откажется от исполнения «исторической миссии» РПЦЗ в отношении горячо любимой Родины и поставит себя в положение раскола и даже сектантства (?!), покажет всем, что движется властолюбием и попирает каноны! Ни больше, ни меньше!..

            Вдохновляемые этими идеями епископа Григория (Граббе), Лазарь и Валентин так и поступили. Получив от Синода РПЦЗ указы об увольнении от правления своими епархиями за нарушение единства Церкви, они, сговорившись, начали без ведома и согласия РПЦЗ, власть которой над собою они раньше всегда признавали (!), рукополагать в спешном порядке новых епископов, совершив тем самымантиканоническое, раскольническое деяние. Вкупе с этими незаконно поставленными епископами они образовали «Временное Высшее Церковное Управление Российской Православной Церкви» и от имени всей (!) Российской Церкви заявили о своей независимости от РПЦЗ, оговариваясь притворно, что признают её как бы Церковью-»сестрой» (выражение Лазаря), сохраняют с ней евхаристическое общение и будут возносить в уставном порядке имя Митрополита Виталия (в качестве кого?!). Заявлять всё это от имени Российской Церкви самозванцы из Суздаля не имеют никакого права, ибо все пока ещё в здравом уме пребывающие россияне – члены Свободной Российской Церкви, признают над собою каноническую власть РПЦЗ и не собираются от неё отделяться!

            Что же на самом деле происходит? Как в действительности, с канонической точки зрения, обстоят дела в положении РПЦЗ относительно окормляемых ею людей в России и в положении последних относительно РПЦЗ? Прежде всего, правда ли, что Указ Патриарха Тихона № 362 даёт основание Валентину, Лазарю и иже с ними поступать так, как они поступают?

            «Постановление Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета Православной Российской Церкви» от 7/20 ноября 1920 г. № 362 было вынесено в связи с чрезвычайными условиями тогдашней обстановки революции и гражданской войны в России. Его целью было дать канонические основания для непрерывного существования Центральной или Высшей, как оно называется в постановлении, власти в Российской Церкви, как бы не изменялись внешние обстоятельства. Пункт 2, поэтому, предусматривает, что «в случае если епархия (вследствие войны) окажется вне всякого общения с высшим церковным управлением или само высшее церковное управление во главе со Святейшим Патриархом почему-либо прекратит свою деятельность, епархиальный Архиерей немедленно входит в сношение с Архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях». П. 3 гласит: «Попечение об организации высшей церковной власти для целой группы, оказавшихся в положении, указанном в п. 2. епархий, составляет непременный долг старейшего в означенной группе по сану Архиерея». В п. 4 предусматривается, что если епархия окажется в полной изоляции от иных епархий, то её правящий Архиерей принимает «на себя всю полноту власти, предоставленной ему церковными канонами». П. 7 определяет: «Если в положении, указанном в п. п. 2 и 4 окажется епархия, лишённая Архиерея», то Архиерей «ближайшей, или наиболее доступной по удобству сообщения епархии» принимает на себя заботу о её управлении. Он «или командирует для управления вдовствующей епархией своего викария, или сам вступает в управление ею». То есть в этом случае п. 7 прямо предусматривает возможность управления епархией из-за её границ, со стороны. Более того, п. 9 указывает, что если в такой «вдовствующей епархии» некоторые лица и приходы не будут признавать власть указанного стороннего Архиерея, то таковой должен организовать управление для лиц и приходов верных ему, «прервав церковное общение с непослушными». Последний, 10 п., говорит: «Все принятые на местах… мероприятия, впоследствии, в случае восстановления центральной церковной власти, должны быть представляемы на утверждение последней».

            Очевидно, что Постановление 362 употребляет понятия «центральная» и «высшая» церковная власть в двояком значении. При нормальном положении вещей Святейший Патриарх и Синод в Москвеявляются и высшей и центральной церковной властью. В случае же их изоляции или уничтожения, организованная любым старейшим по сану епископом «высшая церковная власть» для группы епархий, «оказавшихся в одинаковых условиях» является, естественно, одновременно и «центральной». Но, если восстанавливается та центральная власть, под которой разумеется Патриарх Московский и его церковные учреждения, то по отношению к ним вышеозначенный «старейший по сану» вновь становится в положение «местного» и, естественно, должен представить свои мероприятия на утверждение этой, центральнойили высшей власти. Таким образом, Постановление № 362 не даёт никаких (!) оснований какому-либо епископу, или группе епископов, действовать самочинно, без ведома и согласия того «старейшего по сану Архиерея», который в чрезвычайных условиях организовал высшую церковную власть, если они имеют возможность общения и связи с этой высшей для них властью!

            На этих именно канонических основаниях и была создана Русская Православная Церковь Заграницей и выработала затем «Положение» о своём бытии. Тогда, в начале 1930-х годов, русским за рубежом ещё думалось, что возможно то самое «восстановление центральной церковной власти» в России, какое предусмотрено в п. 10. В тюрьмах и катакомбах тогда ещё находились многие законные российские архиереи и священники, не пошедшие по пути предательства митрополита Сергия (Страгородского), в том числе митрополиты-священномученики Пётр и Кирилл. Под их омофорами, так или иначе, находились и немалые в те времена «катакомбные» общины РПЦ, или Катакомбная Церковь. И если бы тогда безбожная власть упразднилась и все получили бы свободу и вышли из лагерей и катакомб, то, естественно, митрополиты Пётр, Кирилл, иные верные епископы вкупе с архиереями РПЦЗ составили бы общий Собор, восстановили бы законное ВЦУ (возможно, сразу и с новоизбранным законным Патриархом) в России, которому бы подчинились и архиереи за рубежом. 

            Но Промыслом Божиим дела пошли иначе. Митрополиты Пётр и Кирилл были расстреляны, потом ушли из жизни и остальные верные епископы, в России бывшие, так что Катакомбная Церковь оказаласьвдовствующей, то есть на положении «вдовствующей епархии». Связи с Первоиерархом и Синодом РПЦЗ долгие годы не было (исключая совершенно случайных контактов). И всё же в 1981 г. РПЦЗ нашла возможность тайно поставить во епископа для Катакомбной Церкви Лазаря (Журбенко), как это и предусмотрено буквой и смыслом соответствующих пунктов постановления № 362. Что если бы сразу после хиротонии епископ Лазарь заявил Синоду РПЦЗ, что считает себя «автокефальным» и не будет подчиняться РПЦЗ?.. Наверное, его бы сочли не вполне здоровым. Да у него самого тогда и в мыслях ничего подобного не возникало!.. С течением времени выяснилось, что сергианская Московская патриархия стала вполнедобровольной, а не невольной, сотрудницей богоборческого режима в России и сверх этого с 1960-х годов уклонилась в ересь «экуменизма», что сделало уж совершенно невозможным общение с ней, как с еретическим сообществом, и лишило её даже видимости законной, православной Высшей Церковной Власти в России. При таком положении вещей получилось, что единственной законной, православной Высшей Церковной Властью для всей Поместной Российской Церкви фактически оказывается Власть Первоиерарха и Архиерейского Собора РПЦЗ. Так это и воспринималось и понималось всеми подлинно православными в России, хотя сами Первоиерархи и иные архиереи РПЦЗ, действительно, так себя не называли.

            Положение существенно изменилось в 1990 г. Был снят «железный занавес». Пусть формально, но всё же была упразднена власть КПСС в России, началась игра в демократию и различные «свободы», в том числе и в «свободу» Церкви. И все, страдавшие от отступничества и еретичества МП люди в России, получили реальную возможность постоянных связей и общения с РПЦЗ и её Священноначалием. Таковые люди, священники и миряне, целыми приходами, отдельными группами или в одиночку, стали обращаться к Высшей Церковной Власти РПЦЗ с просьбой принять их в своё окормление. И были приняты! Спрашивается, в каком каноническом положении оказались на тот период все эти люди (и приходы) в России по отношению к церковной власти РПЦЗ? Уж, конечно, не на положении церковногоцентра к церковной периферии, а наоборот, и не в качестве независимой, автокефальной Церкви, а на положении «вдовствующей епархии», просящей соответствующего Архиерея взять её под своё управление, согласно п. 7 Постановления № 362. В свою очередь, Высшая Церковная Власть РПЦЗ, в каноничности которой не сомневаются и её нынешние противники, становилась теперь высшей, а, следовательно, как было показано, и центральной не только для епархий РПЦ за рубежом (за границей), но и для «вдовствующей епархии» (или даже группы епархий) возникающей в самой России.

            По благословению Первоиерарха и Собора РПЦЗ были рукоположены для России сперва епископ Валентин, Суздальский и Владимирский, затем епископ Вениамин, Черноморский и Кубанский. Владыка Лазарь перестал быть катакомбным, легализовался в 1990 г. с титулом Тамбовского и Моршанского (затем – Обоянского). Епархии носили в значительной мере условный характер, территориальных границ у них не было. Но было более или менее определённое количество приходов-общин у каждого из епископов. Вместе с некоторыми уцелевшими катакомбными общинами и отдельными «катакомбниками», все эти приходы с упомянутыми архиереями составили то, что стало чаще всего именоваться Свободной Российской Православной Церковью, или просто Российской Православной Церковью. Она, естественно, подчинялась Высшей Церковной Власти РПЦЗ, притом – добровольно. Следовательно, говорить о том, что РПЦЗ незаконно «притязает» на власть, или пуще того – «узурпирует» власть в Российской Церкви, как делают это авторы разбираемого письма суздальского «ВВЦУ», - значит обладать больной фантазией, илизаведомо лукавить и лгать, что в этом случае и имеет место. В каком каноническом положении оказывалась теперь СРПЦ по отношению к РПЦЗ? По существу, в том же, с той лишь разницей, что теперь СРПЦ это уже не «вдовствующие епархии», а епархии, имеющие своих епископов, получивших и епископство и полномочия от Высшей Церковной Власти РПЦЗ и находящихся, поэтому, по отношению к последней в обычном положении епархий – к Митрополии (Патриархату), к своему Первоиерарху и его Церковному Управлению, со всеми вытекающими отсюда каноническими последствиями. А они определяются, в частности, основополагающим для жизни Церкви правилом Святых Апостолов № 34, где сказано: «Епископам всякого народа подобает знати первого в них, и признавати его, яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии… Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух». В 1971 г. в пояснениях на это «основоположное», как он сказал, правило никто иной, как именно епископ Григорий (тогда – протопресвитер Георгий Граббе) прекрасно обосновал права «Первоиерарха-Митрополита» и «собора епископов его области». Но тогда для владыки Григория было другое время! А теперь, вдохновляемые им суздальцы в своём письме № 56 предпочитают называть Митрополита Виталия не «Первоиерархом», а «Председателем Синода»… В последнем, впрочем, владыку Григория винить трудно, так как не он автор письма № 56, что явствует из стиля и характера этого документа. Автор ловко (как ему кажется) использует идеи владыки Григория, добавляя кое-что и от себя. Не случайно сей автор не приводит 34-го правила Св. Апостолов, но зато совсем не к месту приводит 35-е и несколько иных правил, никакого отношения к делу не имеющих. Играя словами и понятиями («центральная власть», «высшее управление», «высшая власть», «центр церковной власти»), письмо суздальского «ВВЦУ», делая вид изумления, «ловит» Архиерейский Синод РПЦЗ на том, что он ныне «впервые открыто и официально заявил себя Центральной Церковной Властью, тем самым выказав притязания быть Высшим Управлением Российской Православной Церкви». Синоду не было нужды ни «высказывать» этого ранее каким-либо особым образом, ни «притязать», поскольку это само собою вытекает из Постановления № 362, как мы убедились. Авторы же суздальского раскола утверждают, что якобы по Постановлению № 362 только власть Патриарха и Поместного Собора в Москве может называться Высшей и Центральной. А поскольку де такого Центра нет, то нет у Российской Православной Церкви никакой высшей и центральной Церковной Власти! И потому российские епископы могут действовать сами по себе. Что это, - глупость, или сознательный обман, рассчитанный на невежд? Скорей – последнее. Из всего вышерассмотренного явствует, что Указ № 362, справедливо называемый раскольниками «мудрейшим» и «пророческим», как раз и имеет в виду создать такие канонические нормативы, которые позволили бы всегда, в любой обстановке сохранить «высшую церковную власть», для всей Российской Церкви, каковой временно может становиться власть любого, ранееместного, Архиерея, старейшего по сану, который и организует её (для группы епархий, находящихся в одинаковых условиях)! Это глубоко соответствует догмату о «кафоличности» (соборности, вселенскости) Церкви! Каноны нужно не только читать, но ещё и понимать, а затем и чтить. Чувствуя слабость своих громких восклицаний о «незаконных притязаниях» Синода РПЦЗ и об «узурпации» им власти в Российской Церкви, письмо суздальцев как бы вспоминает, что, действительно, Постановление (Указ) 362 «предписывает создание Временного Высшего Церковного управления для епархий, находящихся водинаковых условиях» (И опять безбожно лгут! Не - «временного» и не – «управления», а, как мы видели, просто – «высшей церковной власти»!). «Но условия жизни зарубежных и российских епархий слишком разные», - говорят суздальцы. И поясняют затем, что они имеют в виду: «В России епархии находятся … в окружении  ОМОНа, советских «казаков»…, а также… Архиереев и клириков МП и их штатных и нештатных помощников. Такие условия и не снились тем, кто мечтает стать Центральной Церковной властью в России, глядя на неё из-за океана, с другого конца Земли».

            В постановлении 362 имеются в виду не житейские условия, а канонически одинаковые! При наличии связей и общения между СРПЦ и РПЦЗ они находятся канонически в одинаковых условиях именно потому, что для них не существует исторического «центра» Церкви в лице законного Патриарха и его ВЦУ в Москве. С ним они сообщаться не могут, могут только сообщаться друг с другом. Следовательно, для СРПЦ и РПЦЗ остаётся только та «Высшая церковная власть», каковая предусмотрена Постановлением 362 для чрезвычайных обстоятельств и каковой является Первоиерарх и Синод РПЦЗ! Может ли такая власть находиться за границей и оттуда управлять епархиями в России? Может! Это тоже явствует из смысла п.7 Постановления 362 о «вдовствующей епархии» и из историко-канонических прецедентов, к примеру, из 39-го правила 6-го Вселенского Собора, которое повествует о предстоятеле острова Кипра епископе Иоанне. Он вынужден был «купно со своим народом» (разумеется, некоей частью народа) «переселиться» с Кипра «в Геллеспонтскую область» «по причине варварских нашествий и дабы освободиться от языческого рабства». Вселенский Собор сохраняет за ним все преимущества и права управления Кипрской Церковью. Авторитетный канонист епископ Никодим (Милаш) приводит подробные толкования этого правила, суть коих в том, что вынужденно оказавшиеся за границей исторической территории своих епархий епископы при определённых условиях сохраняют власть над этими епархиями. Анекдотичным выглядит у раскольников вопрос о возношении имени Первоиерарха РПЦЗ. Они очень «огорчены», что Синод определил недопустимость такого поминовения, и ссылаются на пример катакомб Российских, где возносилось имя «старейшего Русского Архиерея». Тогда, в катакомбах, это было правильно, так как этого Архиерея почитали канонически и главою Церкви. Уставное возношение имени иерарха – это выражениеподчинённости ему. А если суздальцы отказались подчиняться Первоиерарху РПЦЗ, то в качестве кого они собирались его поминать?!

            Теперь относительно «тех, которые мечтают стать Центральной Церковной властью в России»… Первоиерарх и Синод РПЦЗ вовсе не мечтали и не мечтают навсегда сохранить за собой то положение Высшей Церковной Власти Русской Православной Церкви, какое они занимают по праву теперь. Потому они и не хотели подчёркивать это своё положение! Они, как и все подлинно православные русские люди, в Отечестве и в разсеянии сущие, мечтают о другом, - о том, чтобы в России, в Москве восстановлено было настоящее, законное Патриаршество и его центральные учреждения! Но ведь для этого нужны реальные условия! И не такие, как в настоящее время! Настоящее время показало, что массового (как ожидалось) отхода православного народа от МП в России не произошло. И не произойдёт в обозримом будущем, хоть сто епископов РПЦЗ начали бы здесь сейчас трудиться! Это зависит от плачевного духовного состояния народа, «отвергшегося любви истины» и за то получившего, по ап. Павлу, от Бога («пошлёт им Бог») «действие заблуждения, так что они стали верить лжи». В настоящее время, кроме нескольких крупных приходов Валентина в Суздале и поблизости, общины СРПЦ в России являют весьма скромную картину. Число их ничтожно в сравнении с приходами МП (около 150), число людей в каждой из них тоже ничтожно. Они безнадёжно слабы как в материальном отношении, так и в духовном (почти не одна не может построить и малой церковки)! Так что нет никаких «всех возможностей» для «полного возрождения церковной жизни в России»! Не химерами нужно увлекаться и других увлекать, а трезво оценивать обстановку и смотреть правде в глаза.

            И при таком положении вещей два (всего два!) епископа – Лазарь и Валентин, - собрав всего около 35 клириков, 14 монашествующих и 15 мирян провозгласили себя независимой от РПЦЗ, то естьавтокефальной Российской Православной Церковью (!) во главе с Временным Высшим (!) Церковным Управлением!.. «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно».

            Если бы (допустим) эти епископы, сознавая, что они получили епископство и полномочия от РПЦЗ и обязаны ей подчиняться, сумели бы убедить Первоиерарха и Синод в необходимости создания ВЦУ в России в настоящее время (несмотря ни на что!) и с ведома и согласия Первоиерарха и Синода РПЦЗ начали бы такое создание, то в этом случае с их стороны не было бы преступления, раскола. Но российские епископы правильно поняли, что власть РПЦЗ не даст такого согласия. И не по какой иной причине, как по той, что эта Власть «из-за океана» хорошо видит то, что видят и умеющие видеть в самой России, а именно, - что ныне не время создавать ВЦУ в России! Тогда, под предлогом «спасения Церкви» (очень знакомый с 1927 г. предлог!), Валентин и Лазарь пошли иным путём. Они самочинно и дерзко отказались подчиняться церковной власти и стали оправдывать это такими «аргументами», которые, как мы видим, являются сплошь фальшью и ложью, своего рода «передёргиванием карт». И получился очередной раскол!

            «Определение» Синода от 8 апреля 1994 г. в п. 4 гласит: «Не прибегая к строго каноническим прещениям (вот снисхождение и церковное терпение!) и ожидая обращения отделившихся от церковного единства, Архиерейский Синод прекращает с ними всякое молитвенное общение». Вместо «обращения» раскольники заявили, что Синод РПЦЗ учинил «разрыв отношений» - не с ними, с епископами Лазарем, Валентином и несколькими ими незаконно рукоположенными лжеепископами, - а со всей «Церковью на Родине» (ни больше ни меньше!). И добавили, что это есть «кощунство и унижение подвига Святых Новомучеников, в том числе Иерархов-страдальцев, которые не дожили до сего времени…». Нет, наоборот! Раскольническое смехотворное «ВВЦУ» во граде Суздале как раз является на самом деле и кощунством и унижением подвига Священномучеников, не пошедших на поводу у властолюбия, сумевших победить и его, как и прочие соблазны и муки!

            Раскол грозит перекинуться и на русское Зарубежье, так как там уже некоторые его поддерживают, как было показано. Возможно, найдутся и ещё доверчивые и горячие головы, не в меру «болеющие» о единении с Россией…

            Но вот вопрос: кому это выгодно? Кому выгоден раскол РПЦЗ?

Выгоден он нынешним властям Российской Федерации, так как они давно заодно с МП и к тому же не хотят видеть в России общины какой-то «свободной» от них Церкви, подручной не им (как «патриархия»), а Синоду, находящемуся в Нью-Йорке. Разогнать и запретить эти общины теперь нельзя, - нужно делать вид демократичности. Значит, выход один: нужно устроить ВЦУ этих общин здесь, в России, и, подставив в него явно или тайно «своих» людей, превратить в простое повторение МП! А поскольку Первоиерарх и Синод РПЦЗ на это наверняка не пойдут, то явится очень удобный случай очернить их в глазах русских за рубежом как «властолюбцев» и «противников» вожделенного возрождения Церкви на горячо любимой Родине! И тем самым учинить раскол и в Русском Зарубежье.

            Выгоден раскол РПЦЗ и антихристовым международным силам, так как им тоже ох как не нравится свободный голос подлинного Православия, исходящий от РПЦЗ, светильник Православия не замутнённый ересью экуменизма, особенно когда в последнее время к РПЦЗ стали тяготеть православные круги и объединения Румынии, Греции, Сербии. Расколоть и впредь раскалывать РПЦЗ, превращая, стирая её, что называется, в порошок, - вот прямой интерес мировых сил зла. А используют они, как обычно, обычные человеческие страсти гордости (личных обид), властолюбие и самоугодие, членов нашей Церкви.

            Поддерживающие раскольников русские за рубежом часто «оправдывают» их всем тем, что можно по совокупности определить как внешняя видимая немощность РПЦЗ, её руководства, численное уменьшение, как бы оскудение силами Русской Зарубежной Церкви. Нужно ответить: «не в силе Бог, а в правде», и – «сила Божия в немощи совершается». А лучше вспомнить, что говорит ангелу Филадельфийской Церкви Господь Вседержитель в Откровении Иоанна Богослова: «…Знаю твои дела… ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое… И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придёт на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Откр. 3, 8-11).

            Година искушения пришла! Теперь, как бы немощны ни были, - твёрдо стоим в терпении исповедания слова Божия, держим, что имеем, не соблазняясь иметь большее, выдержим испытания живущим на земле, чтобы иметь радость и дерзновение воскликнуть Грядущему скоро Господу: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22, 20)…

 

Протоиерей Лев Лебедев

Митрополит Антоний (Храповицкий). Письмо графу В.В. Мусину–Пушкину

 

    

Представляемое ныне читателям нашего сайта письмо одного из выдающихся архипастырей Православной Церкви ХХ века Митрополита Антония (Храповицкого) – первого Первоиерарха РПЦЗ графу В.В. Мусину–Пушкину было написано в самом начале 1922 г, но оно остается актуальным и для нашего времени. Та оценка Февральской революции 1917 г., которую в этом письме дает Владыка Антоний, до сих пор не стала общепризнанной в среде истинно-православных христиан, исповедующих монархические убеждения. Справедливости ради надо сказать, что и Митрополиту Антонию (Храповицкому), потребовалось около пяти лет, чтобы по-новому и в духе учения Православной Церкви осмыслить события февраля 1917 г.

Митрополит Антоний (Храповицкий), смело поднявший вопрос о Православной монархии на Первом Всезарубежном Соборе, подвергся за это резкой критике со стороны людей демократического образа мыслей, в том числе церковных. В письме Митрополит Антоний объясняет и защищает свою позицию.

 

Митрополит Антоний (Храповицкий)

 

Письмо № 10

 

                     К графу В.В. Мусин-Пушкину

 

         В. С. Достоуважаемый Граф Владимир Владимирович!

         Взаимно приветствую Вас с мимошедшими праздниками. Я с 4/17 янв. в Белграде до 17/30 и Ваше письмо получил с опозданием, но не спешил и сам с ответом, ожидая прибытия сюда нашего Секретаря. Чтобы дознать толком, кто и кем был приглашён на Собор, ибо сам не помнил, будучи в угнетённом настроении со дня приезда Пр. Вениамина (Федченкова - ред.), явившегося с определённым заданием  и с целой системой интриг, как это и прежде делалось.

        Однако помню, что приглашение Вам я подписывал собственноручно, а не получили такового несколько наших сочленов по условиям здешних почтовых порядков. Так, письма из   Белграда в Сремские Карловицы, отстоящие на 2 часа езды, проходят часто на 4-й день, а телеграммы на 2-й и на 3-й день.

         Распределение приглашений между самим Управлением и Епископами было вовсе не по ценности сочленов, а чисто механически, и оным заведовал Пр. Вениамин, я же ещё до Собора махнул на его разгул там, увидав то, о чём сейчас написал. В первом же заседании я вслух всем сказал: я вижу, что из нашего Собора не будет толку. Пошла такая ложь и лицемерие. Нашлось у людей довольно безстыдства, чтобы, послав приветствие Ген. Врангелю и армии, осудив социализм и коммунизм, воздержаться от голосования в пользу наследственной монархии, 1) ибо она будто бы не церковная, а политическая идея (а армия и антисоциализм – церковные?) и 2) она может ухудшить положение Патриарха у большевиков (а сочувствие их  активному врагу – армии и Врангелю, не может ухудшить?). Церковь не может стать на точку зрения «завоевания революции»; не может одобрить низвержение законного Царя, миропомазанного; она должна осудить февральскую революцию 1917 года, а если мы в чём-либо поддались политич. принципу в ущерб церковному, то разве в том, что не высказали от имени Церкви самого резкого осуждения революции господской февральской, которая была революцией столько же антимонархической, сколько антирелигиозной. Правда, этот наш промах был не человекоугодием, а просто последствием забывчивости. Напрасно Вы пишете о разделении белого духовенства с епископатом. Оппозиция имела в своей среде 4 епископа из 12 др. и всех трёх монахов, а правая сторона  1/3 белого духовенства. В оппозиции были те же личности из попов, которые готовы были бороться против восстановления патриаршества (тоже во имя Церкви против политики? – да они имели и тогда безстыдство говорить, что восстановление патриаршества вредно для Церкви и равняется черносотенству).

         Не думаю, чтобы Вы, достоуважаемый Граф, были во всём единомышленником кадетов-республиканцев, хотя для меня остаётся загадкой, почему Вы с другим господином (которого фамилию я забыл), пригласив меня в основатели какого-то патриотич. общества в Константинополе, потом уже меня бойкотировали и в него не позвали, как и в Пар. Группу не допустил меня Н. Н. Антонов. Последнее было не логично, но понятно: я хотя и был членом Государственного Совета по избранию, но отрицал эти учреждения, погубившие Россию согласно предсказанию моей проповеди 20 февраля 1905 г., а Ваше патриотическое общество знало всех, кого оно приглашало. Впрочем, я отвлёкся от начала темы. Секретаря нашего я так и не дождался, а когда он приедет, то уведомлю Вас подробнее о том, кто был по приглашениям архиереев, а кто по приглашению Управления. Мошков и Колосовский (Spits Buben) были друзьями преосв. Вениамина и хотели вместе с ним под фирмой В. Ц. Управления устроить торговлю союза приходов с Совдепией.

    Храни Вас Господь и приведи всех нас в 1922 г. в Россию. Преданный душевно

 

                      Митрополит Антоний

 

10/23 января 1922 г.

 

Взято из книги. Митрополит Антоний (Храповицкий).  Жизнеописание, письма к разным лицам 1919 – 1936 годов. 

Письмо Митрополита Иосифа Петроградского архимандриту Льву (Егорову)

 

 

Дорогой отче! До последнего времени я думал, что мой спор с митр. Сергием окончен и что, отказавшись дать себя принести в жертву грубой политике, интриганству и проискам врагов и предателей Церкви, я смогу отойти спокойно в сторону, добровольно принеся себя в лучшую жертву протеста и борьбы против этой гнусной политики и произвола.

И я был совершенно искренен, когда думал и говорил, «что ни на какой раскол я не пойду» и подчинюсь незаконной расправе со мной – вплоть до запрещения и отлучения, уповая на одну правду Божию. Но оказалось, что жизнь церковная стоит не на точке замерзания, а клокочет и пенится выше точки простого кипения. Моё маленькое «дело» вскоре оказалось лишь малой крупицей столь чудовищного произвола, человекоугодничества и предательства Церкви интересам безбожия и разрушения этой Церкви, что мне осталось удивляться отселе не только одному своему покою и терпению, но теперь уже приходится удивляться и равнодушию или слепоте всех других, которые ещё полагают, что попустители и творцы этого безобразия творят дело Божие, «спасают» Церковь, управляя Ею, но дело выходит наоборот, они грубо оскорбляют Её, издеваются над Нею, вписывают себя в число Её врагов, себя откалывают от Неё, а не они откалывают тех, которые не могут терпеть далее этой вакханалии грубого насилия и безобразно-кощунственной политики.

Может быть, я терпел бы и это. Моя-де хата с краю, как теперь Ваша. Но, дорогой отче, я вдруг с особой болью стал чувствовать себя в значительной мере ответственным за несчастия Церкви.Ведь, как Вам небезызвестно, – я один из Заместителей Патриаршего Местоблюстителя, который связан страдальческим долгом не просто заменить арестованного предшественника, но быть ему и свободным предостережением на случай замены при возможности его духовного падения. Конечно, такое падение должно бы в нормальных условиях жизни церковной, сопровождаться и судом и соборным решением. Но какой суд и соборное решение возможны теперь, при настоящих условиях?! И каким судом и соборным решением со мною, с архиереем, учинена расправа, допустимая по правилам лишь при большом грехе с моей стороны?! Почему же, требуя суда и соборного решения в одном случае, Вы допускаете отсутствие их в другом?!

Не есть ли такой аргумент тоже благодарный материал для отдела несообразностей в логическом задачнике?! Погодите, придёт – мы надеемся – время, когда будут говорить о наших событиях и перед судом. И кто тогда будет более обвиняемым, еще большой вопрос. А пока дело обстоит так: мы не даём Церкви в жертву и расправу предателям и гнусным политиканам и агентам безбожия и разрушения. И этим протестом не сами откалываемся от неё, а их откалываем от себя и дерзновенно говорим: не только не выходили, не выходим и никогда не выйдем из недр Истинной Православной Церкви, а врагами Её, предателями и убийцами считаем тех, кто не с нами и не за нас, а против нас. Не мы уходим в раскол, не подчиняясь митр. Сергию, а вы, ему послушные, идёте за ним в пропасть Церковного осуждения. Мы зовём вас и укрепляем ваши силы на борьбу за независимость Церкви, только совсем не так, как вы полагаете должным. Не согласием с поработителями этой Церкви и убийцами Её святой независимости, выявляющейся сейчас в Её святом бесправии, а громким и решительным протестом против всякого соглашательства, лицемерных и лживых компромиссов и предательства Её интересам безбожного мракобесия и ожесточённой борьбы со Христом и Его Церковью.

Неужели Вы не видите несогласимое ничем противоречие и несообразность в Вашей дилемме: «Снимаете ли Вы с нас послушание Вам тем, что уходите в раскол, или, подчиняясь Преосв. Сергию, укрепляете и в нас силы на борьбу за независимость Св. Церкви?» Я ухожу в раскол?! Подчинение Сергию – борьба за независимость Церкви?! Что вы говорите, милый мой! Да над этим посмеётся любая ленинградская старуха!

Может быть, не спорю, вас пока больше, чем нас. И пусть за мной нет «большой массы», как Вы говорите. Но я не сочту себя никогда раскольником, хотя бы и остался в единственном числе, как некогда один из святых исповедников. Дело вовсе не в количестве. Не забудьте ни на минуту этого: «Сын Божий, когда вновь придёт, найдёт ли вообще верных на земле?» И может быть, последние «бунтовщики» против предателей Церкви и пособников Её разорения будут не только не епископы и не протоиереи, а самые простые смертные, как и у Креста Христова Его последний страдальческий вздох приняли немногие близкие Ему простые души.

Итак, дорогой отче, не судите меня так строго, особенно Вашим Вальсамоном. Полагаю, что он был далеко не то, что сами авторы Святых Правил, в понятном каждому смысле и без толкователей, и что, во всяком случае, этот Вальсамон не может быть авторитетным и верным толкователем наших событий, не предусмотренных никакими толкованиями и правилами.

Не судите же меня строго и чётко усвойте следующее:

1. Я отнюдь не раскольник, и зову не к расколу, а к очищению Церкви от сеющих истинный раскол и вызывающих его.

2. Указание другому его заблуждений и неправоты не есть раскол, а, попросту говоря, введение в оглобли разнуздавшегося коня.

3. Отказ принять здравые упрёки и указания есть действительно раскол и попрание истины.

4. В строении церковной жизни участники – не одни только верхушки, а всё Тело церковное, и раскольник тот, кто присваивает себе права, превышающие его полномочия, и от имени Церкви дерзает говорить то, что не разделяют остальные его собратия.

5. Таким раскольником показал себя митр. Сергий, далеко превысив свои полномочия и отвергнув и презрев голос многих других святителей, в среде коих и сохраняется чистая истина.

6. Вскользь Вы упоминаете, что в числе путей к истине Христос указал нам ещё один новый путь: «да любите друг друга», каковой путь, по-видимому, Вы считаете мною упущенным из виду при моих действиях. На это я Вам напомню, отче, дивное заключение Митр. Филарета в слове о любви к врагам: «Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите враги ваша» (Т.I, с. 285. Слово в Неделю 19 по Пятидесятнице. См. ещё Апостола любви (2 Ин. 1, 10-11)).

Защитники Сергия говорят, что Каноны позволяют отлагаться от епископа только за ересь, осуждённую Собором; против этого возражают, что деяния митр. Сергия достаточно подводятся и под это условие, если иметь ввиду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви, Единой, Святой, Соборной и Апостольской.

А сверх того, Каноны ведь многое не могли предусматривать. А можно ли спорить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви, – Её свободу и достоинство? Что вреднее: еретик или убийца?

«Да не утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков» (8 Правило III Вселенского Собора).

 

Февраль 1928 г.

 

(Источник: «Священномученик Иосиф, Митрополит Петроградский. Жизнеописание и труды». С-Пб. «Кифа», 2006)

Материалы II-го Всезарубежного Собора. Вступительное слово митр. Анастасия

 

 

 

 

 

Материалы II-го Всезарубежного Собора. Доклад Б.Р. Гершельмана «Современные общественные течения и их нравственное значение»

 

70 лет назад 1/14 августа 1938 г. в Сремских Карловцах в Югославии открылся Второй Всезарубежный Собор Русской Православной Церкви Заграницей, продолжавший свои заседания до 11/24 августа того же года. Собор проходил в атмосфере приближающейся Второй Мiровой войны, которая, как тогда казалось, станет тем очистельным огнем, в котором сгорит богоборческое царство большевиков - С.С.С.Р., и возродится Святая Русь - Православная Самодержавная Россия.  Надеждам участников Собора не суждено было сбыться - война 1939-45 гг. закончилась поражением русского народа, и чаемое возрождение Святой Руси было отодвинуто на неопределенный срок. Но именно поэтому  материалы II-го Всезарубежного Собора становятся сейчас особенно ценными, ибо поражение в войне оставило русских  православных людей перед всё теми же задачами, пути  решения которых искал 70 лет назад Собор.

 

Предлагаем вниманию доклад члена Предсоборной комиссии Б.Р. Гершельмана, в котором дается развернутая оценка зарубежных русских общественных и политических организаций. Большинство отмеченных автором идейных недостатков этих организаций присущи русскому национал-патриотическому движению до сих пор, поэтому публикация этого доклада представляется весьма своевременным и полезным.

 

«Современные общественные течения и их нравственное значение»

 

"Ни одно общественное движение нельзя правильно оценить, ни исследовавши его истоков и тех внешних обстоятельств, а еще больше нравственных идей, под влиянием которых оно возникло. Поэтому, прежде чем говорить о современных общественных течениях в Русском Зарубежье, необходимо еще и еще раз бросить взгляд на ту страшную, не только внешнюю, но и глубокую духовную катастрофу, которая поразила наше Отечество и обусловила собою само явление русского зарубежного рассеяния.

<...> Утверждение и защита правды Божией в общественной жизни, и у себя в доме, среди многочисленных ее народностей, и во всем мире, было на протяжении всей ее истории, вплоть до революции, ясно видимым Богом данным назначением России. <...>

Однако, с течением времени, образованное русское общество под влиянием западных рационалистических и материалистических учений, утратило понимание этой исторической миссии своего отечества и, как последствие этого, перестало понимать и ценить и свой христианнейший государственный уклад. Оно приняло доктрину «демократизма». Демократическая доктрина, признавая мерилом всех вещей не правду Божию, а человека, как он есть, т.е. находящегося во власти греха и страстей, видит задачу всякого государства не в том, чтобы направлять народ к служению некой высшей цели, а в том, чтобы исполнять желания народа. (Но так как желания разных частей народа часто противоречивы, то на практике демократическое государство руководствуется желаниями большинства). При этом демократическая доктрина верит, что общность известных эгоистических желаний большого количества людей ведет к тому же результату, что и альтруистическое стремление к общему благу, т.е. большое количество эгоизмов искусственно превращается в альтруизм. Это основное положение демократической доктрины: желания народа — высший закон, твердо усвоило себе русское образованное общество последних десятилетий перед революцией.

Обществу, которое сотворило себе кумира из грешного человека с его грубыми страстями и желаниями и которое принесло в жертву этому кумиру все нравственные начала, разумеется, был чужд и непонятен государственный строй, зиждившийся на этих нравственных началах и их ставивший во главу угла своей деятельности. Этому обществу верховная власть, ограждаемая от злоупотреблений не внешними преградами, а чуткою христианскою совестью, казалась безграничным восточным деспотизмом, а его деятельность, направленная к исполнению исторического назначения России, а не к удовлетворению притязаний наиболее требовательных классов, — противоречившим народным интересам произволом. В таких условиях открытое столкновение между обществом и государством было неизбежно, и в этом столкновении русское либеральное общество, поддержанное внутри распропагандированными им худшими элементами народа, а извне западными демократиями и международными антихристианскими силами, победило. Вполне естественно, что, при продолжавшемся развращении народных масс, революция не остановилась на полпути, как об этом наивно мечтали ее зачинатели, а дошла до своего логического завершения в большевизме.

<...> В заграничном рассеянии русские люди, в первое время, продолжали надеяться на возможность возобновления вооруженной белой борьбы при содействии того или иного из иностранных государств, которые, казалось, начинали уже понимать всемирную опасность русской революции, начатой при почти единодушном их одобрении, а отчасти и прямой помощи. Этим настроением оправдалось то, что и в это время русские люди за рубежом заботились не о том, чтобы осознать причины великой русской катастрофы, свою вину в ней и пути возрождения национальной России, а о том, чтобы быть в постоянной боевой готовности; к тому же зависимость от помощи иностранных государств, которые, сочувствуя борьбе против большевиков, отнюдь не желали восстановления великой национальной России, принуждала русских людей скрывать свои национальные вожделения.

Но неосуществимость надежд на возобновление белой борьбы при содействии иностранцев обнаружилась очень скоро. Иностранные государства спешили одно за другим признать советскую власть и войти с нею в дружбу, и это закрывало всякую возможность не только совместного выступления русской белой армии с какой-либо иностранною, но даже переброски на территорию России хотя бы незначительных отрядов русских бойцов. Было ясно, что готовность к вооруженной борьбе <...> не может быть более единственным, ни даже главным назначением русских людей за рубежом.

И действительно. Промысл Божий видимо возлагал на этих русских людей иной подвиг служения родине, более исключительный и даже более ответственный, и для исполнения его им дан был достаточно продолжительный срок. Дело восстановления России заключает в себе две задачи: уничтожение насильнической власти интернационала и возвращение России на путь ее исторического призвания, на путь Святорусский. При сложившейся обстановке русские люди за рубежом лишены возможности принять участие в осуществлении первой из этих задач: ее приходится оставить населению под советской России, которое уже достаточно поняло подлинное существо угнетающего его режима и возненавидело его. Но зато другую задачу — уяснение и указание путей возвращения русской общественности и государственной жизни в исконно национальное русло, — задачу более решающую, чем первая, поскольку нельзя успешно бороться, не сознавая точно, за что и против чего борешься, — эту задачу могут и должны принять на себя именно русские люди за рубежом, ибо они пользуются необходимою для этого свободою, им доступны источники познания русской души народной и русской исторической традиции — и, прежде всего, самый основной из этих источников — Святая Православная Церковь <...> Исполняет ли и в какой мере русская эмиграция этот священнейший долг свой перед Богом и родиной?

К глубокому сожалению, приходится признать, что ответ на этот вопрос не может быть утешительным. <...>

Большинство русских общественных и политических организаций, возникших в первое время русского рассеяния, или вовсе не останавливаются на вопросе о коренной причине страшной русской катастрофы или объясняют последнюю крайне поверхностно, одними лишь внешними и более или менее случайными причинами, вернее, поводами: одни видят эти причины в ошибках старого правительства, другие — в измене отдельных высокопоставленных лиц, в преступной деятельности той или иной политической партии или исключительно в работе сыгравших несомненно громадную роль в русской революции международных антихристианских и антинациональных сил. Но все они далеки от сознания общей вины в революции всего русского общества, а следовательно, и их самих.

Это отсутствие внимания к первопричине русского народного несчастья или объяснение его одними лишь внешними причинами свидетельствуют о том, что организации и общественные группы, о которых идет речь, и после страшного урока революции не изменили, свойственного русской дореволюционной интеллигенции, рационалистического и материалистического миропонимания и не пришли к пониманию православному, которое есть вместе с тем и русское национальное <...>

Вполне понятно, что, не осознавая как следует первопричины русской катастрофы, организации и группы, о которых мы говорим, оказались неспособными ответить и на вопрос, к какой же России надо стремиться, какой облик, внутренний и внешний, должна иметь восстановленная и возрожденная Россия. Они обычно даже и не ставят этого вопроса, объясняя, что разрешать его — дело не наше, а «всего русского народа». Это ни что иное, как новое утверждение классического демократического принципа «желание народа — высший закон», принципа, с принятия которого русское дореволюционное общество начало свой путь от православной святорусской государственности к антинациональной революции. <...>

Нельзя отрицать того, что наш народ в настоящее время нравственно болен. Поработившая его сатанинская власть вот уже 20 лет делает все, чтобы болезнь эта разъедала его все больше и больше: ему не позволяют не только жить, но и думать по-христиански, ему неоткуда узнать, как жила православная Россия и какие вообще существуют формы общественной жизни кроме ненавистного ему коммунистического строя. Как же в таких условиях требовать, чтобы он сейчас же после своего освобождения из-под большевистского ига сам определил формы своей жизни. И не будет ли слепое исполнение его воли в этом случае равносильно тому, как если бы кто-либо, имея больного друга, из ложной любви к нему заявил: «я буду исполнять всякое его желание: потребует он лекарство, — я подам ему лекарство, потребует он яд — я подам ему яд». Русскому народу, когда он скинет с себя цепи рабства интернационалу, потребуются не исполнительные слуги, а мудрые советники, которые укажут ему пути праведной и счастливой жизни. У нас есть все возможности разработать и указать ему эти пути, и, не сделавши этого, мы не исполним самого святого долга своего перед Родиной.

Без определенного положительного идеала и без определенных задач в практической деятельности, русские зарубежные организации, возникшие в первое время нашего рассеяния, естественно оказались бесплодными. Часть их прекратила свое существование, отняв у людей, к ним примкнувших, последнюю веру и пафос служения Родине и бросив их в качестве безыдейных работников в чуждую жизнь, другие ограничили все свои заботы сохранением себя от распада. Во всяком случае ни одна из них не расширила своей деятельности и влияния и ни одна не привлекла представителей более молодого поколения. <...>

Общая черта более молодых зарубежных группировок — отрицательное отношение к старшим. Оно было вызвано как осуждением этих старших за допущение русской разрухи, так и — быть может — еще в большей степени их бездействием в эмиграции. В этих обвинениях, конечно, много верного, но, решительно отвернувшись от старшего поколения, более молодые группировки русской эмиграции лишили себя тем самым возможности пополнить свои познания о России общением с людьми, во всяком случае, опытными и ограничили свои познания поверхностными впечатлениями юношеского возраста, случайною историческою и социальною литературой по общему правилу далекою от понимания национальной России, и наконец — пожалуй, больше всего — безответственными газетными сообщениями и статьями.

Эти группировки не игнорируют вины русского общества в постигнувшей Россию катастрофе, но они возлагают эту вину всецело на старые поколения. Сами они не только не считают нужным в чем-либо каяться, но чувствуют себя судьями этих старых поколений. Такой подход, конечно, мало способствует усвоению ими русской национальной общественно-государственной концепции.

Убедившись из опыта старых эмигрантских политических организаций, что отказ от построения положительного государственного идеала влечет за собою омертвление организации, группировки, о которых мы говорим сейчас, указывают определенные основы общественно-государственной жизни восстановленной России.

При этом одни из них ограничиваются декларациею этих основ в самых общих чертах, другие стремятся дать цельную схему государственного строя. Эти основы в общем не противоречат тем, на которых строилась и держалась Православная Россия; из них выдвигаются на первое место вера и предпочтение духовного материальному. Однако, при более внимательном ознакомлении с этими схемами, невольно приходишь к выводу, что авторы выдвигают их не столько потому, что считают их животворными и непременно нужными, сколько потому, что, по их предположениям, они будут отвечать желаниям освобожденного от советского ига народа, т.е. и здесь решающим моментом является воля народа, согласно демократическому принципу <...> Так, например, в программе одного из наиболее крупных союзов обсуждаемой категории указывается, что главною основою общественной и государственной жизни России должна быть вера. На вопрос вашего докладчика, обращенный к одному из руководителей этого союза: какая же вера тут имеется в виду? был получен ответ, что в подробности этого вопроса программа союза не входит, ибо ведь в России различные ее народности исповедуют разную веру. На возражение о том, что, однако, основной государственный уклад и законодательство должны быть проникнуты общим духом одной какой-либо веры, и такой верой в России искони была вера православная, собеседник, вообще, не нашелся, что ответить. Этот союз, кстати сказать, и во внутренней своей жизни никогда не проявлял какого-либо интереса к Православной Церкви. Другой крупный союз, который определенно говорит в своей программе о православной вере, как религии господствующей, и настаивает на необходимости возглавления России природным Царем, считает, однако, возможным, наряду с этим, сохранение некоторых советских институтов, которые по мнению этого союза, встретили одобрение народных масс.

Характерно для этих группировок также и то, что они, провозглашая в своих программах высокие нравственные принципы, на практике не считают себя слишком связанными этими принципами, чем отличалась <...> и сошедшая с православного национального пути дореволюционная русская интеллигенция. Это несомненно свидетельствует о недостатке у них подлинной Веры Христовой, ибо подлинная вера есть вера не только в необходимость правды, но и в силу правды, и потому она побуждает человека стремиться к правде праведными же путями. Между тем, например, один из упомянутых уже союзов, который вообще ставит на первый план «активную» работу по борьбе с отрицательным явлением большевизма, а не построение положительного идеала, рекомендует в этой работе своим членам, и притом даже без особой надобности, такие безнравственные пути и способы действия, которые не могут не претить православному сознанию. Другой упомянутый уже союз сплошь и рядом, не делая различия между нравственно хорошим и объективно-полезным, считает отрадными такие поступки представителей безбожного советского общества, которые вызываются подчас самыми низкими и бесчестными мотивами, но, по мнению союза, полезны для России, и даже этими поступками обуславливает возможность положительной эволюции безбожников без нравственного их перерождения, по побуждениям лишь личных их выгод. Исходя из этих же соображений, группировки, о которых мы говорим, при построении своих планов уничтожения большевистского режима и восстановления России, обычно уделяют мало внимания тем сильным духом, но слабым материально исповедникам правды, которые подвергаются гонениям в Советской России, ставят ставку на находящийся ныне в силе и у власти, но нравственно ничтожный, советский актив. Как уже отмечено выше, один союз убежденно настаивает в своей программе на необходимости возглавления России природным православным Царем. Справедливость требует отметить, что это именно повлекло за собою с самого начала нападки на этот союз со стороны старых эмигрантских организаций, что окончательно оторвало его от старшего поколения и в значительной степени способствовало теоретичности и неправильности многих его утверждений. Так и теоретический взгляд его на сущность власти Православного Русского Царя значительно расходится с историческою концепцией) русского монархизма, естественно возникшего из православного миросозерцания русского народа. Согласно этой концепции Царь — Помазанник Божий есть подлинный отец народа («Царь-Батюшка»): умудренный и укрепленный Божьею помощью, он руководит, без всякого средостения, всею жизнью народа и за весь ход этой жизни несет ответственность перед Богом. По взгляду союза, царь — лишь высший арбитр, а фактическое управление государством и народом вверяется единой государственной партии и ее главе, появляющемуся, так сказать, в порядке самозарождения, по образцу итальянского фашизма. Необходимость существования единой государственной партии и решающая роль ее главы — вождя народа вообще признается всеми группировками этой категории. Этот взгляд глубоко противоречит православному русскому пониманию своей верховной власти. Он несколько напоминает опричнину, которая, как известно, этим пониманием была решительно отвергнута.

Но более всего органическая связь идеологии рассматриваемых нами союзов с антинациональным демократизмом выявляется в принятии ими, в основе, революции как явления, оправданного русскою историею, при решительном осуждении ее эксцессов. Соответственно этому, и свою ближайшую цель эти группировки видят в «национальной революции», т.е. в направлении революции в национальное русло. Христианское сознание решительно отвергает революцию — не только те или иные вредные идеи ею провозглашаемые, а и самую революцию как таковую. <...> Всякая революция, даже бескровная, если бы такая могла произойти, извращает правильную оценку всех нравственных ценностей: все, что человечество по справедливости привыкло считать низким и бесчестным — измена данному слову, обман, неблагодарность, грубость и бессердечие к инакомыслящим — все это возводится революциею на степень доблести, и, наоборот, верность долгу, твердость убеждений, согласование своих поступков с велениями совести — объявляются пороками. <...> И прямо кощунственно называть именем революции борьбу за возрождение Православной Руси. Ни с религиозной, но с юридической точки зрения борьба против советской власти не может быть революциею, ибо революция есть восстание против законной власти. <...> Ясно, что власть, которая сама служит злу и в этом видит свою задачу, не может быть законною. С точки зрения юридической, подъяремное население России, не говоря уже о русской эмиграции, не имеет никакого долга подчинения советской власти, ибо оно никогда не целовало ей креста, а подчинилось и подчиняется ей как насилию.

Таковы те прискорбные заблуждения, в которые впадают более молодые политические группировки русской эмиграции вследствие оторварности своей от подлинно русского православного миросозерцания и неизжитого отравления антихристианским демократизмом. На практике и эти группировки замкнулись в себе и очень мало привлекают к себе еще более молодое поколение русской эмиграции, которое своими глазами почти или вовсе не видело России.

Из этого более молодого поколения, как и следовало ожидать, еще больший процент ушел — иногда, по-видимому, безвозвратно — в чужую жизнь. Но все же большинство их <...> продолжают ощущать себя русскими. Те из них, которые входят в какие-либо русские общественные организации, тяготеют или к политическим организациям ярко фашистского типа, или к таким, которые ограничивают свои задачи воспитанием русских людей в национальном духе, не решая конкретных задач современного момента. Разумеется, и к тем и к другим организациям принадлежит и много русских людей зрелого возраста, в некоторых из них даже превалируя. В таких новых настроениях русской эмиграции и эмигрантской молодежи есть и свои положительные и свои опасные, с точки зрения русского национального идеала, стороны. Положительною стороною следует признать много большую, чем у организаций до сих пор нами рассматривавшихся, устремленность к самовоспитанию и самоочищению, что выражается и вовне, в большом усердии к храму Божьему, в стремлении освятить благословением Церкви свой внутренний быт. Пожалуй, более резко, чем у организаций предыдущей категории, у них ставится на первый план долг, а не права, что соответствует и учению фашизма как такового. Они в большинстве — в этом отношении выгодно отличаясь от фашизма западноевропейского — менее претендуют на непогрешимость всех своих политических не только взглядов, но и методов, потому не так нетерпимы и, в частности, не отворачиваются так решительно от старшего поколения. Те из них, которые не считают нужным решать конкретные задачи современного момента, делают это не потому, чтобы они предоставляли решение этих вопросов большинству народа, а потому, что им кажется преждевременным ставить такие вопросы перед людьми, еще не закончившими своего национального самовоспитания, так как это могло бы их отвлечь от их главной задачи и, к тому же, вызвать между ними разделение, всегда возможное, когда люди не уговорились еще о главном.

Однако несомненно, что некоторые положения рассматриваемых организаций, — притом, организаций политических — фашистских, положения основные, — представляются опасными и соблазнительными при свете русского православного национального идеала. Правда, едва ли не всеми русскими фашистскими организациями, фашизм, как строй, в котором все решает исключительно вождь или глава партии, мыслится как строй переходный, за которым предвидится возврат к монархическому образу правления с сохранением принципа фашизма не в государственном устройстве, а в государственном управлении (главным образом, корпоративные системы). Тем не менее, и в таком виде программа фашистов противоречит русскому православному народному идеалу. Согласно этому идеалу, как уже указано выше, не может быть никаких самозарождающихся вождей. Источник всей Верховной власти на Святой Руси — власти Государя — Помазанника Божия, — Божья Воля, и источник всей прочей власти в государстве — этот Божий помазанник — Государь. <...> Это, конечно, не исключает возможности и целесообразности принятия многого из практической программы фашизма в отдельных отраслях государственного управления, что, несомненно, соответствует нуждам нашего времени. <...>

<...> Нужно раскрыть всю идею Святой Руси до конца и сделать из нее все практические выводы. Нужно с любовью и доверием подойти к каждой из рассмотренных выше общественных группировок, ибо все они по-своему искренне хотят служить России; нужно каждой из них указать, чего ей недостает, чтобы встать на подлинный святорусский путь.

А это может сделать только Церковь. У самих общественных организаций накопилось слишком много партийной нетерпимости, слишком много безосновательной подозрительности, чтобы они могли подойти друг к другу без предубеждения и объединиться. Их может объединить лишь высший, бесспорный и не могущий быть заподозренным в пристрастии, авторитет, который не будет их подчинять одну другой, а всех их, как любящая мать, исправив, что нужно, любовью и кротким увещанием, поведет к одной заветной и светлой цели — Православной Святой Руси, краше и полнее которой не было еще народно-государственной жизни на земле.

Для этого настоятельно необходимо, чтобы наша святая Зарубежная Русская Православная Церковь, в лице высшего своего органа — Архиерейского Собора, Св. Синода, Епархиальных Преосвященных и Настоятелей приходов, обратила свое попечительское внимание на русские зарубежные национальные организации и помогла им выйти на пути подлинно православных и подлинно русских миропонимания и общественно-государственного идеала.

С этой целью в виде первого шага, желательно, чтобы в каждую такую организацию, т.е. в руководящий центр ее, был назначен духовный руководитель — местный настоятель прихода или, в исключительных случаях, другой пастырь по назначению Епархиального Преосвященного. Конечно, это можно сделать только с согласия самой организации, но уже принятие или неприятие духовного руководителя ярко обнаружит истинный внутренний облик организации. Задачею духовного руководителя будет ознакомиться с идеологией и внутренним бытом организации, проверить степень соответствия их православному русскому миропониманию, выяснить, в чем заключаются уклонения от этого миропонимания, причины этих уклонений, и затем, мерами кроткого вразумления и увещевания, стараться, чтобы все заблуждения и неправильности были возможно скорее изжиты, и чтобы организация вышла и твердо пошла по спасительному святорусскому пути. Духовный руководитель и в дальнейшем продолжает свое духовное попечение об организации, наставляя ее, предупреждая от отхода от православного национального пути и указывая на ошибки.

Когда будут таким образом обследованы, отобраны и направлены на истинно Святорусский путь хотя бы несколько более или менее крупных общественных организаций, этим будет уже положено начало мощному Православному национальному Русскому движению, движению, имеющему целью осуществление на нашей земле идеала Святой Руси на исконных русских исторических началах. Наша Святая Церковь благословит это движение и привлечет к ответственной работе в нем людей, того достойных, которые обнаружатся обследованием организаций духовными руководителями. Так и будут осуществлены чаяния тех, кто говорит о желательности образования Церковно-народного центра".

 

Резолюция по докладу

 

1. Собор признает настоятельной необходимостью, чтобы наша Святая Русская Православная зарубежная Церковь, в лице Священного Синода, епархиальных Преосвященных и настоятелей приходов обратила свое внимание на русские зарубежные национальные организации и помогла им выйти на путь подлинно православных и подлинно русских миропонимания и общественно-государственного идеала.

 

2. С этой целью было бы желательно, чтобы руководящий центр каждой такой организации, которая на это согласится, был поручен духовному попечению особого духовного руководителя, местного настоятеля прихода или, в исключительных случаях, другого пастыря по назначению епархиального Преосвященного. Задачею духовного руководителя будет ознакомиться с идеологией и внутренним бытом организаций, проверить степень соответствия их православному русскому миропониманию, выяснить, в чем заключаются уклонения от этого миропонимания и их причины, и стараться, мерами кроткого вразумления и увещания, чтобы все заблуждения и неправильности были возможно скорее изжиты и чтобы организация вышла и твердо пошла по спасительному святорусскому пути.

 

3. Когда, в результате обследования духовными руководителями, выявятся русские общественные организации, готовые твердо встать на путь осуществления на нашей Родине идеала Святой Руси, а также люди, достойные идти по этому пути впереди других, тем самым наметится мощное объединенное православно-русское народное движение для восстановления России на ее исконных исторических началах. Святая Церковь благословит это движение, продолжая и при дальнейшем развитии свое благодатное духовное окормление его.

Материалы II-го Всезарубежного Собора. Доклады Еп. Потсдамского Серафима

 

Доклад Преосвященного Епископа Потсдамского Серафима «Оксфордская конференция для практического христианства и большевизм»

 

Незадолго до Оксфордской конференции <...> я опубликовал в главном органе мирового антибольшевистского движения «Contra Kommintern»  (июль 1937 г.) статью «Религиозная жизнь и преследования христиан в Советском Союзе». <...> Статью я закончил словами: «Эти конференции (т.е. в Оксфорде и Эдинбурге) должны дать недвусмысленное авторитетное заявление о подлинной сущности большевизма, апеллировать к мировой совести, призвать правительства и ответственные круги всех государств и народов к борьбе против большевизма, предостерегать от всякого заигрывания церковных кругов и отдельных лиц с большевизмом и указать средства и пути, приводящие к преодолению большевизма. На этих конференциях все церкви и религиозные общины должны сплотиться и требовать организации единого антибольшевистского фронта и поддержки такового. Так как антирелигиозная борьба есть интернациональное дело, то и борьба против большевизма должна быть интерконфессиональным делом и интерконфессиональной задачей. Если удастся осуществить этот решающий шаг, эти конференции будут поворотным пунктом в истории христианства и благословением для человечества». <...>

Цель Оксфордской конференции заключалась, как было сказано в программе, в исследовании «жгучих вопросов, поставленных христианству в настоящее время». <...>

Мы прекрасно знающие из горького опыта русского народа, что такое большевизм, должны сожалеть, что вопрос о большевизме — по нашему убеждению — самый жгучий вопрос не был выделен в отдельную тему. С нашей точки зрения, инициаторы и организаторы конференции уже здесь обнаружили своеобразную слепоту и непонятное для нас игнорирование страшнейшего факта нашего времени. <...>

Но это еще не все и не самое худшее! Самое прискорбное то, что конференция иногда молчала о большевизме, когда можно и нужно было говорить о нем, и, кроме того, иногда искажала сущность большевизма, замазывала его отвратительную сторону, отталкивающие черты и свойства и пыталась найти в нем какие-то сходства и родства с евангельскими идеями и идеалами. <...>

Кроме секционных докладов, на конференции были заслушаны (но не обсуждены) доклады отдельных ораторов на разные темы. Так, например Rev. William Paton прочел доклад на тему «Значение и задачи Церкви». Здесь он говорил о страданиях христиан в Германии и Маньчжурии, о преследованиях евреев, но о русских исповедниках и мучениках, о продолжающемся уже более 20-ти лет антирелигиозном терроре в СССР — ни слова.

Но в порыве скрытого пробольшевизма превзошел всех нью-йоркский профессор Niebuhr, который позволил себе утверждение: «Поскольку марксизм отстаивает значение универсальных ценностей, его нельзя поставить на одну линию с фашизмом, отрицающим всеобщие интересы во имя своей собственной сама себя оправдывающей жизненной силы <...>». Очевидно профессор Нибур не читал сочинения ни самого Маркса, ни его истолкователей Энгельса, Ленина и Сталина, иначе он должен был бы знать, что марксизм вообще не признает никаких универсальных ценностей и поэтому не может отстаивать их значение. <...>

Наконец, в послании Конференции ко всем христианским церквам содержится фраза: «В особенности обращались наши сердца в сочувствии и благодарности к христианским братьям в Германии. Их мужественное свидетельство о Христе есть для нас возбуждение к живой вере, и мы молим, чтобы Бог дал нам благодать, дабы и мы также ясно свидетельствовали о Господе» (стр. 4). И тут, в этом важном документе конференции, ни одного слова о свидетельстве и мученичестве русских христиан! Разве это молчание не наводит на самые грустные размышления. <...>

Открытый пробольшевизм свил себе гнездо даже в среде английского духовенства. Я указываю только на Dean'a Кентерберийского, который писал: «Россия (именно большевистская) исполнила свою христианскую миссию, которую мы должны были исполнить. Они (большевики) пошли и на практике осуществили идею христианства. Мы должны видеть в них друзей и союзников в великом религиозном движении, указывающем вперед». Вместе с другими духовными лицами он был в красной Испании и затем утверждал, что «большевизм близок к намерениям Христа». В 1937 г. он посетил СССР и в «Известиях» от 36.Х.37 г. обещал содействовать укреплению дружбы между Англией и СССР.

В том-то беда и роковое заблуждение большинства членов конференции, что они считали главным отрицательным явлением современности не большевизм, а фашизм, национализм, расизм, антисемитизм и так называемые тоталитарные государства.

Поэтому острие конференции было направлено не против большевизма, несмотря на его беспримерную антирелигиозную борьбу, безмерные страдания всех верующих под ярмом советской диктатуры и открытый антирелигиозный поход компартий во всех странах, а против фашизма, национализма и национал-социализма, т.е. против движений, которые написали на своем знамени о непримиримой борьбе против большевизма и пока спасли западноевропейский христианский мир от русской Голгофы и гибели христианской культуры. <...>

Чем можно объяснить такое странное, выражаясь осторожно, сдержанное отношение к большевизму? Нельзя же допускать мысли, что делегаты конференции решительно ничего не знают о большевизме и находятся в полном неведении о том, что делается в СССР. Конечно, отчасти это объясняется политическими соображениями представителей из стран так называемого демократического блока. В этих странах преобладает в настоящее время не отрицательное отношение к Советской власти, а антипатия к национал-социалистической Германии и страх перед ее возрастающей национальной силой и военной мощью. Наряду с Германией и фашистская Испания с ее идеей Римской Империи возбуждает подозрения и враждебные чувства. А, ведь, эти две державы являются в Европе в данное время главными противниками Советской власти, причем многие уверены, что они угрожают не только Советской России, но и демократическим державам. Поэтому, Советская власть является для последних, в известном смысле, союзником против общего врага, союзником довольно желательным, если принять во внимание общее мнение о военной силе красной армии. <...> Этим пользуется Советская власть, которая через своих агентов распространяет везде боевой лозунг «против фашизма и войны» и выставляет себя оплотом и защитником всеобщего мира. Всем известна энергичная деятельность Литвинова в этом деле. Пацифисты различных стран считают просто нецелесообразным и опасным участвовать в антибольшевистских выступлениях, боясь этим ослабить пацифистский фронт. А пацифизм пустил глубокие корни в церковных кругах Англии и Америки. А эти круги определили в значительной степени настроение и работы Оксфордской конференции. <...>

Но это толерантное отношение к большевизму нужно было обосновать и оправдать. Это и случилось в тех местах докладов, где говорится о том, что в коммунизме содержатся якобы идеи и требования, справедливые с христианской точки зрения. Для этой цели придуманы все эти мнимые параллели и сходства между большевизмом и христианством, на которые указано в докладе. <...>

Что некоторые протестантские организации не отказываются работать в контакте с коммунистическими показал, например, последний международный юношеский конгресс в Женеве, на котором протестантские представители принимали участие наряду с делегатами из СССР. Председатель III секции г. Эспэ не допустил разоблачения большевиков, а этот Эспэ является председателем комиссии молодежи Экуменического Совета, которым он и был делегирован на конгресс. Другой пример: генеральным секретарем ИМКА состоит Стронг: он брат коммунистической пропагандистки Стронг и дал своей сестре возможность выступать в кругах христианских организаций в Женеве и в других городах.

<...> Мы к нашему искреннему прискорбию должны сказать: если в Оксфорде действительно собрались лучшие представители протестантизма и их суждения действительно разделяются большинством верующих тех церквей и религиозных организаций, от имени которых они выступали, тогда нам в борьбе с нашим главным врагом, с разорителями России и палачами русского народа, с ними не по дороге.

 

Доклад Преосвященного Епископа Потсдамского Серафима «Католичество и большевизм»

 

<...>

Конечно никто не станет отрицать, что Римско-католическая церковь, ее духовенство и многочисленные католические организации сделали очень много в борьбе с большевизмом. Я указываю только на известное письмо Папы Пия XI на имя своего генерального викария в Риме, кардинала Pompily от 2 февр. 1930 г., в котором он призывал к «молитвенному крестовому походу» против большевизма. В прошлом — 1937 г. — 18 марта папа выпустил даже особую энциклику против коммунизма, энциклику «Divini redemptoris».

Но с другой стороны, также несомненно, во-первых, что Рим заговорил таким резким языком только с 1929-1930 года; до тех пор ватиканские дипломаты были далеко не так непримиримо антибольшевистски настроены, и, во-вторых, что эти антибольшевистские выступления папского Рима ослаблялись и ослабляются заявлениями и выступлениями выдающихся представителей католичества: эти выступления носят нередко характер пробольшевистской работы, если не всегда сознательной, то, по крайней мере, бессознательной. <...>

Настоящим мотивом всех попыток соглашений с советской властью была, конечно, надежда добиться от советской власти привилегированного положения для римско-католической церкви в России, свободы пропаганды среди некатолического населения и планомерного обращения его в католичество. <...>

Первый осязаемый результат был женевский договор от 10 мая 1922 г. о помощи голодающим в России. <...> Этот договор, или, точнее, акция, должна была способствовать окатоличеванию России, что признавала в свое время католическая печать, и о чем говорилось и на международном конгрессе католической акции в Люксембурге в начале августа месяца 1922 г.

С этой же целью была учреждена 20 апреля 1926 г. «Папская Комиссия по русским делам» подчинения «Конгрегации по делам восточной церкви» . Руководителем этой Комиссии был назначен иезуит д'Эрбиньи, дважды посетивший советскую Россию для изучения на месте возможности для римско-католической церкви и зондирования почвы в Москве. В 1930 г. эта «Комиссия» получила самостоятельность. В Риме приступили к подготовке надежного кадра русских католических священников, которые, по проекту, немедленно должны отправиться в Россию, когда удастся добиться свободы пропаганды для католической церкви. Был даже преднамечен план распределения их по районам. <...> Этот русский католический клир состоит из священников, не враждебно настроенных по отношению к советской власти <...>

Желание окатоличевания Российского народа склонило некоторых представителей католичества даже к тому, чтобы признать за большевиками некоторую заслугу. <...> Оказывается, что католики совершенно согласны с уничтожением Православной Церкви, даже приветствуют это вопиющее преступление, ибо они рассчитывают на то, что римско-католическая церковь займет ее место. <...> Вот, напр., что писал бенедиктинец д-р Хризостом Бауер в немецкой католической газете «Bayrisher Kurier» от 8 марта 1930 г.: «<...> не в этом ли <...> заключается религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он обрекает на исчезновение (часто несознательных и невинных) носителей схизматической мысли, делает, так сказать, «чистый стол» и этим дает возможность к духовному воссозиданию. Он та сила, которая хочет зла, но все же делает добро». В том же духе писал и другой руководящий орган католической печати, известный венский журнал «Schonere Zukunft» от 15 ноября 1931 г., где было сказано: «Большевизм создает возможность обращения в католичество неподвижной (starre) России». Красноречивая иллюстрация католического морального принципа «цель оправдывает средство».

Нередко мы слышим от руководящих представителей католичества прямо пробольшевистские суждения. Вот, например, что писал иезуит патер Муккерман в главном органе бывшей немецкой католической партии «центрум» — «Germania» от 26 июля 1924 г.: «Большевизм есть часто непонятное и еще чаще неправильно руководимое, но в основе все же естественное юное движение новой человечности <...> Необходимо обращаться с ним дружественно <...>»

Большие надежды большевики возлагают на католическое юношество. <...> На международном юношеском конгрессе в Женеве, в начале сентября 1936 г., советский представитель Косарев говорил следующее: «Утверждают, что коммунисты и католики — враги. Но я заявляю, что мы не видим в них никаких врагов, что нет никаких оснований для обоюдного недоверия и еще меньше для взаимной вражды. Нас, коммунистическое юношество, соединяют с католическим юношеством общие интересы». <...>

Так называемый, политический католицизм играет значительную, иногда и решающую роль в государственной и общественной жизни даже в странах, где часть католического населения в меньшинстве, например в прежней Германии имперского и веймарского периодов. Но этот политический католицизм далеко не однородное явление, в нем можно различить два течения: одно течение строго консервативное, иногда с реакционным уклоном. Это течение — антилиберальное, антимасонское, антимарксистское и, конечно, антибольшевистское. Оно — враг всяких уступок духу времени и компромиссов с некатолическими направлениями политической жизни. Но есть и другое течение, более гибкое, приспособленческое. Представители этого течения уже примирились с либерализмом и демократизмом; они освоились с парламентаризмом, их не смущают партийные дрязги и интриги, они сотрудничают с разными общественными, например, профессиональными организациями и ищут в них опору, заключают соглашения и блоки с другими, некатолическими, партиями и организациями, участвуют в коалиционных правительствах, ведут нередко политическую двойную бухгалтерию. Вот это второе течение <...> политиканствующего католицизма попадает иногда в сети скрытого и явного пробольшевизма. <...>

В заключение я должен еще раз указать на то, что даже антибольшевистские выступления и Ватикана и католическо-политических и общественных деятелей носят не только конфессиональный характер, но вообще имеют своей целью обращение русского народа в католичество. <...> Эта борьба против большевизма <...> конфессионально-своекорыстна и поэтому теряет для нас значительную долю своей ценности. Большевики — наши враги, но, увы, официальный ватиканский католицизм — не наш бескорыстный друг. <...>

Поэтому русская православная эмиграция должна быть очень осторожна и разборчива в выборе своих союзников в антибольшевистской борьбе, ибо сомнительный друг иногда хуже и опаснее открытого врага.

Материалы II-го Всезарубежного Собора. Доклады Еп. Потсдамского Серафима

Доклад Преосвященного Епископа Потсдамского Серафима «Оксфордская конференция для практического христианства и большевизм»

 

Незадолго до Оксфордской конференции <...> я опубликовал в главном органе мирового антибольшевистского движения «Contra Kommintern»  (июль 1937 г.) статью «Религиозная жизнь и преследования христиан в Советском Союзе». <...> Статью я закончил словами: «Эти конференции (т.е. в Оксфорде и Эдинбурге) должны дать недвусмысленное авторитетное заявление о подлинной сущности большевизма, апеллировать к мировой совести, призвать правительства и ответственные круги всех государств и народов к борьбе против большевизма, предостерегать от всякого заигрывания церковных кругов и отдельных лиц с большевизмом и указать средства и пути, приводящие к преодолению большевизма. На этих конференциях все церкви и религиозные общины должны сплотиться и требовать организации единого антибольшевистского фронта и поддержки такового. Так как антирелигиозная борьба есть интернациональное дело, то и борьба против большевизма должна быть интерконфессиональным делом и интерконфессиональной задачей. Если удастся осуществить этот решающий шаг, эти конференции будут поворотным пунктом в истории христианства и благословением для человечества». <...>

Цель Оксфордской конференции заключалась, как было сказано в программе, в исследовании «жгучих вопросов, поставленных христианству в настоящее время». <...>

Мы прекрасно знающие из горького опыта русского народа, что такое большевизм, должны сожалеть, что вопрос о большевизме — по нашему убеждению — самый жгучий вопрос не был выделен в отдельную тему. С нашей точки зрения, инициаторы и организаторы конференции уже здесь обнаружили своеобразную слепоту и непонятное для нас игнорирование страшнейшего факта нашего времени. <...>

Но это еще не все и не самое худшее! Самое прискорбное то, что конференция иногда молчала о большевизме, когда можно и нужно было говорить о нем, и, кроме того, иногда искажала сущность большевизма, замазывала его отвратительную сторону, отталкивающие черты и свойства и пыталась найти в нем какие-то сходства и родства с евангельскими идеями и идеалами. <...>

Кроме секционных докладов, на конференции были заслушаны (но не обсуждены) доклады отдельных ораторов на разные темы. Так, например Rev. William Paton прочел доклад на тему «Значение и задачи Церкви». Здесь он говорил о страданиях христиан в Германии и Маньчжурии, о преследованиях евреев, но о русских исповедниках и мучениках, о продолжающемся уже более 20-ти лет антирелигиозном терроре в СССР — ни слова.

Но в порыве скрытого пробольшевизма превзошел всех нью-йоркский профессор Niebuhr, который позволил себе утверждение: «Поскольку марксизм отстаивает значение универсальных ценностей, его нельзя поставить на одну линию с фашизмом, отрицающим всеобщие интересы во имя своей собственной сама себя оправдывающей жизненной силы <...>». Очевидно профессор Нибур не читал сочинения ни самого Маркса, ни его истолкователей Энгельса, Ленина и Сталина, иначе он должен был бы знать, что марксизм вообще не признает никаких универсальных ценностей и поэтому не может отстаивать их значение. <...>

Наконец, в послании Конференции ко всем христианским церквам содержится фраза: «В особенности обращались наши сердца в сочувствии и благодарности к христианским братьям в Германии. Их мужественное свидетельство о Христе есть для нас возбуждение к живой вере, и мы молим, чтобы Бог дал нам благодать, дабы и мы также ясно свидетельствовали о Господе» (стр. 4). И тут, в этом важном документе конференции, ни одного слова о свидетельстве и мученичестве русских христиан! Разве это молчание не наводит на самые грустные размышления. <...>

Открытый пробольшевизм свил себе гнездо даже в среде английского духовенства. Я указываю только на Dean'a Кентерберийского, который писал: «Россия (именно большевистская) исполнила свою христианскую миссию, которую мы должны были исполнить. Они (большевики) пошли и на практике осуществили идею христианства. Мы должны видеть в них друзей и союзников в великом религиозном движении, указывающем вперед». Вместе с другими духовными лицами он был в красной Испании и затем утверждал, что «большевизм близок к намерениям Христа». В 1937 г. он посетил СССР и в «Известиях» от 36.Х.37 г. обещал содействовать укреплению дружбы между Англией и СССР.

В том-то беда и роковое заблуждение большинства членов конференции, что они считали главным отрицательным явлением современности не большевизм, а фашизм, национализм, расизм, антисемитизм и так называемые тоталитарные государства.

Поэтому острие конференции было направлено не против большевизма, несмотря на его беспримерную антирелигиозную борьбу, безмерные страдания всех верующих под ярмом советской диктатуры и открытый антирелигиозный поход компартий во всех странах, а против фашизма, национализма и национал-социализма, т.е. против движений, которые написали на своем знамени о непримиримой борьбе против большевизма и пока спасли западноевропейский христианский мир от русской Голгофы и гибели христианской культуры. <...>

Чем можно объяснить такое странное, выражаясь осторожно, сдержанное отношение к большевизму? Нельзя же допускать мысли, что делегаты конференции решительно ничего не знают о большевизме и находятся в полном неведении о том, что делается в СССР. Конечно, отчасти это объясняется политическими соображениями представителей из стран так называемого демократического блока. В этих странах преобладает в настоящее время не отрицательное отношение к Советской власти, а антипатия к национал-социалистической Германии и страх перед ее возрастающей национальной силой и военной мощью. Наряду с Германией и фашистская Испания с ее идеей Римской Империи возбуждает подозрения и враждебные чувства. А, ведь, эти две державы являются в Европе в данное время главными противниками Советской власти, причем многие уверены, что они угрожают не только Советской России, но и демократическим державам. Поэтому, Советская власть является для последних, в известном смысле, союзником против общего врага, союзником довольно желательным, если принять во внимание общее мнение о военной силе красной армии. <...> Этим пользуется Советская власть, которая через своих агентов распространяет везде боевой лозунг «против фашизма и войны» и выставляет себя оплотом и защитником всеобщего мира. Всем известна энергичная деятельность Литвинова в этом деле. Пацифисты различных стран считают просто нецелесообразным и опасным участвовать в антибольшевистских выступлениях, боясь этим ослабить пацифистский фронт. А пацифизм пустил глубокие корни в церковных кругах Англии и Америки. А эти круги определили в значительной степени настроение и работы Оксфордской конференции. <...>

Но это толерантное отношение к большевизму нужно было обосновать и оправдать. Это и случилось в тех местах докладов, где говорится о том, что в коммунизме содержатся якобы идеи и требования, справедливые с христианской точки зрения. Для этой цели придуманы все эти мнимые параллели и сходства между большевизмом и христианством, на которые указано в докладе. <...>

Что некоторые протестантские организации не отказываются работать в контакте с коммунистическими показал, например, последний международный юношеский конгресс в Женеве, на котором протестантские представители принимали участие наряду с делегатами из СССР. Председатель III секции г. Эспэ не допустил разоблачения большевиков, а этот Эспэ является председателем комиссии молодежи Экуменического Совета, которым он и был делегирован на конгресс. Другой пример: генеральным секретарем ИМКА состоит Стронг: он брат коммунистической пропагандистки Стронг и дал своей сестре возможность выступать в кругах христианских организаций в Женеве и в других городах.

<...> Мы к нашему искреннему прискорбию должны сказать: если в Оксфорде действительно собрались лучшие представители протестантизма и их суждения действительно разделяются большинством верующих тех церквей и религиозных организаций, от имени которых они выступали, тогда нам в борьбе с нашим главным врагом, с разорителями России и палачами русского народа, с ними не по дороге.

 

Доклад Преосвященного Епископа Потсдамского Серафима «Католичество и большевизм»

 

<...>

Конечно никто не станет отрицать, что Римско-католическая церковь, ее духовенство и многочисленные католические организации сделали очень много в борьбе с большевизмом. Я указываю только на известное письмо Папы Пия XI на имя своего генерального викария в Риме, кардинала Pompily от 2 февр. 1930 г., в котором он призывал к «молитвенному крестовому походу» против большевизма. В прошлом — 1937 г. — 18 марта папа выпустил даже особую энциклику против коммунизма, энциклику «Divini redemptoris».

Но с другой стороны, также несомненно, во-первых, что Рим заговорил таким резким языком только с 1929-1930 года; до тех пор ватиканские дипломаты были далеко не так непримиримо антибольшевистски настроены, и, во-вторых, что эти антибольшевистские выступления папского Рима ослаблялись и ослабляются заявлениями и выступлениями выдающихся представителей католичества: эти выступления носят нередко характер пробольшевистской работы, если не всегда сознательной, то, по крайней мере, бессознательной. <...>

Настоящим мотивом всех попыток соглашений с советской властью была, конечно, надежда добиться от советской власти привилегированного положения для римско-католической церкви в России, свободы пропаганды среди некатолического населения и планомерного обращения его в католичество. <...>

Первый осязаемый результат был женевский договор от 10 мая 1922 г. о помощи голодающим в России. <...> Этот договор, или, точнее, акция, должна была способствовать окатоличеванию России, что признавала в свое время католическая печать, и о чем говорилось и на международном конгрессе католической акции в Люксембурге в начале августа месяца 1922 г.

С этой же целью была учреждена 20 апреля 1926 г. «Папская Комиссия по русским делам» подчинения «Конгрегации по делам восточной церкви» . Руководителем этой Комиссии был назначен иезуит д'Эрбиньи, дважды посетивший советскую Россию для изучения на месте возможности для римско-католической церкви и зондирования почвы в Москве. В 1930 г. эта «Комиссия» получила самостоятельность. В Риме приступили к подготовке надежного кадра русских католических священников, которые, по проекту, немедленно должны отправиться в Россию, когда удастся добиться свободы пропаганды для католической церкви. Был даже преднамечен план распределения их по районам. <...> Этот русский католический клир состоит из священников, не враждебно настроенных по отношению к советской власти <...>

Желание окатоличевания Российского народа склонило некоторых представителей католичества даже к тому, чтобы признать за большевиками некоторую заслугу. <...> Оказывается, что католики совершенно согласны с уничтожением Православной Церкви, даже приветствуют это вопиющее преступление, ибо они рассчитывают на то, что римско-католическая церковь займет ее место. <...> Вот, напр., что писал бенедиктинец д-р Хризостом Бауер в немецкой католической газете «Bayrisher Kurier» от 8 марта 1930 г.: «<...> не в этом ли <...> заключается религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он обрекает на исчезновение (часто несознательных и невинных) носителей схизматической мысли, делает, так сказать, «чистый стол» и этим дает возможность к духовному воссозиданию. Он та сила, которая хочет зла, но все же делает добро». В том же духе писал и другой руководящий орган католической печати, известный венский журнал «Schonere Zukunft» от 15 ноября 1931 г., где было сказано: «Большевизм создает возможность обращения в католичество неподвижной (starre) России». Красноречивая иллюстрация католического морального принципа «цель оправдывает средство».

Нередко мы слышим от руководящих представителей католичества прямо пробольшевистские суждения. Вот, например, что писал иезуит патер Муккерман в главном органе бывшей немецкой католической партии «центрум» — «Germania» от 26 июля 1924 г.: «Большевизм есть часто непонятное и еще чаще неправильно руководимое, но в основе все же естественное юное движение новой человечности <...> Необходимо обращаться с ним дружественно <...>»

Большие надежды большевики возлагают на католическое юношество. <...> На международном юношеском конгрессе в Женеве, в начале сентября 1936 г., советский представитель Косарев говорил следующее: «Утверждают, что коммунисты и католики — враги. Но я заявляю, что мы не видим в них никаких врагов, что нет никаких оснований для обоюдного недоверия и еще меньше для взаимной вражды. Нас, коммунистическое юношество, соединяют с католическим юношеством общие интересы». <...>

Так называемый, политический католицизм играет значительную, иногда и решающую роль в государственной и общественной жизни даже в странах, где часть католического населения в меньшинстве, например в прежней Германии имперского и веймарского периодов. Но этот политический католицизм далеко не однородное явление, в нем можно различить два течения: одно течение строго консервативное, иногда с реакционным уклоном. Это течение — антилиберальное, антимасонское, антимарксистское и, конечно, антибольшевистское. Оно — враг всяких уступок духу времени и компромиссов с некатолическими направлениями политической жизни. Но есть и другое течение, более гибкое, приспособленческое. Представители этого течения уже примирились с либерализмом и демократизмом; они освоились с парламентаризмом, их не смущают партийные дрязги и интриги, они сотрудничают с разными общественными, например, профессиональными организациями и ищут в них опору, заключают соглашения и блоки с другими, некатолическими, партиями и организациями, участвуют в коалиционных правительствах, ведут нередко политическую двойную бухгалтерию. Вот это второе течение <...> политиканствующего католицизма попадает иногда в сети скрытого и явного пробольшевизма. <...>

В заключение я должен еще раз указать на то, что даже антибольшевистские выступления и Ватикана и католическо-политических и общественных деятелей носят не только конфессиональный характер, но вообще имеют своей целью обращение русского народа в католичество. <...> Эта борьба против большевизма <...> конфессионально-своекорыстна и поэтому теряет для нас значительную долю своей ценности. Большевики — наши враги, но, увы, официальный ватиканский католицизм — не наш бескорыстный друг. <...>

Поэтому русская православная эмиграция должна быть очень осторожна и разборчива в выборе своих союзников в антибольшевистской борьбе, ибо сомнительный друг иногда хуже и опаснее открытого врага.

10-летие открытых приходов РПЦЗ в России

 

Вдъ-Информ: Более десяти лет назад, в начале апреля 1990 года, в России произошло весьма знаменательное событие — в нашей стране появился первый легальный, открытый православный приход, находящийся вне юрисдикции отступнической Московской патриархии. Клир и прихожане Цареконстантиновского храма в древнем русском городе Суздале единодушно решили присоединиться к Русской Православной Церкви Заграницей — единственной «ветви» Русского Православия, чья каноничность и верность Истинному Православию была бесспорна. До 1990 года тысячи, если не миллионы, истинно-православных христиан России вынуждены были тайно хранить свою верность Матери-Церкви, поскольку тоталитарное государство жестоко преследовало тех, кто не хотел признавать созданную им «государственную церковь» обновленческого типа. Появление первого легального прихода РПЦЗ в России перевернуло духовную ситуацию в нашей стране, став, с точки зрения истинно-православных христиан, главным положительным итогом так называемой перестройки и крушения советского режима. Достаточно упомянуть, что к концу 1990 года на территории Советского Союза действовало уже около сотни приходов РПЦЗ, и их число продолжало стремительно расти, несмотря на ожесточенное сопротивление МП, терявшей вместе с опорой на советскую власть свою духовную монополию.

Впрочем, под влиянием как внешних сил, стремящихся не допустить возрождения Истинного Православия в России, так и внутренних нестроений, дальнейшая история нашей Церкви на родине оказалась драматичной. Начиная с 1992-93 годов в ее лоне возникают сначала подспудные внутренние разделения, а затем, в 1994-96 гг., и более серьезные расколы. Обозревая десятилетний путь нашей Церкви в России, мы подробно остановимся на истории этих разделений, чтобы извлечь из них необходимые уроки. Увы, но разделения и расколы всегда — еще с апостольских времен — сопутствовали жизни Церкви, выявляя, по слову апостола Павла, «искуснейших». Приступая к обзору тернистого пути, пройденного нашей Церковью в России, хотелось бы выразить надежду, что единомысленные братья и сестры во Христе со временем преодолеют средостение, вызванное обстоятельствами непростого времени, в которое судил нам жить Господь, и вновь прославят Его Пречистое Имя едиными усты и единым сердцем. Вместе с тем, необходимо помнить, что такое объединение возможно только на твердых канонических началах, на основе непоколебимой верности Истинному Православию, поэтому важнейшим препятствием для объединения является отступление от прямого исповеднического пути, которым всегда шла наша Церковь. Борьба с этим отступлением должна стать нашим вкладом в священное дело объединения всех истинно-православных христиан, в Отечестве и разсеянии сущих.

 

 

РОССИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

1990—2000

 

Начиная с печальной памяти церковного разделения 1927 года, порожденного предательской «декларацией» митрополита Сергия (Страгородского), Русская Православная Церковь Заграницей неизменно исповедовала свое духовное и каноническое единство с Гонимой, Катакомбной Церковью России. Бесчисленные свидетельства такого единства и общения можно найти в Посланиях Архиерейских Соборов 1930—80-х годов, в различных Синодальных и епархиальных документах. Однако, фактическая связь с Российской Катакомбной Церковью была весьма затруднена по причине «железного занавеса», отделявшего Советский Союз от остального мира. Лишь в 1975 году Священноначалию РПЦЗ представилась возможность достоверно убедиться в реальном существовании подпольной Истинно-Православной Церкви в России. В Архиерейский Синод обратилась группа священников ИПЦ, лишившихся епископского окормления после смерти одного из канонических катакомбных Епископов. Эта группа, состоявшая по разным сведениям из 12 или 14 священников, была с радостью принята в каноническое подчинение РПЦЗ, а непосредственным епископом этих катакомбных клириков стал председатель Архиерейского Синода Митрополит Филарет (Вознесенский). Таким образом, именно 1975 год можно считать точкой отсчета истории канонических структур РПЦЗ на территории России. Хотя, со строго канонической точки зрения, в 1975 году никакой «новой Церкви» в России не появилось: с кончиной Епископов ИПЦ, с которыми РПЦЗ всегда поддерживала, насколько возможно, каноническое общение и составляла Единую Поместную Церковь, зарубежный Архиерейский Синод остался для значительной части духовенства Катакомбной Церкви единственным известным им органом церковной власти Российской Церкви, и поэтому было естественно в первую очередь обратиться за архипастырским окормлением именно в Архиерейский Синод.

Управление российскими катакомбными приходами из Нью-Йорка носило несколько условный характер, поэтому практически сразу после принятия группы истинно-православных священников под омофор зарубежного Архиерейского Синода встал вопрос о поставлении для них собственного Епископа. В 1980 году, в обстановке строгой секретности, Архиерейский Собор РПЦЗ рукополагает во Епископа иеромонаха Варнаву (Прокофьева), для «внеших» остававшегося протоиереем Владимиром, настоятелем храма св. Архистратига Михаила в Каннах /Франция/[1]. Благодаря своим родственникам, работавшим в посольстве Франции в Москве, он имел возможность легально посещать Советский Союз. Архиерейский Собор также рассмотрел несколько кандидатов во Епископы для российских катакомб. Одним из таких кандидатов был священник Михаил Рождественский († 1988 г.), катакомбный исповедник, окормлявший истинно-православных христиан в Санкт-Петербурге и в некоторых других регионах России. Другим кандидатом был многолетний исповедник Истинного Православия иеромонах Гурий (Павлов) († на Рождество 1995/6 г.), окормлявший целую «ветвь» Катакомбной Церкви, оставшуюся без епископского окормления после кончины своего предстоятеля — Епископа Феодосия (Бахметьева; + 1986 г.). Однако, окончательный выбор пал на иеромонаха Лазаря (Журбенко), с которым удалось наладить связь Архиепископу Женевскому и Западно-Европейскому Антонию (Бартошевичу) и который имел рекомендации ряда известных церковных диссидентов, принадлежавших к МП (в частности, о. Димитрия Дудко[2]). В 1981 году, на московской квартире катакомбной монахини Феодоры, Епископ Варнава единолично поставил во Епископы для российских катакомб о. Лазаря (Журбенко), который получил титул «Тамбовского и Моршанского».

Здесь надо отметить, что многие радикальные катакомбники были весьма недовольны выбором Зарубежного Синода. В подчинение Епископа Лазаря не перешли ни о. Михаил Рождественский, ни о. Гурий (Павлов), хотя оба находились тогда под омофором РПЦЗ[3]. Иеромонах Лазарь имел небезупречную репутацию. Многих смущал его «временный переход» в начале 70-х годов в МП, где он получил священный сан, чтобы потом вновь вернуться в катакомбы. Некоторые катакомбники утверждают, что Федор Журбенко (так Епископа Лазаря звали в миру) вел себя как провокатор во время своего краткосрочного тюремного заключения. С другой стороны, сам Епископ Лазарь не скрывал своего недоброжелательного отношения к другим «ветвям» ИПЦ. Он собрал различные «доказательства» неканоничности всех современных ему катакомбных епископов, особенно иерархов так называемой «секачевской» или «поздеевской» ветви ИПЦ, основанной в 1971 году схимитрополитом Геннадием (Секачем). Эти «доказательства» Епископ Лазарь представил в конце 80-х годов Архиерейскому Синоду РПЦЗ, который, под влиянием Владыки, принял решение не признавать наличных катакомбных иерархов «в сущем сане», предложив им вступить в общение лишь при условии «хиротесии», то есть, фактически, нового рукоположения. Естественно, это предложение Архиерейского Синода было отвергнуто большинством катакомбников, не сомневавшихся в каноничности своих хиротоний, и стало еще одной причиной недоверчивого отношения многих катакомбных христиан к РПЦЗ.

Со временем катакомбники, не признавшие Епископа Лазаря, подвели под свое недоверчивое отношение к РПЦЗ более определенную каноническую базу. По их мнению, Митрополит Виталий, ставший Первоиерархом РПЦЗ в 1986 году, стал искать пути к сближению с официальным «мировым православием», терпимо относясь к фактам сослужения своих клириков с экуменистами, которые в некоторых епархиях (например, в Западно-Европейской) приобрели массовый характер и даже были официально разрешены в письменном обращении Архиепископа Антония Женевского к своим клиру и пастве. В этом, а позже и в открытии легальных, имеющих государственную регистрацию, приходов РПЦЗ на территории России, увидели многие «катакомбные ревнители» отступление от твердых принципов, которых придерживалась Зарубежная Церковь при Митрополитах Антонии, Анастасии и Филарете.

В эпоху «перестройки», особенно после празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году, интерес к РПЦЗ среди православных России, в том числе и членов МП, значительно возрос. Широкое распространение среди православного духовенства и мирян получили издания Зарубежной Церкви[4], особенной популярностью пользовались репродукции иконы Новомучеников и Исповедников Российских, «от безбожных пострадавших», канонизацию которых РПЦЗ совершила в 1981 году. Среди «демократической оппозиции» в МП возникла надежда на то, что «здоровая и свободная Зарубежная Церковь» сможет возглавить процесс духовного возрождения России, заменив «насквозь скомпрометировавшее себя сотрудничеством с безбожной властью и КГБ» священноначалие Московской патриархии. Такие настроения особенно усилились после публикации в 1991 году архивных материалов, документально свидетельствующих о сотрудничестве высших церковных иерархов МП с советскими спецслужбами. Этими обстоятельствами объясняется тот факт, что самыми активными сторонниками создания легальных канонических структур РПЦЗ в России, альтернативных МП, в конце 80-х годов выступили диссиденты — как церковные, так и светские, — составлявшие демократическую оппозицию советскому режиму, выступавшие за скорейший демонтаж всей советской системы, в том числе «советской церкви».

Уже в 1989 году отдельные представители духовенства МП заявляют о своем присоединении к РПЦЗ. Среди первых присодинившихся клириков следует назвать священника Алексия Аверьянова[5] и группу сибирского духовенства во главе с игуменом Евтихием (Курочкиным)[6]. Но основным импульсом, положившим начало массовому переходу в РПЦЗ клириков и мирян «официальной церкви» следует считать присоединение к зарубежному Синоду Цареконстантиновского храма в Суздале (Владимирской области) в апреле 1990 года. Поводом для этого стал конфликт настоятеля храма архимандрита Валентина (Русанцова)[7], прослужившего в Суздале 17 лет, с новым правящим архиереем Владимирской епархии МП, архиепископом Владимирским и Суздальским Валентином (Мищуком)[8]. Последний решил перевести архимандрита Валентина в новый храм в городе Покрове (Владимирской обл.). Но суздальские прихожане решительно отказались пускать в храм новых священников, назначенных архиепископом. Неоднократно ездили они «просить за своего батюшку» во Владимирское епархиальное управление, в течение нескольких месяцев пикетировали здание Московской патриархии в Чистом переулке в Москве. В конце концов, они «убедили» архимандрита Валентина вернуться в Суздаль, что было возможно только при условии перехода в другую церковную юрисдикцию. Идея возвращения РПЦЗ на родину тогда, в начале 1990 года, что называется, витала в воздухе. Архимандрит Валентин с единодушно поддержавшим его клиром и несколькими сотнями мирян составили прошение в Архиерейский Синод РПЦЗ о приеме их прихода под «зарубежный» омофор. Главной причиной своего решения присоединиться к РПЦЗ авторы прошения называют то, что руководство МП отняло у них «нашего духовного отца, настоятеля нашего храма, и с ним — все суздальское духовенство»[9].

Обращение суздальской общины в Синод РПЦЗ получило широкий резонанс в обществе. Общину, которая «пошла своим путем», поддержали демократические СМИ, некоторые депутаты Верховного Совета России. Существенную помощь архимандриту Валентину и общине в самые тяжелые дни, когда они уже покинули МП, но еще не были официально приняты в РПЦЗ, оказала нонконформистская телепрограмма «Пятое колесо».

Наконец, в апреле 1990 года последовало постановление Архиерейского Синода РПЦЗ о приеме архимандрита Валентина с клиром и паствой в свое каноническое подчинение. Это был беспрецедентный шаг, и, похоже, в Зарубежном Синоде не было полного единодушия по этому вопросу. Во всяком случае, в Послании Архиерейского Собора РПЦЗ, состоявшегося в мае того же года, говорится о том, что Зарубежная Церковь не планировала открывать свои приходы в России, но она не могла не «протянуть руку нуждающимся в нашей помощи... Подобно нищему, они просят дать им хлеба духовного и можем ли мы, в их протянутые нам руки, положить камень равнодушия и безразличия?»[10]

Известие о присоединении к РПЦЗ суздальского прихода вызвало обвальный процесс перехода диссидентствующих и просто недовольных клириков Московского патриархата в юрисдикцию Зарубежного Синода. Официально присоединяются к РПЦЗ «сибирская группа» (игумен Евтихий, священники Иоаким Лапкин, Михаил Курочкин и Василий Савельев, диакон Сергий Бурдин), священник Петр Астахов в Калининградской области, священник Виктор Усачев под Москвой, диакон Сергий Перекрестов в Санкт-Петербурге, игумен Иннокентий в Приморском крае, общины с храмами в Брянской области, Ставропольском крае, Пензенской области и многих других регионах России. Известны случаи, когда за одну неделю в юрисдикцию РПЦЗ переходили более десятка общин.

В июне 1990 года в Суздале были устроены торжества по случаю 1000-летия Крещения Владимиро-Суздальской Руси. Праздничное Богослужение в Цареконстантиновском храме совершили епископы Берлинский и Германский Марк, Тамбовский и Моршанский Лазарь и Манхеттенский Иларион[11]. Это был первый случай открытого служения в России иерархов РПЦЗ.

Число приходов Российской Православной Свободной Церкви (так Собор РПЦЗ назвал группу подчиненных Архиерейскому Синоду легальных приходов в России) постоянно росло, но оставался неясным вопрос о каноническом управлении ими. Архиерейский Собор РПЦЗ, состоявшийся в мае 1990 года в Нью-Йорке, принял Положение о Российской Православной Свободной Церкви. Богословская, экклесиологическая основа этого документа была сформулирована в Послании Архиерейского Собора. Следует отметить, что в Послании не говорится о том, что МП совершенно отпала от Православия и поэтому долгом Зарубежной Церкви является восстановление Истинного Православия на Родине. Напротив, в этом соборном акте есть несколько «позитивных» заявлений об МП, самим ярким и спорным из которых является фраза, отмененная Собором 1996 года: «Верим и исповедуем то, что в храмах Московской Патриархии, в тех из них, в которых священник горячо верит и искренно молится, являясь не только служителем культа, но и добрым пастырем, любящим своих овец, по вере приступающих, подается в таинствах спасительная благодать. Немногочисленны эти храмы на необъятных просторах Русской Земли»[12]. Как справедливо отмечали критики этой фразы, действие и само наличие благодати Божией ставилось в ней в зависимость от личных нравственных качеств того или иного священнослужителя, а не от догматической чистоты его веры и веры его епископа. Далее в Послании отмечается, что храмов Катакомбной Церкви, сохранившей «каноническую преемственность от принявших мученические венцы, истинных архипастырей Церкви»[13], в России еще меньше, чем «благодатных» храмов МП. Именно этой малочисленностью «благодатных» храмов разных юрисдикций объясняют Отцы Собора 1990 года необходимость положительного отклика Зарубежной Церкви на просьбы священников и мирян из России «покрыть их омофором, дать им благодать»[14]. Авторы Послания задаются вопросом, создает ли РПЦЗ новый раскол в Церкви России, где, как отмечалось выше, уже есть «благодатные» храмы. Раскол, говорится далее в Послании, уже создан митрополитом Сергием и его последователями, среди которых было немало обновленцев, внесших в церковь модернизм и увлечение экуменизмом. Главным каноническием обоснованием создания собственной иерархии в России, согласно Посланию Собора 1990 года, является то обстоятельство, что для Епископов РПЦЗ русская земля не является территорией чужой автокефальной церкви. Вместе с тем, еще Собор 1990 года констатировал некоторые противоречия между Положениями об РПСЦ и РПЦЗ (последнее было принято на Соборе 1950 года и определяет РПЦЗ как временно самоуправляющуюся зарубежную часть Русской Церкви, которая должна лишиться своего самоуправления после упразднения безбожной власти в России). Эти противоречия стали причиной создания на Соборе 1994 года специальной Комиссии по пересмотру Положения об РПЦЗ, которая завершила свою работу в 1996 году, так и не предложив никаких изменений в действующее Положение. Однако, эта комиссия уделяла внимание вопросам взаимоотношений РПЦЗ с МП в контексте «падения безбожной власти» в России.

Пожилой Епископ Лазарь, с недоверием относившийся к новой российской власти, не был настроен «выходить из катакомб» и скептически расценивал массовый переход «патриархийного» духовенства в РПЦЗ. Иную позицию занимал архимандрит Валентин. Воодушевленный свободой от пут церковной бюрократии, он стремился как можно активнее разоблачать МП и призывать православных в лоно Истинной Церкви. На почве разных подходов к формам церковного служения РПЦЗ в России между Епископом Лазарем и архимандритом Валентином возникли серьезные разногласия. Владыка Лазарь стал избегать поездок в Суздаль, демонстрируя свое недоверие к архимандриту Валентину, подкреплявшееся слухами о том, что последний является «агентом КГБ». Видя, что разногласия между старым и новым «поколениями» последователей РПЦЗ в России грозят развитию процесса церковного строительства, Зарубежный Синод назначил 4 октября 1990 года архимандрита Валентина Экзархом Российской Православной Свободной Церкви и Управляющим делами при Суздальском епархиальном управлении с правом самостоятельного принятия духовенства и общин из МП, что еще более усугубило противоречия между ним и Епископом Лазарем и сделало практически невозможным архипастырское окормление «валентиновских» приходов.

В этих условиях Синод РПЦЗ принял решение рукоположить архимандрита Валентина в сан Епископа, а Епископа Лазаря возвести в Архиепископа и сделать своего рода первоиерархом Свободной Церкви в России. Епископская хиротония архимандрита Валентина состоялась менее чем через год после его присоединения к РПЦЗ, 23 февраля 1991 года, в храме святого праведного Иова Многострадального в Брюсселе. Горячим сторонником этой хиротонии выступил видный деятель РПЦЗ, которого многие считают идеологом Зарубежной Церкви, Епископ Григорий (Граббе, + 1995). Кроме него, в хиротонии участвовали Архиепископ Женевский и Западноевропейский Антоний (Бартошевич, + 1994), Архиепископ Берлинский и Германский Марк (Арндт) и Епископ Каннский Варнава (Прокофьев). Не задержавшись в Брюсселе ни на день, Епископ Валентин вернулся в Суздаль, где был восторженно встречен своей паствой.

Естественно, что после епископской хиротонии Владыки Валентина (Русанцова) размежевание между приходами, подчиненными ему и Архиепископу Лазарю, только усилилось. К середине 1991 года почти прекратилось молитвенное общение между двумя иерархами, которые встречались только на Архиерейских Соборах за границей. В том же 1991 году был рукоположен викарий Архиепископа Лазаря, Епископ Гомельский Вениамин (Русаленко), вскоре ставший правящим архиереем с титулом «Епископ Черноморский и Кубанский». Отдавая себе отчет в невозможности создания нормальных церковно-административных структур в России и имея в виду облегчение самой возможности присоединения к РПЦЗ максимально большего числа клириков официальной церкви, Архиерейский Синод провозгласил Россию (в границах СССР) «миссийной территорией», предоставив каждому из трех российских архиереев право окормлять приходы в любом регионе страны.

Постепенно выявились четкие принципы, разделявшие РПСЦ на «валентиновскую» и «лазаревскую» части (к последней относились и приходы Епископа Вениамина). К Епископу Валентину переходили, как правило, легальные приходы из МП (в большинстве случаев, с собственными храмами), а Архиепископ Лазарь окормлял общины, остававшиеся на нелегальном или полулегальном (имели регистрацию, но служили в домашних условиях) положении. Хотя в этом правиле были некоторые исключения. Так, в 1991 году к Епископу Валентину примкнули небольшие группы вятских и абхазских катакомбников, а Архиепископу Лазарю подчинялись крупный Свято-Троицкий собор в Обояни (Курской области), где некоторое время размещалась его кафедра[15], и Успенский храм в селе Валищеве (Московской области), где служил популярный среди московской интеллигенции протоиерей Алексий Аверьянов. На заседании Архиерейского Синода РПЦЗ в сентябре 1991 года Епископ Валентин предложил «Преосвященному Лазарю, Архиепископу Тамбовскому и Моршанскому, стать во главе Катакомбной Церкви России, а Преосвященному Вениамину, Епископу Гомельскому, быть викарным у Преосвященного Архиепископа Лазаря, с совмещением самостоятельно управлять общинами верующих в Белоруссии и на Украине»[16].

Помимо конфронтации с Владыкой Лазарем, у Епископа Валентина возникли некоторые канонические противоречия с Архиепископом Берлинским и Германским Марком, который занимался активной церковной деятельностью в России. Учитывая то, что Архиерейский Собор РПЦЗ 1990 года объявил территорию России «миссийной», Архиепископ Марк создавал здесь свои канонические структуры, некоторые из которых «пересекались» с Суздальской епархией. Так, в своем докладе Архиерейскому Синоду РПЦЗ 1 октября 1991 года Епископ Валентин указывал на пять случаев «вмешательства Владыки Марка в пределы не принадлежащей ему епархии». Это: назначение монаха Амвросия /Сиверса/ благочинным полумифического немецкого благочиния на территории СССР[17]; назначение протоиерея Иоакима Лапкина, побывавшего в монастыре преподобного Иова Почаевского в Мюнхене, благочинным Сибири; принятие общин в Литве; рукоположение священника Сергия Перекрестова[18] для окормления общины в Санкт-Петербурге; распространение негативной информации и слухов о самом Епископа Валентине. С подобными жалобами на действия Архиепископа Марка в России в Архиерейский Синод обратился и другой российский архиерей, Архиепископ Лазарь. Со временем, противоречия между Епископом Валентином и Архиепископом Марком лишь увеличились. В конце 1992 года Епископ Валентин писал Митрополиту Виталию: «После моей хиротонии во Епископа, Преосвященный Владыка Марк все сделал для того, чтобы поссорить меня с Преосвященными Архиепископом Лазарем и Епископом Вениамином... Архиепископ Марк стал обвинять меня, что я «как бульдозер подминаю все под себя»... Он написал письмо в Калининград, назвав [меня] «волком в овечьей шкуре», и это письмо зачитывалось в храмах с амвонов Московского патриархата... Преосвященные Архиепископ Лазарь и Епископ Вениамин, уже выставленные Архиепископом Марком как недееспособные к руководству Церкви»[19]. Широкое распространение получило в России в 1993 году письмо Архиепископа Марка протоиерею Михаилу Арцимовичу, в котором Владыка называет «нечистью» и «homo sovieticus» клириков и мирян, принятых РПЦЗ в России из МП, вместе с тем призывая «искать себе союзников среди тех чистых или стремящихся к чистоте элементов, которые существуют как в недрах Московской Патриархии, так и в других Поместных Церквах». Третий съезд Суздальской епархии РПСЦ, состоявшийся 23 июня 1993 года, потребовал от Архиепископа Марка попросить «прощения перед российской паствой, духовенством и Епископом Валентином по поводу его оскорбительных выпадов в их адрес»[20]. Не удивительно, что именно Владыка Марк стал главным инициатором лишения Епископа Валентина сана на Архиерейском Соборе 1996 года.

Архиерейский Синод РПЦЗ предпринимал некоторые попытки к примирению своих российских архиереев, пытался заниматься распределением «спорных» приходов, но это в большинстве случаев только усугубляло размежевание «лазаревцев» и «валентиновцев». Стремление преодолеть разделение между российскими архиереями привело к появлению в Синоде идеи создания такой канонической структуры в России, которая по самому своему положению находилась бы «над схваткой». В январе 1992 года Синод направляет в Россию викария Западно-Европейской епархии РПЦЗ, Епископа Каннского Варнаву (Прокофьева) с поручением организовать постояннодействующее Синодальное Подворье в Москве, которое осуществляло бы власть Архиерейского Синода в России. Прибыв в Москву, Епископ Варнава оказался под влиянием протоиерея Алексия Аверьянова, который стал его ближайшим помощником и секретарем, помогая зарубежному архиерею «правильно сориентироваться» в непростых коллизиях церковной и общественной жизни России. В марте 1992 года протоиерей Алексий Аверьянов приглашает Епископа Варнаву в один из полузаброшенных корпусов бывшей Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке в центре Москвы, принадлежащий городской поликлинике № 68. Протоиерею А. Аверьянову удалось достичь договоренности с главным врачом поликлиники Риммой Пумырзиной о предоставлении этого помещения для церковных нужд. Надо заметить, что в одной из комнат сильно перестроенного в советские годы здания первоначально размещался больничный храм в честь святых Марфы и Марии. В этом помещении 25 февраля 1992 года протоиерей Алексий Аверьянов совершил первую Божественную Литургию, позже именно здесь разместилась кафедра Епископа Варнавы.

С первых же дней существования в Марфо-Мариинской обители Синодального подворья РПЦЗ там же фактически разместился неофициальный штаб Национально-патриотического фронта «Память», возглавляемого Дмитрием Васильевым. 19 марта в обители состоялась пресс-конференция, привлекшая большое внимание прессы, на которой протоиерей Алексий Аверьянов от имени Епископа Варнавы и даже Митрополита Виталия, Первоиерарха РПЦЗ (который, как вскоре выяснилось, ничего об этом не знал), заявил об альянсе с «Памятью», которая будто бы «создает отряды быстрого реагирования» для защиты храмов РПЦЗ от захвата их Московской патриархией. Дмитрий Васильев, также участвовавший в пресс-конференции, пообещал летом «взять Москву в тройное кольцо» блокады, чтобы таким образом добиться свержения «дерьмократического» режима. Спустя два месяца, 19 мая 1992 года, Епископ Варнава принял участие в публичной демонстрации «Памяти» по Садовому кольцу в Москве. Нередкими стали совместные поездки Дмитрия Васильева по стране в сопровождении протоиерея Алексия Аверьянова, а иногда и Епископа Варнавы. Одним из самых скандальных событий того времени стал налет «Памяти» с участием священника Олега Стеняева на редакцию газеты «Московский комсомолец» в октябре 1992 г. Епископ Варнава публично заявил, что эта хулиганская акция осуществлялась по его благословению. Стало очевидно, что не сориентировавшегося в российской политической и церковной обстановке зарубежного Епископа псевдопатриотические маргиналы использовали в своей политической игре. Сближение Епископа Варнавы с «Памятью» нанесло непоправимый урон репутации РПЦЗ в России: демократическая пресса, ранее единодушно поддерживавшая гонимую Церковь, в которой многие видели единственную здоровую альтернативу «красной патриархии», теперь говорила и писала об РПЦЗ только в негативных тонах, укрепляя тем самым позиции МП. «Память» стала непреодолимым препятствием на пути в РПЦЗ для многих клириков и мирян, готовых к отделению от МП. Неканонические вмешательства Епископа Варнавы, а точнее его секретаря протоиерея Аверьянова, в церковные дела других российских епархий РПЦЗ, принятие запрещенных другими архиереями клириков, фактическое управление приходами, подчиненными другим Епископам, привели к полнейшему разладу церковного управления РПЦЗ в России.

Митрополит Виталий неоднократно отмежевывался от деятельности своих клириков в Марфо-Мариинской обители, осуждал политические альянсы с «Памятью» и любыми иными политическими организациями. С целью информирования российской общественности о позиции Первоиерарха в Москву приезжал его викарий, Епископ Манхеттенский Иларион, который провел совместно с Епископом Валентином (Русанцовым) и протоиереем Виктором Потаповым из Вашингтона пресс-конференцию в редакции журнала «Огонек». На пресс-конференции было распространено заявление Митрополита Виталия, в котором, в частности, говорилось: «Я был чрезвычайно огорчен последними событиями, где якобы от моего имени ... состоялась пресс-конференция НПФ «Память» в Марфо-Мариинской обители в Москве... Мы категорически осуждаем такие действия с участием в них наших клириков... Мы ничего общего не имеем ни с какой политической партией, фронтом или движением... Мы никоим образом не хотим, чтобы наши церковные ризы смешивались с политикой. И когда произошла ошибка одного из наших священнослужителей, участвовавшего 22 мая с.г. в Москве в политическом шествии на автомобилях[21], мы высказали свое недовольство и запретили такого рода начинания, дабы впредь такое не повторялось»[22].

Однако, деятельность Марфо-Мариинского штаба продолжалась. Именно эта деятельность оказалась решающим фактором, повлиявшим на процесс перехода общин МП в юрисдикцию РПЦЗ. В конце 1991 — начале 1992 года этот процесс приобрел, казалось бы, необратимый характер. Этому весьма способствовали политические события того времени: августовский «путч», распад СССР, крушение многих союзных структур, которое, естественно, затрагивало и церковь. Было очевидно, что волна истории должна смыть многие порождения советской эпохи, в том числе «карманную церковь», созданную «вождем всех народов» в 1943 году. Никакие внешние факторы, казалось, не могли сдержать мощного процесса крушения обветшавших исторических паллиативов. Лишь дискредитировав основного конкурента, руководство МП получало шанс сохранить свое влияние в обществе. Вот как характеризует реакцию РПСЦ на связи московского духовенства Зарубежной Церкви с «Памятью» Епископ Суздальский и Владимирский Валентин: «С болью в сердце приходится констатировать ныне тот факт, что некоторые верующие и представители духовенства самозабвенно погрузились в ... порочный круг мирских человеческих интриг и страстей... С тревогой и недоумением удалось узнать о московском автопробеге, совершенном на 20 автомобилях по центральным улицам г. Москвы членами национально-патриотического фронта «Память» в сопровождении духовенства. После молебнов и далеких от церковности политизированных выступлений под звуки баяна исполнялись народные песни. Такое, мягко сказать, малоцерковное, а быть может, и провокационное, что не исключено, событие стало результатом тесных взаимоотношений, установившихся между священником весьма сомнительной репутации ... о. Алексеем Аверьяновым, ныне запрещенным священником Олегом Стеняевым и руководителем общества «Память» Дмитрием Васильевым... Автопробег с песнями и политическими митингами в Москве мы считаем кощунственным и провокационным, как вообще — по своей форме и сути, — так и по отношению к Зарубежной Церкви. Со всей решительностью осуждаем его и заявляем, что никакого отношения к организации этой недостойной акции РПСЦ не имеет»[23].

Российские архиереи, духовенство и общины РПЦЗ в 1992-м и начале 1993 года неоднократно обращались в Синод с просьбами как-то приостановить разрушительную для Церкви деятельность, осуществляемую под прикрытием Синодального Подворья. Лишь после того, как в середине 1993 года Епископ Варнава обратился на бланке Архиерейского Синода РПЦЗ с исходящим номером 1 к предстоятелю Украинской православной церкви Киевского патриархата, которую РПЦЗ считает неканонической и самосвятской, с официальным предложением об установлении общения между двумя церквами[24], Синод вынужден был отреагировать. Епископа Варнаву, незадолго до этого изгнанного боевиками «Памяти» из Марфо-Мариинской обители[25] освободили от должности Представителя Архиерейского Синода в России. Оставшиеся в обители «памятники» пожелали, во главе со своим новым капелланом, священником Олегом Стеняевым, «вернуться» в МП. Прослужив некоторое время в подмосковном селе Валищеве, Епископ Варнава отбыл во Францию.

Деятельность Синодального Представителя оставила на теле РПСЦ значительно большую трещину, чем споры «лазаревцев» и «валентиновцев». Вступив в конфликт с Архиепископом Лазарем и Епископом Валентином из-за дел о запрещенных клириках, Епископ Варнава сначала добился в Синоде их подчинения себе (чего российские Епископы, естественно, не признали), а затем — увольнения на покой без права управления епархиями. Здесь надо заметить, что к концу 1992 году епархии Архиепископа Лазаря и, особенно, Епископа Валентина были уже достаточно обширными. Суздалю подчинялось не менее ста приходов в самых разных регионах России и «ближнего зарубежья». Увольнение правящих Епископов, взамен которых назначить было некого, грозило полным параличом церковной жизни. Исходя из этих соображений, «уволенные» архиереи продолжали управлять своими епархиями. Сложилось весьма двусмысленное положение, при котором Синод, номинально осудив действия Епископа Варнавы, фактически его поддерживал, уволив на покой тех архиереев, которые справедливо выступали против «перегибов» и канонических нарушений Синодального Представителя[26].

Первым этой двусмысленности не выдержал Архиепископ Лазарь. В июле 1993 года, после многократных обращений в Синод с просьбой как-то разобрать спорные вопросы, связанные с вмешательством Епископа Варнавы в дела Тамбовско-Обоянской епархии[27], он заявляет об административном отделении от Архиерейского Синода и самостоятельном управлении епархией на началах Указа Патриарха Тихона № 362. Участники состоявшегося 17 июля 1993 года в Одессе под председательством Архиепископа Лазаря Съезда духовенства Русской Истинно-Православной Церкви направили Архиерейскому Синоду РПЦЗ письмо, в котором, в частности, говорилось: «Епископат РПЦЗ не рассмотрел верно ситуацию, сложившуюся в нашем Отечестве, и вследствие этого принял ряд решений, ставящих Русскую Истинно-Православную Церковь, а также приходы, окормляемые Епископом Суздальским Валентином (Русанцовым), на грань разрыва с Зарубежной Церковью»[28]. Участники съезда не нашли «никаких обоснованных причин наложения Собором РПЦЗ прещений на Архиепископа Лазаря» и призвали пересмотреть «принятые на основании непроверенных фактов решения в духе братской любви и взаимопонимания»[29]. В другом документе, принятом на съезде, — Обращении к Всезарубежному Собору РПЦЗ — участники съезда выдвинули целый список своих канонических претензий к РПЦЗ. Основные из них — покаяние в экуменических контактах[30], поминовение властей за Богослужениями, учение Митрополита Антония (Храповицкого) об искуплении («крестоборческая ересь»), подмена Соборного управления Синодальным, неясность в отношениях с Катакомбной Церковью и Московской патриархией. Кроме того, духовенство Архиепископа Лазаря потребовало осудить неканонические действия в России Митрополита Виталия, Епископа Варнавы и Архиепископа Марка, снять запрещения в священнослужении с иерея Сергия Перекрестова и архимандрита Иоасафа (Шибаева), клириков Архиепископа Лазаря, а также отменить решение об увольнении на покой Епископа Валентина.

В ответ Синод лишил Архиепископа Лазаря права самостоятельного служения и управления приходами, многие из которых подчинялись ему уже десяток лет. Одновременно увольняется на покой и Епископ Валентин, отказавшийся приехать на Архиерейский Собор 1993 года «по состоянию здоровья», а фактически — в знак протеста против попустительства Синодом канонических нарушений Епископа Варнавы[31]. Оба уволенных архиерея продолжают управлять приходами, оставшимися в их подчинении, считая само увольнение на покой абсолютно неканоничной мерой[32], однако, достаточно многочисленная группа приходов (практически все «легальные» приходы Архиепископа Лазаря и несколько «валентиновских») признает справедливость решений Собора и переходит в непосредственное управление Первоиерарха РПЦЗ, которое носило номинальный характер.

Поначалу Епископ Валентин критически отнесся к «самочинию» Архиепископа Лазаря. В своем докладе Архиерейскому Синоду он отмечал: «Стремление добиться автономии и самоуправления, независимо от Зарубежного Синода, — весьма губительное стремление. Оно сквозит непониманием, а быть может, и полным невежеством в вопросе самого догмата о Церкви... Позвольте еще раз подтвердить свое непоколебимое убеждение, что как для Российской части, так и для всей нашей Церкви, крайне необходимо только единоначалие! Милостью Божией у нас есть Первоиерарх и Архиерейский Синод, подменять или дублировать которых нет нужды и смысла. А посему никакого сейчас не может быть «Центрального» или «Всероссийского Высшего управления»!»[33]. Прошел лишь год с небольшим, и Владыка Валентин занял совсем иную позицию...

Распоряжения Архиерейского Синода относительно церковных дел в России в 1992—93 гг. все чаще стали приобретать весьма противоречивый характер, из-за чего нередко возникали конфликты на епархиальном и приходском уровнях. При знакомстве с Синодальными Указами того времени создается ощущение, что работа Синода строилась по принципу маятника, раскачивавшегося то в сторону Епископа Варнавы, то в сторону Епископа Валентина. Так, в июле 1992 года Архиерейский Синод принимает решение поручить руководство Православным Братством преподобного Иова Почаевского, представлявшим собой в то время основное юридическое лицо РПСЦ, на балансе или в аренде у которого находилось несколько важнейших храмов в разных регионах страны (в частности, храмы Воскресения Христова на Митинском кладбище и Царственных Мучеников на Головинском кладбище в Москве), Епископу Валентину. Однако, уже 9 октября на заседании Архиерейского Синода в Кливленде принимается решение возложить руководство Братством на Епископа Варнаву, неканонические действия которого в России незадолго до этого уже осуждались Синодом. 17 октября того же года решение о руководстве Братством преподобного Иова Почаевского вновь пересматривается: оно опять возлагается на Епископа Валентина. Частным проявлением такого административного непостоянства Высшей церковной власти стал конфликт вокруг храма Воскресения Христова на Митинском кладбище, который согласно Указу Архиерейского Синода РПЦЗ от 12 декабря 1992 года должен был перейти от Братства преподобного Иова Почаевского на баланс Суздальской епархии. Община этого храма продолжала считать своим архипастырем Епископа Варнаву и после того, как Архиерейский Синод запретил ему осуществлять какую-либо церковную деятельность в России. Митинская община была далеко не единственной представительницей движения в поддержку Епископа Варнавы: десятки клириков и мирян в разных регионах России требовали от Архиерейского Синода его возвращения в Россию. Но конфликт на Митинском кладбище оказался наиболее болезненным: разделяя резко негативное отношение к личности Епископа Валентина, свойственное Епископу Варнаве, прихожане митинского храма категорически отказались выполнять как Указ Архиерейского Синода, так и позднейший Указ Епископа Валентина о запрещении в служении настоятеля этого храма священника Виктора Усачева. После того, как конфликт зашел уже довольно далеко, Архиерейский Синод попытался восстановить первоначальный статус храма Воскресения Христова, но лишившись юридической почвы, приход в результате этого конфликта потерял храм.

На дезорганизацию церковной жизни в России в начале 1993 года указывал в своем «Экстренном докладе» Архиерейскому Синоду РПЦЗ от 29 мая 1993 года бывший многолетний Управляющий Канцелярией и Секретарь Синода Епископ Григорий (Граббе). Он указывает на несколько важнейших проблем, выявившихся на Архиерейском Соборе в Мюнхене в начале мая. Во-первых, Архиепископ Марк распространил в кулуарах Собора «компромат» на Епископа Валентина, собранный бывшим активистом НПФ «Память» Александром Штильмарком. Прочитав этот сомнительный текст, указывает Епископ Григорий, Отцы Собора уже намеревались лишить Епископа Валентина сана «без всякого производства... только бы избавиться от слишком активного Епископа... Ведь у нас от прихожан Епископа не было ни одной жалобы»[34]. Относительно увольнения Епископа Валентина на покой, осуществленного Собором, Епископ Григорий пишет: «Наша ответственность перед Богом требует от нас аннулирования этого Соборного определения, а если есть обвинители, имеющие материал, до сих пор нам документально так и не показанный, — то Епископ Валентин должен быть возвращен на кафедру, и дело его должно быть или прекращено или наново рассмотрено Собором, но уже в согласии с имеющимися в Церкви правилами»[35]. Другая проблема, на которую указывается в докладе Епископа Григория, — это судьба Богоявленского собора в подмосковном Ногинске, настоятель которого, архимандрит Адриан (Старина), принятый в РПЦЗ Епископом Валентином, был вскоре запрещен Епископом Варнавой, а затем это запрещение подтвердил Архиерейский Собор. По мнению Епископа Григория, «мы без всякой проверки поверили в справедливость обвинения против ... настоятеля [Богоявленского собора], возбужденного кем-то, нам тоже неизвестным. Дело оказалось настолько запутанным, что наш Епископ Варнава оказался содействующим Московской патриархии в ее борьбе за этот приход... Русские газеты пишут, что Владыка Варнава в этом деле частично поддерживает патриархию, а не свою Церковь»[36]. Пример Владыки Варнавы убеждает Епископа Григория в том, «как нам, зарубежникам, трудно разбираться на месте в делах в России. Он поверил «Памяти», а она принесла ему скорби, использовав, а потом покинув его. Также запутано и дело о. Аверьянова, которому Владыка Варнава так безоговорочно доверял»[37]. Из предельно запутанной, с точки зрения зарубежных архиереев, ситуации в России Епископ Григорий делает вывод: РПЦЗ необходимо «дать России иерархию, которая сама бы вела церковную жизнь, имея опыт выживания в нынешних условиях и знающая психологию нынешнего русского человека, прошедшего через специфические испытания, для нас совершенно чуждые и малопонятные»[38]. Год спустя, Епископ Григорий станет единственным зарубежным архиереем РПЦЗ, который поддержит создание «Временного высшего церковного управления» в Суздале.

После освобождения Епископа Варнавы от должности Синодального Представителя в России новыми представителями Синод назначает протоиерея Константина Федорова, настоятеля Новой Коренной Пустыни под Нью-Йорком, и священника Симеона Донскова[39] из Брюсселя. Фактически обязанности Представителя исполнял только протоиерей Константин Федоров, периодически приезжавший в Россию и осуществлявший взаимосвязь Синода и подчинявшихся непосредственно ему российских приходов. Единственным архиереем РПЦЗ, законно действовавшим на территории России по благословению Архиерейского Синода, оставался Епископ Черноморский и Кубанский Вениамин. Помимо управления приходами РПЦЗ на Кубани и Северном Кавказе зарубежный Синод поручил ему окормление сибирских приходов, фактическим благочинным которых был игумен Евтихий (Курочкин) из Ишима, возведенный в 1993 году в сан архимандрита.

В августе-сентябре 1993 года Россию посетил секретарь Архиерейского Синода РПЦЗ, Архиепископ Троицкий и Сиракузский Лавр, который, по поручению Синода, предпринял попытку разобраться в хитросплетениях церковной ситуации в России. В программу поездки Архиепископа Лавра вошло посещение Суздаля, где он сослужил с Епископом Валентином. Это было воспринято как негласное благословение Синода на продолжение деятельности Епископа Валентина в качестве правящего архиерея. Однако, вскоре из Синода вновь последовало напоминание о том, что Владыка Валентин лишен всех своих архиерейских прав.

Ни визит секретаря Архиерейского Синода, ни приезды в Россию нового Синодального Представителя существенно не повлияли на ситуацию, распутать клубок противоречий между епархиями и приходами РПЦЗ в России становилось все труднее. В марте 1994 года в Суздале произошло неожиданное для многих российских чад РПЦЗ событие. Казавшиеся непримиримыми антагонистами Архиепископ Лазарь и Епископ Валентин заявили об образовании совместного Временного Высшего Церковного Управления (ВВЦУ) Российской Православной Свободной Церкви. Председателем ВВЦУ избрали Архиепископа Лазаря, а его заместителем, который и стал фактически руководить новым органом церковной власти, Епископа Валентина, возведенного Архиепископом Лазарем в сан архиепископа. Первыми деяниями ВВЦУ стало рукоположение новых Епископов из числа ближайших сотрудников основателей ВВЦУ: со стороны Архиепископа Лазаря — Епископа Агафангела (Пашковского), со стороны Епископа Валентина — Епископов Феодора (Гинеевского) и Серафима (Зинченко).

Архиерейский Синод, а затем и Собор РПЦЗ крайне негативно отнеслись к суздальскому «самочинию», запретив в священнослужении Архиепископа Лазаря и Епископа Валентина и не признав хиротоний новых Епископов, равно как и всех остальных решений ВВЦУ. Летом 1994 года был рукоположен во Епископа Ишимского и Сибирского архимандрит Евтихий (Курочкин), которому Священноначалие РПЦЗ поручило окормление значительной части российских приходов, не признавших образования ВВЦУ. В свою очередь, члены ВВЦУ критически восприняли хиротонию Епископа Евтихия, совершенную без совета с «российскими архиереями», то есть Архиепископом Лазарем и Епископом Валентином, которые в то время еще не считали себя вполне отделившимися от РПЦЗ.

Тем не менее, пагубность возникшего разделения осознавалась всеми, и с обеих сторон делались шаги к сближению. Итогом этих усилий стало примирение, состоявшееся на Архиерейском Соборе в Леснинском монастыре в декабре 1994 года. Зарубежные и «суздальские» архиереи подписали Акт о примирении, в котором каждая из сторон признавала свою долю ответственности за разделение. ВВЦУ упразднялось и его решения признавались не имеющими силы (так Епископ Валентин отказался от своего архиепископства, подписавшись под Актом как Епископ), а новорукоположенные епископы должны были принести Архиерейскую присягу Синоду, после чего могли быть признаны законными архиереями. Леснинский Собор установил новый порядок управления российскими приходами РПЦЗ, действующий поныне. Упразднялся статус России как «миссийной территории» и вводилось четкое географическое разделение на шесть епархий: Московскую, Санкт-Петербургскую и Северорусскую, Одесскую и Южнорусскую, Суздальскую, Черноморско-Кубанскую и Сибирскую. Кроме того, вместо упраздненного ВВЦУ Собор учредил новый орган самоуправления российских епархий — Архиерейское Совещание, подчиненное Синоду. Все российские приходы передавались в ведение Совещания, и поэтому была упразднена должность Синодального Представителя в России.

Несмотря на то, что российские Владыки приехали в Лесну с искренним желанием примирения и разрешения противоречий, зарубежные архиереи в основном отнеслись к ним довольно холодно и без особых симпатий. Акт о примирении им предложили подписать без всякого обсуждения уже в готовой и окончательной редакции, при чем Владыка Марк заявил, что кто «не хочет мира», то пусть покинет Собор. Общая атмосфера была настолько тяжелой, что после подписания Акта с Владыкой Валентином случился сердечный приступ, и его пришлось увезти в больницу. Когда он лежал там, только что после сделанной операции, к нему пришел Владыка Иларион и принес на подпись некоторые дополнительные документы к Акту, в которых, в частности, предлагалось новое административное деление российских епархий, в результате которого значительная часть приходов, подчинявшихся Суздальской епархии, должна была перейти из ведения Владыки Валентина под омофор других российских Преосвященных. Епископ Валентин, из-за своего болезненного состояния, не мог должным образом вникнуть в содержание документов, однако сразу выразил несогласие с некоторыми их пунктами. Преосвященный Иларион уверил его, что эти документы вместе с Актом будут опубликованы не сразу, а позднее, чтобы российские архиереи смогли все обсудить и предложить необходимые, с их точки зрения, поправки. Понадеявшись на это обещание, которое зарубежные архиереи впоследствии не исполнили, Епископ Валентин подписал предложенные документы.

Спустя полтора месяца после Леснинского Собора, в конце января 1995 года, в Суздале российские архиереи РПЦЗ собрались на свое Первое Совещание. С самого начала его работы возникла некоторая напряженность между Епископами Валентином и Евтихием. Последний был вообще противником воссоединения с Суздалем и весьма недоброжелательно относился лично к Епископу Валентину. Собравшееся на Совещание российское духовенство и миряне выразили свое категорическое несогласие с новым делением епархий, поскольку оно влекло за собой перерегистрацию очень многих приходов Российской Церкви, что было чревато просто потерей всякой регистрации (ведь и первая была получена с большим трудом), а также и храмов. На основе этого на Совещании было постановлено, что окончательное решения вопроса о территориальном делении должно быть принято всеми Российскими Преосвященными по истечении некоторого необходимого времени. Также было выражено несогласие и с некоторыми другими пунктами Акта. На втором заседании Совещания Епископ Евтихий в резкой форме обвинил всех остальных российских архиереев РПЦЗ в невыполнении Акта Леснинского Собора, и в знак протеста покинул Совещание. Через день он направил Докладную записку Митрополиту Виталию, в которой обвинял Епископа Валентина и, в меньшей степени, других членов Совещания в грубом поведении и нелояльности Синоду.

Очевидно, что записка Епископа Евтихия, к мнению которого тогда прислушивался Митрополит, повлияла на настроения в Синоде, и когда в феврале в Синод прибыли новорукоположенные ВВЦУ архиереи для формального утверждения (так формулировалась цель их визита в официальном приглашении, посланном заместителем секретаря Синода Епископом Иларионом), им неожиданно были поставлены весьма жесткие условия. Они должны были признать последовавшее несколькими днями ранее заочное осуждение Синодом Архиепископа Лазаря (тогда члена Синода, которого, однако, на это заседание не пригласили) и Епископа Валентина за «непризнание» Леснинского Акта и остаться в США на «испытательный срок», после которого должно было состояться их окончательное признание. На такие условия согласился лишь «лазаревский» Епископ Агафангел, после девяти месяцев пребывания в США утвержденный в сане Епископа с титулом «Симферопольский и Крымский». «Валентиновские» Епископы Феодор и Серафим непризнанными Синодом вернулись в Суздаль (в документах Синода они фигурируют под званием «священнослужителей»). В отношении Архиепископа Лазаря и Епископа Валентина Синод, заседание которого состоялось в конце февраля 1995 года, принял весьма резкое решение: оба архиерея за «непризнание» Леснинского Акта были запрещены в священнослужении «вплоть до покаяния». Временное «администрирование» их епархиями Синод поручил Епископу Евтихию, еще на Леснинском Соборе назначенному временно управляющим Московской и Санкт-Петербургской епархиями. Таким образом, под руководством Епископа Евтихия оказались пять епархий — почти все российские приходы РПЦЗ, кроме Черноморско-Кубанской епархии Епископа Вениамина.

Суздаль отреагировал на решения Синода незамедлительно: уже в начале марта было созвано Второе Российское Архиерейское Совещание, на котором Епископ Валентин хотел отреагировать от лица всех российских архиереев на решения зарубежного Синода. Однако, вполне замысел не удался: от участия в Совещании уклонился председатель первого суздальского ВВЦУ Архиепископ Лазарь, а Епископ Вениамин в его отсутствие фактически отказался от участия в работе Совещания. Приезда в Суздаль Епископа Евтихия после всего случившегося никто и не ждал, а Епископ Агафангел остался в Америке, чтобы дожидаться «полного признания» своего архиерейства. Таким образом, в этом Совещании участвовали лишь «суздальские» архиереи — сам Епископ Валентин и два его ставленника-викария — епископы Феодор и Серафим. Они-то и решили возобновить деятельность ВВЦУ, что на сей раз окончательно привело к разрыву между Суздальским церковным центром (сохранившим за собой название РПСЦ) и РПЦЗ. Через несколько месяцев ВВЦУ распорядилось прекратить поминовение в подчиненных ему храмах Митрополита Виталия, затем преобразовалось в Архиерейский Синод РПСЦ, а на Архиерейском Соборе РПЦЗ в сентябре 1996 года Епископ Валентин был лишен священного сана, чем был ознаменован окончательный разрыв Священноначалия РПЦЗ с Суздалем - РПСЦ.

Летом 1996 года в Суздальском Синоде возникло первое серьезное разделение — рукоположенный годом ранее Епископ Брянский и Тульский Арсений (Киселев) обратился в Архиерейский Синод РПЦЗ с просьбой принять его в Зарубежную Церковь на тех же условиях, на которых в феврале 1995 года был принят Епископ Агафангел (Пашковский). Однако, рассмотрев дело Епископа Арсения, Синод предложил ему более жесткие условия: три года пребывания на покаянии в отдаленном австралийском монастыре и, возможно, последующее назначение на одну из зарубежных кафедр. Епископ Арсений отверг эти условия, ссылаясь на невозможность длительного расставания со своей паствой. Вернувшись в Россию, он собрал епархиальный съезд своей епархии, на котором было принято решение о переходе на самоуправление в соответствии с указом Патриарха Тихона и органов Высшего церковного управления при нем за № 362. Однако, вскоре Епископ Арсений объединился с другим «суздальским» архиереем — Епископом Казанским и Марийским Александром, также покинувшим Суздальский Синод. Вместе они примкнули к образованной осенью 1996 года бывшим иподиаконом РПЦЗ Александром Михальченковым (сменившим свою фамилию на Сергеева) Российской истинно-православной церкви, к одной из «ветвей» которой эти Епископы (уже в сане архиепископов) принадлежат и по сей день. Тем не менее, они сохраняют стремление к воссоединению с РПЦЗ — Епископ Александр в 1999 году даже вел переговоры об условиях своего присоединения с Епископом Торонтским Михаилом. Суздальский Синод в 1997 году лишил сана Епископов Арсения и Александра и в настоящее время фактически исключает возможность их признания «в сущем сане».

Вскоре после разрыва с РПЦЗ в лоне Суздальской юрисдикции образовалась Латвийская Православная Свободная Церковь, возглавленная рукоположенным в Суздале Епископом Даугавпилсским Виктором (Контузоровым). Фактически, она имеет автономный статус, хотя, по имеющимся сведениям, эта Церковь довольно малочисленна.

Летом 1997 года Суздальский Синод рукоположил двух Епископов для окормления катакомбных приходов в России и на Украине, а также «открытых» приходов на Украине.

В 1997—99 годах РПСЦ пополнилась несколькими новыми приходами, один из которых расположен в «дальнем зарубежье». Речь идет о приходе св. Архистратига Михаила в Гилфорде (Великобритания), возглавляемом известным православным историком и публицистом чтецом Владимиром Моссом. Судьба этого прихода достаточно сложна: он образовался в 1973 году в составе МП, но в 1975 году перешел в юрисдикцию Зарубежной Церкви под омофор Архиепископа Никодима, строго державшегося истинного Православия. (Тогда получил широкую огласку следующий факт: четверо членов прихода Архистратига Михаила, в свое время принятые в МП из англиканства без Крещения, были крещены при принятии в РПЦЗ из МП). Приход остался верен православному учению, преподанному Владыкой Никодимом, и поэтому после его смерти не смог оставаться в подчинении экуменически настроенных иерархов РПЦЗ, под омофором которых оказывалась Великобритания, и для которых сослужения с экуменическими юрисдикциями были нормой. Это привело к тому, что с 1978 г. приход находился в греческих истинно-православных юрисдикциях, причем, принятие его в «Матфеевский» Синод состоялось после рекомендации Святителя Филарета, Первоиерарха РПЦЗ, данной по телефону Митрополиту Китийскому Епифанию. Вернуться в РПЦЗ гилфордский приход смог лишь в 1990-е годы, когда его согласился окормлять глава Миссии РПЦЗ священник Стефан Красовицкий, находящийся в непосредственном подчинении Владыки Первоиерарха. Однако, вскоре у активных членов прихода возникли догматические разногласия с о. Стефаном, признававшим действительность крещения в Англиканской церкви и отказывавшимся перекрещивать англикан, присоединяющихся к Православию. К этому добавилась и дискуссия о преложении Святых Даров в таинстве Евхаристии, которое, как оказалось, стороны также понимали весьма различно. После отъезда о. Стефана из Англии гилфордский приход обратился с прошением о приеме в Суздальский Синод, который с 1998 года и направляет регулярно своих священников для окормления английской паствы. Таким образом, Суздаль приступил к созданию своих канонических структур на территории зарубежных епархий РПЦЗ.

В сентябре 1999 года к Суздальскому Синоду присоединился отошедший от РПЦЗ приход св. Новопреподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны в Санкт-Петербурге, фактическим возглавителем которого был известный богослов и патролог Василий Лурье, вскоре рукоположенный в Суздале в сан священника, а затем и принявший монашество с именем Григорий. Тогда же сформировался еще один «суздальский» приход в С.-Петербурге, основу которого составили члены Санкт-Петербургского Центра Духовного Просвещения (создан в 1989 году как епархиальное Духовное училище МП, но разорвавшее связи с МП зимой 1998—99 гг.). Эти же приходы объединяют прихожан из отдаленных мест Ленинградской области и некоторых других городов России, где постепенно формируются новые общины.

В связи с принятием нового российского закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» Суздальский Синод прошел в 1998 году перерегистрацию, приняв новое официальное название — «Российская Православная Автономная Церковь» (РПАЦ). Ныне в состав РПАЦ входят около ста приходов и несколько монастырей. Епископат РПАЦ (включая Латвийскую Церковь) состоит из шести архиереев. Отношения РПАЦ с РПЦЗ не являются вполне определенными — с одной стороны, официально Зарубежная Церковь считает суздальскую юрисдикцию расколом и с 1996 года не признает совершенных в ней хиротоний, но с другой стороны, постоянно имеют место сослужения клириков двух Церквей как на территории России, так и за рубежом. Не исключено, что на одном из Архиерейских Соборов РПЦЗ в ближайшие годы вновь может возникнуть вопрос об отношениях с Суздальским Синодом и, таким образом, решение Собора 1996 года будет рассматриваться как неокончательное.

 

После событий марта 1995 года в жизни российских приходов РПЦЗ наступило некоторое затишье. Епископ Евтихий периодически посещал свои обширные епархии, стараясь не допускать излишних проявлений церковной активности, особенно в столицах. Сколько-нибудь примечательным событием этого года можно считать полемику санкт-петербургской общины со своим временно управляющим епархией Епископом Евтихием по вопросу об экклесиологии греческого старостильного Синода митрополита Оропосского и Филийского Киприана. В 1994 году тот же Архиерейский Собор, который принял решение о рукоположении Епископа Евтихия, вступил в каноническое общение с наиболее либеральной группой греков-старостильников — Синодом Противостоящих, возглавляемым митрополитом Киприаном. Особенностью экклесиологической доктрины этого Синода является признание спасительной благодати таинств в экуменических юрисдикциях новостильников, так что греческие старостильные Синоды и экуменическая Элладская церковь представляются как разные части единой Церкви Греции. Некоторые консервативные клирики и миряне РПЦЗ восприняли это учение как ересь, а Епископа Евтихия, активно выражавшего свои симпатии к митрополиту Киприану и проецировавшего его учение на взаимоотношение РПЦЗ и МП, называли еретиком. Достаточно резкое отношение Епископа Евтихия к любой оппозиции, особенно «столичной», привело к тому, что многие «зилоты» покинули РПЦЗ и оказались в различных «ответвлениях» Истинно-Православной Церкви.

После Архиерейского Собора РПЦЗ, состоявшегося в сентябре 1996 года, возобновило свою деятельность Российское Архиерейское Совещание — орган внутреннего самоуправления российских епархий РПЦЗ. Его номинальным руководителем стал покаявшийся в своих «сепаратистских» поползновениях Архиепископ Лазарь, а членами — Епископы Вениамин, Евтихий, Агафангел (вернувшийся из США в качестве правящего Епископа Симферопольского и Крымского) и викарий Канадской епархии, Епископ Торонтский Михаил (Донсков). Последний должен был осуществлять связь между Синодом и Совещанием, которое было значительно ограничено в правах (никто из его членов не входил в состав Синода, а все решения вступали в силу только после их утверждения Синодом). В октябре 1996 года Епископ Михаил стал координатором Архиерейского Совещания и управляющим Московской, Санкт-Петербургской и Суздальской (последняя почти в полном составе осталась в подчинении Суздальскому Синоду) епархиями РПЦЗ.

Архиерейские Совещания 1996—99 годов рассматривали преимущественно церковно-дисциплинарные и административные вопросы, стараясь избегать «больных» тем. Наиболее содержательными следует признать решения Киевского Архиерейского Совещания 1997 года — впрочем, на большинство поставленных им вопросов так и не последовало никакого ответа из Синода. Архиереи, участвовавшие в этом Совещании, решили разработать чин приема священнослужителей, присоединяющихся из экуменических церквей (в частности, из Московской патриархии); ходатайствовать перед руководством Свято-Троицкой Православной Духовной Семинарии в Джорданвилле об оказании помощи в налаживании заочного обучения в епархиях, окормляемых Российскими Преосвященными. В связи с высказываниями и действиями некоторых представителей Зарубежной Церкви (имеется в виду, прежде всего, встреча Архиепископа МАРКА с главой Московской патриархии 1 декабря минувшего года) Совещание решило просить Синод РПЦЗ ясно и четко высказать свою позицию по отношению к Московской патриархии. Вместе с тем, архиереи решили не признавать хиротоний лишенного сана Епископа Валентина (Русанцова) с момента запрещения его в священнослужении.

В этот, новейший, период истории РПЦЗ в России на фоне уменьшения роста числа приходов получает распространение такое явление, как выезд российских священников за рубеж для постоянного служения на зарубежных приходах. Вероятно, таким способом некоторые клирики демонстрировали свое неверие в перспективы развития нашей церковной жизни на родине. Их настроения, по всей видимости, разделяли и те зарубежные архиереи, которые приглашали в свои епархии священников из России.

Одним из центров церковной жизни Москвы в конце 1996 года становится храма святых Царственных мучеников при частной школе «Универсальный центр обучения» в Новогирееве. Директор и владелец школы Владимир Купреев договаривался об устройстве в ней храма еще с Епископом Варнавой в его бытность Синодальным Представителем в России, однако только в 1996 года нашлись энтузиасты, которые, по благословению управлявшего тогда Московской епархией Епископа Евтихия, взялись за обустройство храма в школе. Это были активисты Православного Братства преподобного Иова Почаевского[40] во главе со священником Константином Точеным, незадолго до этого присоединившимся к РПЦЗ вместе с другим молодым священником, о. Дионисием Золотухиным. 1 сентября, в день начала нового учебного года, в новом храме, где всего за несколько дней был возведен иконостас и устроен алтарь, состоялось первое богослужение. Затем о. Константин стал регулярно совершать в этом храме уставные Всенощные бдения, Божественные литургии и молебны преподобному Иову Почаевскому. В ноябре 1996 года Епископ Евтихий назначил вторым священником новогиреевского храма о. Сергия Киселева, который только что присоединился из МП, где был клириком Казанского собора на Красной площади. Вскоре между оо. Константином и Сергием возникли некоторые разногласия пастырского и литургического характера, в результате которых прежний настоятель ушел на покой, а приход возглавил о. Сергий. Вскоре он добился передачи храма из ведения Братства преподобного Иова Почаевского в ведение частной школы, а приход пополнился прихожанами закрывшегося храма святых Новомучеников и Исповедников Российских в Старосадском переулке, старейшего в Москве храма РПЦЗ. Деятельность Братства преподобного Иова вскоре сосредоточилась на строительстве подмосковного подворья Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, а новым председателем Братства стал иеромонах Евфимий (Трофимов), курировавший строительство. В 1996 году фактически прекратила свою деятельность Заочная Семинария преподобного Иова Почаевского, с 1990 года курировавшаяся Германской Епархией РПЦЗ и призванная готовить духовенство для российских приходов.

Весной 1997 года началась «битва за храм» Богоявления в Борках — древнейший по времени постройки храм РПЦЗ (середины XVII века). Второй священник этого храма, Димитрий Гольцев, перешел в марте 1997 года в МП, где был заново рукоположен, а настоятель, о. Максим Зуев, покинул Россию и выехал за рубеж. Временно исполнять обязанности настоятеля стал священник Константин Точеный, бывший настоятель новогиреевского храма в Москве. 19 мая по инициативе Димитрия Гольцева представители Рязанской епархии МП предприняли захват храма Богоявления, который, впрочем, оказался для них безуспешным — прибывшие к храму настоятель и староста сняли замки, повешенные на двери храма «захватчиками» и восстановили права нашей общины на церковное здание. Однако, бывший священник и его сторонники решили пойти «другим путем» — они добились того, что рязанский Центр по охране памятников истории и культуры предъявил рязанской общине РПЦЗ судебный иск, обвинив ее в «нанесении ущерба» памятнику культуры, каковым является храм Богоявления. Началась двухлетняя судебная тяжба, которая закончилась лишь в 1999 году полной победой общины, с помощью Божией отстоявшей свой многострадальный храм. Это один из очень немногих прецедентов судебной защиты законных прав общин РПЦЗ на принадлежащие им церковные здания. Лишь за несколько последних лет своих храмов лишились общины в Санкт-Петербурге, Валищеве (Московская обл.), Мичуринске (Тамбовская обл.), Обояни (Курская обл.), Ивне (Белгородская обл.), Любытине (Новгородская обл.), Владивостоке, Новосибирске и многих других городах и весях России.

Гонения на истинно-православных христиан в России выражаются не только в форме захвата церковного имущества, иногда власть, МП и криминальные группировки, объединенные общими интересами, прибегают к прямому физическому насилию по отношению к клирикам и мирянам РПЦЗ. Ужасающим примером гонений подобного рода, напоминающих гонения времен большевизма, является убийство 14 сентября 1997 года под Санкт-Петербургом протоиерея Александра Жаркова, настоятеля общины святой Новопреоподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, тремя месяцами ранее присоединившейся к РПЦЗ. О. Александр был убит ранним утром при невыясненных обстоятельствах. Его мученическое тело нашли на обочине автодороги в районе Царского Села с двумя смертельными пулевыми ранениями — в сердце и в висок. Поток клеветы в адрес священномученика со стороны его бывшей лжебратии из МП не прекращается и по сей день, а уголовное дело, возбужденное по факту убийства, не привело ни к каким результатам. Помимо о. Александра, известно об убийстве еще, по меньшей мере, трех членов РПЦЗ в России: протоиерей Андроник Кохно, присоединившийся к Церкви в 1990 году, был убит сотрудником службы госбезопасности в Крыму в 1992 году; священник Андрей Савицкий, сын священника Владимира Савицкого из Санкт-Петербурга, был убит вскоре после присоединения к Церкви в 1995 году; монахиня Илария найдена злодейски убитой неизвестными лицами в своем доме под Краснодаром в 1992 году.

На протяжении всего 1997 года среди клириков и активных мирян РПЦЗ в России продолжалась полемика, вызванная переговорами Архиепископа Марка с представителя МП в Германии, завершившимися подписанием итогового документа, в котором фактически признавалась равнозначность «двух частей» Русской Церкви, разделенных в силу «исторических обстоятельств». В большинстве случае комментаторы указывали на безосновательность восторгов Архиепископа Марка кажущимся «духовным возрождением» в России. Они отмечали дальнейшее падение духовного авторитета Московской патриархии в российском обществе, ее плотное срастание с криминальным бизнесом и мафией, участие ее иерархов в экуменическом движении[41].

---

[1] Решение о рукоположении Епископа Варнавы не предполагало, что когда-либо он сможет начать открыто исполнять архиерейское служение. К открытому служению Еп. Варнава перешел в 1990 г. по решению Митрополита Виталия, впоследствии подтвержденному Архиерейским Собором РПЦЗ.

[2] Совсем незадолго до этого, в 1980 г., о. Димитрий был выпущен на свободу после краткосрочного заключения в специзоляторе КГБ. Свободу он приобрел «телепокаянием». Первоиерарх Зарубежной Церкви святитель Филарет объяснял это падение о. Димитрия именно тем, что он не принадлежал к Истинной Церкви. Совершенно иным было отношение к о. Димитрию у Архиеп. Антония Женевского, который продолжал сношения с ним по столь деликатному вопросу, как рукоположение катакомбного архиерея, уже после того, как о. Димитрий пошел на сотрудничество с чекистами.

[3] Отец Гурий оставался под омофором РПЦЗ до начала 1991 г., когда была уже намечена его архиерейская хиротония. Однако, он отказался от нее, узнав, что в ней должен будет принять участие Епископ Лазарь, который в свое время делал все возможное для дискредитации Епископа Феодосия (Бахметьева). В результате «феодосьевская» часть Катакомбной Церкви перешла под омофор Священного Синода Истинно-Православной Церкви Греции, возглавлявшегося Архиепископом Афинским Авксентием, где о. Гурий был рукоположен во Епископа Казанского в июле 1991 г. Митрополитом Кефалонским Максимом, Епископом Бостонским Ефремом и Епископом Торонтским Макарием (ныне оба Епископа — Митрополиты). После кончины Владыки Гурия эти катакомбные приходы находятся в непосредственном подчинении Священного Синода той же Церкви, который в настоящее время возглявляется Митрополитом Бостонским Ефремом.

[4] В то время, когда Издательский отдел Московской патриархии занимался, в основном, выпуском подцензурного церковного официоза, из-за своих малых тиражей недоступного даже активным православным мирянам, издательство Свято-Троицкого монастыря РПЦЗ в Джорданвилле являлось крупнейшим центром русского церковного книгоиздания.

[5] Был возведен в РПЦЗ в сан протоиерея, а затем лишен священства за двоеженство (Постановление Архиерейского Собора РПЦЗ 1996 г.). Лишения сана не признал, ныне служит самостоятельно в подмосковмном городе Подольске. За богослужениями поминает Епископа Каннского Варнаву, который, по словам о. Алексия, не признает Постановления Архиерейского Собора 1996 г. Известен благодаря своим тесным контактам с Национально-патриотическим фронтом «Память», который делил свою штаб-квартиру с Синодальным Подворьем РПЦЗ в Марфо-Мариинской обители в 1992—93 гг.

[6] Ныне епископ Ишимский и Сибирский, управляющий Сибирской епархией РПЦЗ.

[7] Ныне председатель Архиерейского Синода Российской Православной Автономной Церкви, отделившейся от РПЦЗ в 1995 году. Архиерейский Собор РПЦЗ 1996 г. исключил Епископа Валентина из Епископата Зарубежной Церкви.

[8] Вскоре после «суздальской истории» был переведен на другую кафедру, а затем уволен на покой. В 1999 году получил назначение на Оренбургскую кафедру.

[9] Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 8.

[10] Послание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей верным пастырям и возлюбленной пастве нашей (Нью-Йорк, 16 мая 1990 г.) 4.

[11] В настоящее время все перечисленные иерархи — Архиепископы.

[12] Послание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей верным пастырям и возлюбленной пастве нашей…  3.

[13] Там же.

[14] Там же.

[15] С этим было связано временное изменение его титула на «Архиепископа Тамбовского и Обоянского».

[16] Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 24.

[17] Амвросий (Сиверс), ныне называющий себя «графом» и «архиепископом Готфским» известен в церковной среде как фальсификатор. В разное время он опубликовал несколько противоречивых версий своей собственной биографии, а в середине 1994 года неожиданно заявил о том, что над ним была совершена хиротония во «епископа Готфского», предстоятеля церкви истинно-православных христиан старого и нового обрядов. Также доподлинно неизвестно, где и когда Андрей Смирнов (таковы настоящие имя и фамилия Амвросия) принял монашеский постриг. Скорее всего, немецкое благочиние, в существовании которого Амвросию удалось в 1990 году убедить Архиепископа Марка, также было вымышленным. Уже в 1992 году эта фальсификация раскрылась, и Архиепископ Марк уволил Амвросия с должности благочинного. В результате Амвросий покинул РПЦЗ и ныне является ее ревностным обличителем.

[18] Лишен сана Архиерейским Собором 1996 года по инициативе Епископа Евтихия.

[19] Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 63–64.

[20] Там же. 111.

[21] Фактически, в шествии участвовало как минимум три священнослужителя: Епископ Варнава, протоиерей Аверьянов и протодиакон Марфо-Мариинской обители.

[22] Заявление Митрополита Виталия, Первоиерарха РПЦЗ, от 19 октября / 2 ноября 1992 г.

[23] Доклад Епископа Валентина на Съезде Суздальской епархии РПСЦ 16–17 сентября 1992 г. // Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 35.

[24] Вот лишь несколько цитат из этого знаменательного документа: «Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Митрополиту Владимиру, Местоблюстителю Киевского Патриаршего Престола... В настоящее время на Славянский Мир из центра мирового зла, каковым является США, направляется мощный ядовитый поток так называемых «свобод» — преступности, разврата, сектанства [так в тексте] и анархии, который имеет своей целью разрушить ограду Святого Православия и поработить Православные народы, предварительно истребив из их среды способных борцов... Идея управления процессом возрождения Православной Церкви из-за рубежа показала себя несостоятельной... Политика проводимая настоящим синодом Московской патриархии во главе с лжепатриархом Алексием II (Ридигиром) полностью подчинена сионистскому руководству... Московская патриархия открыла кампанию лжи и клеветы против Русской Зарубежной Церкви и против Украинского Патриархата, по своим масштабам большую, чем могла себе позволить агитация прежней безбожной власти... Продажные московские писаки, нанятые Московской патриархией, пытаются втоптать в грязь авторитет Русской Зарубежной Церкви. В связи с этим, просим Вас, Ваше Высокопреосвященство, через возглавляемый Вами Киевский Патриархат, дать нашей церковной деятельности юридическую основу и принять в братское общение». Под письмом стоят подписи Епископа Варнавы, именующего себя «полномочным представителем Синода Русской Зарубежной Церкви в Москве», и протоиерея Алексия Аверьянова, подписавшегося «секретарем, настоятелем Донского храма г. Подольска».

Вскоре «Патриарший местоблюститель, митрополит Черниговский и Сумской Володимир» направил ответ на имя Митрополита Виталия: «Первый контакт нашей Церкви с Русской Православной Церковью Заграницей в лице Преосвященного Варнавы преисполнил радостью и надеждой всех, кому дорога идея объединения Руського Православия вокруг древнего Киевского Престола. Остановить хаотическое дробление Православия и выстроить стену веры на пути у мирового сатанизма легче из единого духовного центра — Матери Городов Руських». В заключение письма «митрополит Володимир» приглашает Митрополита Виталия «почтить наш Богоспасаемый град и Патриархат своим посещением, чтобы скрепить узы нашей дружбы и братской любви».

[25] Свою версию этого изгнания излагает протоиерей Алексий Аверьянов в письме Митрополиту Виталию от 19 июля 1993 года. «Вдохновителем беспорядков в обители является Д.Д. Васильев, — пишет о. Аверьянов, — который воспринял воцерковление членов «Памяти» как угрозу своему личному авторитету, а наше требование исключить слово «фашизм» из лексикона, как сигнал к борьбе — публично нахамил Преосвященному Варнаве... Владыко, наша община не пешка в борьбе с МП, которую можно двигать по произволу, как в МП, милостью Божией я собираю людей искренно стоящих за Православие, и обратился к Вам не за подаянием, а за серьезной духовной поддержкой, а у Вас нет времени даже выслать в срок жизненноважные документы, наконец-то разобраться в реально-происходящих событиях в обители, в нашей общине. Так больше продолжаться не может».

Письмо заканчивается резким постскриптумом, который мы воспроизводим без изменений: «Владыко, вчера пришел я с работы в Станице — камни натаскались до кровавого поноса, а Преосвященный Варнава сказал мне, что Вы не хотите утверждать меня настоятелем Донского храма, которого еще нет, и который мы строим своими руками. Что это?».

[26] Епископ Григорий (Граббе) в своем докладе Митрополиту Виталию от 22 июня 1993 года приводит цитаты из протокола Архиерейского Собора 1993 года, свидетельствующие о канонических нарушениях Епископа Варнавы: «Далее [после обзора конфликта с Епископом Валентином] Епископ Варнава говорит о нестроениях в его отношениях с Архиеп. Лазарем и Еп. Вениамином». Фактически, — продолжает Епископ Григорий, — Епископ Варнава оказался врагом всех работавших в России Преосвященных. Вторгаясь в дела чужих епархий, Вл. Варнава жаловался Собору на священника Архиеп. Лазаря за то, что тот не пустил его служить в своем храме без разрешения Архиепископа. Председатель тут же объяснил Еп. Варнаве, что поскольку данный приход находится в ведении Архиепископа Лазаря, священник этот был совершенно прав... Встречаясь со священником [Архиепископа Лазаря] в Марфо-Мариинской обители, Епископ Варнава «потребовал перейти под его омофор. От перехода я воздержался, на что Владыка сказал: «Вы мятежный батюшка»... На вопрос Архиеп. Марка относительно принятия Епископом Варнавой священника Петра Астахова, запрещенного Епископом Валентином за сожительство с женщиной, — так значится в протоколе, — Епископ Варнава отвечает, что «должен был о. Петра принять, так как власти хотели захватить его храм». Затем Епископ Варнава [уже отстраненный от церковных дел в России — авт.] оглашает список приходов Архиепископа Лазаря, которые де хотели бы перейти к нему. Незаконные действия Епископа Варнавы в отношении других епархий приводятся в том же протоколе и далее. Там значится: «Читается и другой письменный доклад Епископа Валентина, выражающий жалобу на Епископа Варнаву за его связь с НПФ Память и за принятие им духовенства без отпускной грамоты. Действия Епископа Варнавы вносят нестроение в приходы Русской Церкви и ставят под угрозу их существование».

[27] Некоторое время Епископ Варнава даже окормлял приход Свято-Троицкого собора в Обояни, хотя там номинально размещалась кафедра Архиепископа Лазаря, носившего титул Тамбовского и Обоянского.

[28] Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 132.

[29] Там же. 133.

[30] Помимо известных фактов молитвенного общения клириков РПЦЗ с Иерусалимской и Сербской патриархиями, авторы Обращения указывают на благословение окормляться в МП, которое Епископ Варнава дал общине РПЦЗ в Ивано-Франковске.

[31] В 1992 году в юрисдикцию Суздальской епархии РПСЦ перешел клир и приход Богоявленского собора в Ногинске — крупнейшего действующего храма Московской области. С настоятелем этого собора, архимандритом Адрианом (Стариной), имевшим весьма сомнительную репутацию в Московской патриархии, на протяжении нескольких лет открыто конфликтовала васильевская «Память», пытавшаяся создать в Ногинском районе «свои» приходы. Видимо, под давлением «Памяти» Епископ Варнава запретил в священнослужении архимандрита Адриана, чего, естественно, не мог признать Епископ Валентин, поскольку архимандрит Адриан никогда не подчинялся Епископу Варнаве.

[32] Архиерей может быть уволен на покой по собственному прошению или, после надлежащего медицинского освидетельствования, при таком состоянии здоровья, когда он сам не в состоянии подать такового прошения. В остальных случаях архиерей может быть отстранен от управления епархией только по суду за какие-либо канонические нарушения, т. е. он может быть запрещен в священнослужении или извергнут из сана, но никак не «уволен».

[33] Суздальский паломник, №№ 18–20 (1994) 44–45.

[34] Там же. 90.

[35] Там же. 90–91.

[36] Там же. 91–92.

[37] Там же. 92.

[38] Там же.

[39] Ныне — Епископ Торонтский Михаил, викарий Канадской епархии РПЦЗ, управляющий Московской, Санкт-Петербургской и Суздальской епархиями РПЦЗ.

[40] Братство было создано в 1990 году Александром Михальченковым. По сути, оно стало первой «альтернативной» МП православной церковной организацией, получившей статус юридического лица еще в министерстве юстиции СССР. Благодаря этому статусу, Братству удалось получить в пользование или в аренду несколько храмов — в том числе, Богоявленский собор в Ишиме, Богоявленский храм в Рязани, ритуальные залы на нескольких московских кладбищах (в двух из них — на Митинском и Головинском кладбищах были открыты храмы). Однако, у многих священнослужителей и мирян РПЦЗ вызывала подозрения личность председателя Братства Александра Михальченкова, распространялась информация о различных видах коммерческой деятельности, которой занимался Михальченков под прикрытием Братства. После многократных попыток подчинить Братства Священноначалию Архиерейский Синод добился передачи документов Братства Архиепископу Лавру. Правда, вскоре выяснилось, что Михальченков передал Владыке Лавру документы московского, а не всероссийского Братства. Сам бывший председатель образовал в 1996 году собственную юрисдикцию — Российскую истинно-православную церковь, — где он и служит по сей день в сане «протопресвитера». Номинальным председателем Братства в 1994—95 гг. был священник Максим Зуев из Рязани, а в ноябре 1995 года Архиепископ Лавр благословил возглавить Братство Александру Солдатову. В Братство вошла активная церковная молодежь Москвы, которая стала проводить регулярные семинары, распространять церковную литературу, совершать молебны преподобному Иову Почаевскому. Наконец, 31 июля 1996 года в присутствии Епископа Евтихия прошло Общее Собрание Братства, на котором и было принято решение обустроить храм св. Царственных Мучеников в Новогирееве и часовню св. Царя-Мученика Николая на квартире иеродиакона Митрофана (Дмитриева) в Москве. Инициатива с часовней не удалась, потому что о. Митрофан стал подозревать Братство в стремлении «подменить собой церковную иерархию», а новогиреевский храм был обустроен и действует по сей день.

[41] Вдъ-Информ, № 1 (1997). 

Апостольское правило

45. Епископ, пресвитер или диакон, только молившийся с еретиками, да будет отлучен. Если же позволит им действовать как-либо, как служителям Церкви, то да будет извержен.

 

Св. Василий Великий в 1 правиле говорит, что древние "еретиками называли совершенно отторгшихся и в самой вере отчуждающихся" (от Православной Церкви). Ересь по его определению "есть явная разность в самой вере в Бога." 10 пр. Ап. запрещает совместную молитву с отлученным от Церкви, который мог подвергнуться такому наказанию за какой-нибудь тяжелый грех. Тем более отделяется от Церкви человек, не принимающий догматического учения Церкви и противящийся ему. Поэтому епископ или клирик, соединяющийся с еретиками в молитве, подвергается отлучению, т.е. запрещению священнодействовать. Однако более тяжелой каре, извержению, т.е. лишению сана подвергается епископ или клирик, допустивший еретиков к совершению действий в Церкви как якобы ее служителей, иначе говоря, признавшему за священнодействием еретического клирика силу православного таинства. В качестве современного примера такого нарушения правил, можно указать на допущение католическому или протестантскому священнику совершить вместо себя венчание своего прихожанина или разрешение последнему принять причастие от инославного священника. В этом отношении 45 Ап. правило дополняется следующим за ним 46 прав. Ср. Ап. 10, 11 и 46; 3 Всел. 2 и 4; Лаод. 6, 9, 32, 33, 34, 37; Тимофея Алекс. 9.